Мы потеряли большинство из наших родственников, людей, с которыми были хорошо знакомы, но у нас также остались друзья, которые не постеснялись нашего с ними знакомства и так же уважают нас, потому что они понимают, что мы не сделали ничего плохого. Так что жизнь налаживается.

Ларри Кинг: У вас есть родственники, которые перестали общаться с вами после произошедшего?

Лайонел: Да, было несколько человек, которые не захотели в дальнейшем поддерживать с нами отношения.

Ларри Кинг: А люди, которые так же как и вы, носили фамилию Дамер?

Лайонел: Мне кажется, что это очень узкий круг людей, так как фамилия Дамер довольно-таки редкая. Даже если вы будете путешествовать из города в город и заглядывать в каждый телефонный справочник, то Дамеров там будет не так уж и много. Но я примерно могу представить, как, наверное, грубо бы обходились с этими людьми, которые все же носят эту фамилию.

Ларри Кинг: Вы до сих пор поддерживаете отношения с родственниками жертв?

Лайонел: С некоторыми из них – да, с одной из сестер его жертв мы даже стали близкими друзьями. Мы довольно хорошо общаемся.

Лайонел: Это все заслуга Шари.

Шари: Мы просто нашли правильный подход.

Ларри Кинг: Подружиться с сестрой жертвы?

Шари: Да, Ларри. Это пошло на пользу нам всем – поделиться мыслями и чувствами с пострадавшей стороной, дать им понять, что пережили мы, и узнать, что пережили они. И это излечивает.

Лайонел: Мы устроили ей встречу с Джеффом, когда он находился в тюрьме. И после того как его убили, мы тоже встречались.

Шари: Она присутствовала на поминальной службе.

Лайонел: Когда она была на поминках, она сказала мне: «Лайонел…»

Шари: Она простила Джеффа.

Лайонел: Она сказала: «Лайонел, я простила Джеффа».

Ларри Кинг: Она поступила очень великодушно, по-христиански.

Шари: Да. Она удивительная женщина.

Ларри Кинг: Лайонел, если честно, вы чувствуете за собой вину?

Лайонел: Если честно, то нет, но иногда я чувствую, что да, а потом думаю, что я же не принимал в этом участия. Но до сих пор я ощущаю за собой вину только за то, что я не уделял должного внимания Джеффу, так же, как и моей первой жене.

Этот опыт пришел со временем, когда уже знаешь, как выстраивать отношения со своей женой, и все те упущения, которые ты допустил в воспитании своих детей. Но это не должно даваться такой ценой.

Ларри Кинг: Кто-нибудь собирается снимать кино про это?

Шари: Все возможно.

Лайонел: Да, есть двое парнишек – Амблер и Дикинсон, которые хотят снять фильм на основе реальных событий.

Шари: По книге Лайонела «Повесть отца».

Ларри Кинг: Вы будете помогать им в создании фильма?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Скоро будет День отца (американский праздник. – Примеч. автора), в это воскресенье.

Шари: Да.

Лайонел: Пускай этот день поможет нам.

Ларри Кинг: Большое вам спасибо.

Лайонел: И вам спасибо, Ларри.

Ларри Кинг: Приятно было познакомиться с вами.

Шари: Спасибо.

Лайонел: Это большая честь для нас.

Ларри Кинг: С нами были Лайонел и Шари Дамер, родители Джеффри Дамера. До свидания.

Да, я раскаиваюсь, но я даже не уверен, так ли глубоко мое раскаяние, как должно быть. Я всегда удивлялся, почему я не испытываю более глубокие эмоции. Даже не знаю, могу ли я испытывать нормальные эмоции или нет.

Джеффри Дамер

Ваша честь, теперь все кончено. Целью этого дела никогда не была попытка выйти на свободу. Я не хотел свободы. Честно говоря, я желал бы для себя смерти. Это все затевалось для того, чтобы рассказать миру, что я делал то, что делал, не из ненависти – я никого не ненавидел. Я знаю, что был болен или порочен, или и то, и другое. Теперь я надеюсь, что я был болен. Доктора сказали мне о моей болезни, и мне стало немного легче. Я знаю, сколько боли принес, и после ареста я делал все, что было в моих силах, чтобы хоть как-то исправить это, но что бы я ни делал, это не отменит того ужасного вреда, что я причинил. Мои попытки опознать останки было лучшим, что я мог сделать, и, наверное, единственным. Мне так плохо из-за того, что я причинил тем бедным семьям, и я разделяю их справедливую ненависть ко мне.

Я знаю, что проведу в тюрьме остаток своей жизни. Знаю, что мне придется обратиться к Богу, чтобы пережить каждый день заключения. Я должен был оставаться с Богом. Я пытался, но потерпел неудачу, и устроил настоящее истребление. Хвала Всевышнему, что я не смогу больше причинять людям боль. Наверное, только Иисус Христос способен освободить меня от грехов.

Я попросил мистера Бойла закончить эти дела. Я не хочу оспаривать гражданские иски. Я уже сказал мистеру Бойлу, чтобы он оформил их, если может. Если у меня появятся деньги, я бы хотел, чтобы их раздали семьям жертв. Я поговорил с мистером Бойлом о других вещах, способных немного облегчить мне совесть, сделав небольшие поправки в делах с этими семьями, и я буду работать с ним над этим. Хотелось бы вернуться в Огайо, поскорее закончить со всем этим и приступить к исполнению своего приговора.

Я решил пройти через этот суд по нескольким причинам. Одна из них – показать миру, что это были не преступления, сделанные на почве ненависти. Чтобы Милуоки, которому я причинил страшную боль, знал правду о том, что я сделал. Я бы не хотел, чтобы некоторые вопросы остались неотвеченными. Я лишь хочу узнать, что же сделало меня таким. Но главная причина в том, что мистер Бойл и я решили, что мы сумеем сказать миру о том, что если где-то есть люди с подобными отклонениями, то они, возможно, смогут получить помощь до того, как навредят себе или окружающим их людям. Думаю, что судебный процесс добился такого результата.

Я беру всю ответственность за сделанное мной на себя. Я многим причинил боль. Судья в моем предыдущем процессе пытался помочь мне, я отказал ему и причинил ему этим боль. Я навредил тем полицейским в случае с Конераком, и теперь вечно буду винить себя за то, что они потеряли работу из-за меня. Я надеюсь и молюсь о том, чтобы им вернули их значки, ведь я-то знаю – они делали все, что могли, а я их попросту одурачил. Мне очень жаль. Я понимаю, что причинил боль моему офицеру-надсмотрщику, который хотел помочь мне. Я правда сожалею из-за этого и из-за всех других случаев, когда я причинял вред кому-либо. Я сделал больно своему отцу, матери и мачехе, хотя очень их люблю. Надеюсь, они обретут тот же покой, который ищу я.

Ассистентки мистера Бойла, Уэнди и Эллен, прекрасно относились ко мне, помогали мне в эти наихудшие дни моей жизни. Я хочу публично поблагодарить мистера Бойла. Он не обязан был брать это дело, но когда я попросил его помочь мне в поиске ответов и помощи другим, он остался со мной и сделал куда больше, чем от него требовалось, пытаясь помочь мне.