На прогулке я показала Наташе город, затем мы отдохнули у меня дома, выгуляли Дружка и отправились на ночной сеанс в кино.

По дороге болтали:

— Извини, что спрашиваю, но чем в итоге закончилось следствие по твоему делу? — спросила я у Наташи.

— Ха! Знаю, конечно. Эту сучку, Милану Линдберг, оправдали. Всё свалили на какого-то гастарбайтера. Якобы поджог и кислотные шампуни организовал он. Суд — это был чистой воды цирк: бедный мужик даже не понял, в чём его обвиняют. По-русски только «я не знаю» и «да-нет». Может, он чего и совершил, но упекли его, кажется, надолго.

— Мда… — расстроилась я, хотя нисколько не удивилась. — Папочка Милану выгородил. И гастарбайтера жалко.

— Да только я верю во вселенскую справедливость, — неожиданно бодро заявила Наташа Гринкевич. — Прошлой зимой Милана пьяная села за руль и на скорости впилилась в какой-то грузовик. Сама выжила, а ногу выше колена ей ампутировали. Девица не выдержала утраты и плотно подсела на наркоту и теперь лечится в какой-то клинике для наркозависимых.

— Ого! А ты откуда знаешь?

— Мир тесен. У меня Макс ездил лимитчиком на заработки в Москву, он дорожник у меня. На операцию мне зарабатывал. Там и узнал обо всём. Плюс в группе столичных сплетен была целая статья про нашу героиню.

— Хотелось бы и мне верить во вселенскую справедливость, — вздохнула я.

— А ты возьми и поверь! — легко ответила Наташа.

Действительно, глядя на неё, можно и поверить. Сильная она девушка, волевая.

— Я очень рада, что Милана получила по заслугам, — искренне ответила я. — И рада, что ты восстановилась после той трагедии.

— Лицо мне в первую очередь выправили. На твои, кстати, денежки, — она игриво-благодарно улыбнулась и ущипнула меня за предплечье. Через куртку получилось не больно. — А волосы — уже летом мне пересадили. Я раньше в парике ходила, а теперь с удовольствием его выкинула. Свои, хоть и короткие, куда лучше.

— Тебе даже идёт! — не покривила я душой.

— Вот и Макс мне тоже самое говорит, — кивнула она. — Я, наверное, отращу длину до пяти сантиметров, а там буду стричь.

Нет, всё-таки какая сильная девушка Наташа. И я сейчас не про себя. Она, мало того, что вернулась к нормальной жизни, так ещё и с иронией относится к событиям прошлого. Не боится того самого страшного, что случилось с ней год назад.

То ли от Наташиного бесстрашия, то ли ещё с какого-то перепугу мы выбрали для ночного просмотра фильм ужасов.

Для меня, человека, никогда раньше не смотревшего ужастики, ночной кинозал превратился в комнату страха. Я и визжала, и отворачивалась от экрана, и прятала голову между колен…

Всё равно сюжет, где двух тёток-псевдоохотниц за привидениями изощрённо уродуют и медленно убивают в подвале заброшенной школы, приснился мне под утро, когда мы с Наташей легли спать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Этот зловещий щелчок замка, открываемого монстрами… Кошмар! Последняя преграда стёрта, последнее убежище раскрыто и героиням теперь точно не спастись.

«А-а-а!» — я с воплем ужаса вынырнула из сна и…

— Вуф! — сообщил мне Дружок.

Надо мной со страшным лицом стоял… ну, почти монстр — нездоровая любовь моей непутёвой жизни. Причём нездоровая во всех смыслах.

— Брысь отсюда! — грозным шёпотом прошипела я.

— Быстро ты… — обвиняюще-обличительно бросил мне Костя.

Я закатила глаза и обернулась на спящую к нам спиной Наташу в белой майке-алкоголичке.

И вдруг мне стало смешно.

Нет, с Маркеловым оно, конечно, было веселее. Укушенная задница и всё такое, но… какова же ирония судьбы, что Наташа приехала ко мне в гости в одежде своего парня!

От шума моя подруга проснулась и повернулась, разом разрушив видимость того, что я провела ночь с парнем.

— Наташ, чё за мужик? — спросила Наташа.

— Да так… — пожала я плечами.

— Твой что ли?

— Раньше был мой, а теперь ничейный, — дразняще пропела я.

— А что он тогда здесь делает? — продолжила расспросы моя неробкая подруга.

— Наташа, почему твой телефон вне зоны доступа? — подал голос Костя.

Да потому что какой дурак-извращенец додумается звонить мне ночью? К тому же я поставила мобильник на режим полёта, пока сидела в кино, да так и забыла снять.

— А тебе какое дело? — хмуро огрызнулась я.

— Хотел поговорить с тобой, а ты тут… — он кивнул на Наташу.

— Я Наташа, — представилась моя гостья. — Мы вместе участвовали в шоу скалолазов. После того как меня облили кислотой, Наташа отдала свой выигрыш мне на операцию.

Костя не знал. Если до этого он был бледный и помятый, то теперь лицо его вытянулось, глаза округлились и вопросительно уставились на меня.

— Ну а что? Ты же меня не спрашивал, — ответила я.

— Как это не спрашивал?! — продемонстрировал свой охреневший вид Костя.

— А так, что тебе надо было, чтобы я сидела дома и никуда не рыпалась! И моё желание участвовать в соревнованиях ты считал глупостью! — прямо при Наташе высказала ему я. — А теперь, будь добр, свали куда-нибудь. Нам с Наташей нужно привести себя в порядок.

— Пса надо выгулять? — голосом, напрочь лишённым спеси, спросил он.

Дружок заскулил и жалобно посмотрел на меня.

— Нет уж! — решительно ответила я. — Сама выгуляю. Это мой пёс.

И Костя, понурый, ушёл.

— Ну и дела… — вздохнула Наташа.

— Там всё непросто, — махнула я рукой в знак того, что даже говорить об этом тошно.

А дальше я ушла выгуливать пса, и тема бывших мужиков у нас больше не поднималась.

Мы неспешно собрались, позавтракали и я проводила Наташу на поезд.

Всё-таки мы с ней разные. В её жизни фигня случается только по недоразумению или из-за чьей-то зависти, а вот моя жизнь — это сплошная фигня с редкими вкраплениями чудес. Поэтому мне было неловко рассказывать Наташе о себе. Нечем похвастаться. Не знаю, есть ли будущее у нашей дружбы.