– Эй, ты потише, – попыталась урезонить взбесившуюся девушку Леся. – Мы-то ни в чем не виноваты.

Но куда там! Анечка была в таком бешенстве, что ничего не желала слышать.

– Я требую, чтобы вы мне сказали всю правду! Что за Лена? Кто такая?

– Мы и сами толком не знаем, – соврали подруги, которых, честно признаться, напугал этот внезапный приступ дикой агрессии у девушки, только что миролюбиво беседовавшей с ними.

– Ах, не знаете! – завопила Аня еще громче. – Так и нечего тогда говорить. Вы обе просто грязные отвратительные сплетницы. Вам надо помыться! Да, да! Обеим надо вымыть рот с мылом!

И недолго думая, Аня схватила Лесину чашку, в которой еще оставалось немного напитка, и выплеснула ее на сыщицу. Она целилась в лицо, но Леся успела отклониться, так что напиток пролетел мимо, на Лесю попало всего несколько капель.

– Ты что делаешь, а?

Кира тоже вскочила на ноги.

– Хулиганка!

Но Аня не стала слушать, что ей скажут. Она злобно фыркнула и умчалась прочь. По пути она изо всех сил толкнула в плечо Киру, а потом ногой пихнула соседний столик, который пошатнулся, и выставленные на нем приборы полетели на пол. Жидкость из тарелок и стаканов расплескалась, и сидящие за столом люди возмущенно вскочили со своих мест и закричали:

– Осторожнее!

Но Ани уже и след простыл. Она унеслась прочь, словно маленький, но смертельно опасный метеор.

Едва отдышавшись, Кира повернула разгоряченное лицо к подруге:

– Ты это видела?

– Девушка совершенно не умеет держать себя в руках.

– Да она настоящая психопатка! Такой место в дурке!

Леся занималась тем, что пыталась стереть салфеткой капли чая, все-таки попавшие на ее сумку. К счастью, сумка была хоть и белой, но лакированной, а чай Леся пила несладкий. Так что особого ущерба выходка Ани не нанесла. Леся без особого труда отчистила несколько прилипших к сумке чаинок и смогла присоединиться к хору возмущенных голосов, которые еще долго звучали в помещении кафе, осуждая несдержанность Ани.

После инцидента с Аней подруги не рискнули вновь сунуться на соревнования. С них было достаточно и той информации, которую они уже получили.

– Эта Аня представляет собой для всех окружающих прямую угрозу.

– Может, зря мы ей сказали про Лену?

– А что мы ей такого сообщили? Только имя. Ни адреса, ни фамилии, ни телефона мы психопатке не называли.

И все-таки подруги чувствовали себя как-то неспокойно. Для такой энергичной особы, какой, без всякого сомнения, была Аня, не представится особого труда узнать фамилию соперницы.

– Может, предупредить Лену?

– Да? И что мы ей скажем?

– Правду.

– Какую правду? Что у ее Кости была другая невеста, с которой он уже подал заявление в ЗАГС? Не знаю, как у тебя, а у меня язык не повернется такое сказать Лене.

– Да и какое это теперь имеет значение? – спохватилась Леся. – Костя мертв. Двум его невестам теперь нечего делить между собой.

Вот только ни одна из подруг не сказала вслух того, что их волновало сильней всего. Разговор с Аней прервался так внезапно, что они не успели сказать девушке самого главного. А именно, что ее жених, которого она так упорно добивалась столько времени, мертв. И что сами они никакие не журналистки, а сыщицы, пытающиеся найти его убийц.

– Что сделано, то сделано. Скоро кто-нибудь сообщит Ане, что психует она не по теме.

– Да. Так и будет.

Сейчас же подругам очень хотелось выяснить подробности о еще одной жертве, которая всплыла в этом деле.

– Людочка… – задумчиво протянула Кира, когда девушки вышли из здания бассейна и сели в свой верный «гольфик». – Как нам ее найти, а?

У Леси на этот счет имелась только одна идея, несложно догадаться, какая.

– Позвоним ребятам? – предложила она. – Может быть, они нам помогут?

И так как сама Кира ничего лучше придумать не смогла, они позвонили Эдику и Лисице. Разумеется, первым делом те захотели знать, кто такая Людочка и зачем она понадобилась подругам.

– Это еще одна невеста Кости.

Уточнять, что невеста эта покойная, девушки не стали. Они каким-то внутренним чутьем догадались, что информация эта будет тут явно лишней.

И поэтому Лисица отреагировал вполне положительно и позитивно:

– Ого, да парень был не промах. Мало ему Ани с Леной, еще и Людочка какая-то нарисовалась?

– Да. Нарисовалась. Поможешь найти ее координаты?

– И как, по-вашему, я могу это сделать? Где мне навести о ней справки? В каком месте?

Говорить о том, что по факту смерти Людочки было заведено уголовное дело, по которому Костя проходил свидетелем, подругам по-прежнему упорно не хотелось. И Кира предложила любимому:

– Имя Людочки может быть в списке контактов Кости. Узнаешь?

– Это можно, – откликнулся Лисица. – Все его звонки за последний год у меня в папке на рабочем столе.

– Где ты раздобыл эту информацию?

– Влез в базу данных оператора и скопировал к себе в комп. Как чувствовал, что вам это пригодится.

– Так ты посмотришь?

– Сейчас гляну.

Лисица углубился в изучение телефонных номеров и вскоре откликнулся:

– Мне кажется, вы тянете пустышку.

– Почему?

– Есть некая Людмила Милюкова, но последний вызов с ее номера на Костин случился больше месяца назад.

– Только месяц? – удивилась Кира.

– А разве это мало? Лично я знаю людей, которые находят замену своим подругам и за куда меньший срок. А тут целый месяц ни единого звоночка!

Но Кира знала, почему удивлялась. Со слов Ани получалось, что Людочка была убита еще год назад или около того. Но если девушка была мертва, то кто звонил Косте с ее номера все это время? Или это была какая-то другая Людмила? Совсем не та, которую убили и которая была нужна подругам?

– Будь добр, посмотри еще какую-нибудь Людмилу. Только там… подальше.

– Где это подальше?

– Ну, чтобы год назад или около того.

На сей раз Лисица молчал дольше. А когда ответил, голос его звучал обескураженно:

– Никакой другой Людмилы мне найти не удалось. На редкость бедный Людмилами список. Марины, Светы, Наташи – этих полно. Имеются даже две Дианы и одна Лилия. Но Людмила одна, и я вам про нее уже сказал.

– Хм… странно. И как часто Костя общался с ней?

– Довольно часто, даже очень часто. Ее номер встречается в списке вызовов почти каждый день. Либо Костя звонил этой девушке, либо она ему. И не просто звонили, они еще и разговаривали подолгу. Редко когда разговор занимал у них меньше десяти-пятнадцати минут.