Я не хотел бы называть наркотики главной причиной растущего отчуждения между Клайвом и Стивом, однако к нам за кулисы мало-помалу закрадывались споры и дрязги.

Багаж Клайва был проблемой – и Клайв стал возить с собой еще больше багажа. Стив запрыгнул на подножие ударной установки и велел ему играть быстрее – Клайв замедлился. Передняя часть автобуса стала линией фронта, а задняя – превратилась в бункер для плохих парней.

У них был такой потрясающий сценический скандал во время концерта в Сент-Луисе, что Клайв в знак протеста стал играть медленнее. Я не сильно помог исправить ситуацию, когда принес подушку и два одеяла и притворился, что ложусь спать посреди сцены в собственный знак протеста против происходящего.

– Я думал, что дела пошли не лучшим образом, – сказал Стив.

– Да, согласен, – ответил я.

Как только внутри группы появляется такая червоточина, она словно бы превращается в собаку, грызущую кость: она всегда находится где-нибудь поблизости, выжидая момента, чтобы жевать и терзать. Мы были слишком заняты, чтобы сесть и поговорить об этом, слишком близки друг к другу, чтобы попытаться убежать от этого, и слишком уставшими в один момент и переполненными адреналином в следующий, чтобы относиться к этому с рациональной точки зрения.

Колесница Джаггернаута продолжала нестись вперед, но одно из ее колес уже начало расшатываться.

Итак, парень, мы идем дальше. Мы сказали свое слово в США и в середине нашего тура со Scorpions ненадолго вернулись в Великобританию, чтобы возглавить фестиваль Reading.

Можно я ущипну себя? Я, должно быть, сплю. Годом ранее, когда я был в долгах и был участником катящейся по наклонной группы, в свете фонаря мне предложили прослушивание во время того же самого фестиваля, который мы теперь собирались возглавить. Мы выглядели совсем иначе, чем радостные юнцы на задней обложке «Run to the Hills». Нас обуревало чувство уверенного безумия. Заключенная нами сделка с Дьяволом все еще оставалась улицей с односторонним движением, и все пока что было в нашу пользу. О да, а шея моя чувствовала себя намного лучше, большое спасибо докторам и терапевтам, к тому моменту, когда мы поднялись в воздух на большом самолете, чтобы возобновить работу в США. К тому моменту мы уже вовсю гремели там благодаря совместной работе со Scorpions.

Автобус тронулся, и мы отправились с Западного побережья в Сент-Луис. Пришло время начинать играть с Робом Хэлфордом и Judas Priest, и эта комбинация была одним из самых горячих туров в стране. Priest были просто невероятно надежными ребятами, а их звукорежиссер был поистине феноменальным. В последний раз я видел его в джакузи на вечеринке в Мичигане. Похоже, жизнь и впрямь шла по кругу.

У нас была аура потусторонних существ, по крайней мере, в нашей вселенной. Остальное человечество, не вдаваясь в подробности и делая выводы на основе внешних обстоятельств, считало нас рок-звездами. В глубине души, когда мне было 16 лет, я думал, что это будет потрясающий опыт – стать рок-звездой и делать все то, о чем рассказывается в еженедельных газетах. Журналисты писали о рок-звездах столь же завистливо, сколь и вычурно. Это была соблазнительная бездна, в которую было очень легко упасть, и это падение становилось еще проще для тех, чьи желания крутились вокруг промышленных масштабов кокаина и гашиша.

Что спасло Maiden от этой удручающей судьбы, так это возникновение незапланированного триумвирата, состоявшего из меня, Стива Харриса и Рода Смоллвуда. Каждый из нас предлагал различные ингредиенты для общего котла, и когда мы узнавали о вкладах друг друга, то начинали возиться со сферами деятельности друг друга. Не совсем демократия, но, по крайней мере, своего рода управляемая автократия.

Некоторые группы весьма неохотно признаются в том, что в них нет демократии. Единственным членом группы, который с удовольствием скажет: «да, у нас демократия» будет местный диктатор, который знает, что ему никто никогда не возразит. Его подчиненные, как бы талантливы они ни были, вынуждены мириться с верховенством главного парня, и это просто то, как все обстоит. Это не должно быть неприятным. Причина, по которой так называемые «супергруппы» так часто не оправдывают возложенных на них ожиданий, заключается в том, что монументальные личности, будучи вырванными из своего обычного контекста и помещенными в условия тесного контакта друг с другом, перестают действовать как усилители движущей силы. Представьте себе, что Наполеона, Гитлера и Сталина заперли в одной комнате, оставив в стороне все политические отличия между ними, и просто понаблюдайте, смогут ли они принять какое-нибудь стоящее решение во имя общего блага.

Межличностная химия, которая нужна, чтобы подпитывать рок-группу глобального масштаба на протяжении многих десятилетий, это ни больше, ни меньше, чем чудо. Слишком много вождей, но мало индейцев; все индейцы, но нет ни одного вождя; один вождь и бунтующие индейцы; глупый вождь и умные индейцы: все эти варианты обречены на провал. Температура овсянки в миске просто должна быть правильной.

Американский тур подошел к концу. Все было прекрасно. Род занимался своей привычной работой, погруженный в статистику, человеко-часы, подсчет прибылей с продаж мерчендайза на человека, и прочие бесчисленные пункты измерения нашего успеха в деньгах, после того как мы дорвались до хранилища крупнейшего музыкального рынка в мире.

Когда погода сменилась на осеннюю, мы подчинили природу своей воле и улетели на зиму в теплую страну Оз, которая после спонтанного безумия, которым было американское турне, показалась нам намного более англосаксонской, но в равной степени неприветливой.

Полет, конечно, продолжался очень долго. Как и 99 процентов остальных жителей мира, мы летели, уперевшись коленями в грудь, в эконом-классе, и стояли в сонной очереди, чтобы отыскать арахисовое масло и любые другие привычные для нас продукты питания, которые могли бы втихую уничтожить австралийскую экосистему в течение одной ночи. Я так никогда и не смог понять, какой смысл в том, чтобы продолжали существовать сиднейские лейкопаутинные пауки – за исключением того, чтобы о самом их существовании могли снять мультфильм. Существуют ведь совершенно безобидные британские пауки, которые могут делать все то же самое, только эти ребята не убьют вас своим укусом, когда в своем туалете вы будете, ничего не подозревая, беззаботно сра… извините.

В районе Кинг-Кросс в Сиднее был клуб под названием Manzil Room – отличный рок-н-ролльный притон. Мне подсунули выпивку с подсыпанным в нее наркотиком, и я не спал 48 часов, будучи в абсолютно невменяемом состоянии. Я позвонил врачу, поскольку в тот вечер у меня был концерт, а я не мог разговаривать после того, как не спал все это время и бесконтрольно болтал десять-двенадцать часов напролет. Я выпил много воды, проспал целый день, встал за полчаса до концерта и перенастроил гироскопы, поддерживавшие мой голос в рабочем состоянии.

Слава Богу, это сработало. Двадцать три года – удивительный возраст для иммунной системы.

Девушка, стоявшая за стойкой регистрации в отеле, была на удивление дружелюбной, и мы оказались на корабле в гавани Сиднея вместе со всей нашей командой: холодное пиво, темнота, огромный мост, сияющий огнями и отражающийся в колышущейся темной воде. Мы спустились с корабля на воду в маленькой желтой надувной лодке, взяв с собой много пива. В нескольких ярдах от нас появился акулий плавник, потом еще один. Тут-то и пригодились мои навыки в гребле.