– Это возможно, но крайне маловероятно. Почему женщины должны реагировать на магию иначе, чем мужчины? Если бы это было так, то мужчины и женщины-фейри должны были бы отличаться в своих способностях, так же как алхимики-женщины и алхимики-мужчины, – ответил фельдмаршал и снова взглянул на Кирана: – А у вас действительно не получается творить магию?

– Действительно.

– Можете попробовать?

Киран, как и Зейлан, прекрасно знал, что ничего не выйдет, однако не отказал Томбеллу в этой услуге. Фейри поднял руку, пытаясь, по-видимому, подчинить своей воле воду в кружке, но она оставалась совершенно спокойной, отчего напряженный взгляд Кирана казался нелепым.

– Не выходит, – спустя несколько секунд сообщил Киран, опуская руку. – Моя магия будто исчезла. То же самое было и в Туманном лесу. Я смог использовать магию, только когда Зейлан отдалилась от меня на достаточное расстояние.

– Это очень странно и удивительно, – произнес фельдмаршал, который только сейчас, казалось, безоговорочно им поверил. – Я поговорю с несколькими другими Хранителями и попытаюсь что-нибудь узнать, но я еще никогда за все эти столетия не встречал Хранителя с таким даром. Так что будет лучше, если ты пока не станешь рассказывать другим новобранцам об этой своей способности.

Зейлан кивнула: она в любом случае не собиралась этого делать. Однако девушка искренне надеялась, что фельдмаршалу удастся что-нибудь выяснить. Кори пожелал им спокойной ночи, и Зейлан с Кираном остались в столовой одни. В большой комнате было пугающе тихо, в то время как мысли Зейлан становились просто устрашающе громкими.

– Эти два разговора были довольно бессмысленны, – сухо заметил Киран.

Зейлан повернулась к нему:

– Что ты теперь будешь делать?

– В отношении чего?

– В отношении Олдрена.

– Пока не знаю, – устало ответил Киран.

– Мы обязательно найдем решение.

Киран поднял брови:

– То есть ты мне поможешь?

Зейлан кивнула.

– Но ведь фельдмаршал запретил тебе это делать.

– Знаю, но мне никогда особенно хорошо не удавалось следовать приказам, – с улыбкой ответила она.

Быть может, Олдрен и не был проблемой Хранителей, но после того, как этот фейри попытался убить их, он стал ее личной проблемой. Зейлан не могла так просто смириться с покушением на свою жизнь.

Киран вернул ей улыбку:

– Спасибо!

– Рано благодарить, я еще ничего не сделала.

– Это неправда. Ты сделала для меня больше, чем кто-либо другой, – возразил Киран, и его улыбка стала теплее и нежнее.

Внезапно рука фейри коснулась ее лица. Легким, как перышко, прикосновением Киран убрал прядь ее волос за ухо, нежно дотронувшись пальцами до щеки. В груди Зейлан распространилось странное чувство, и словно наваждение, девушку с головой накрыли воспоминания об их поцелуе. Стало очень тепло, и возникло стремление, желание наклониться вперед и соединить губы Кирана со своими губами…

Испугавшись собственных мыслей, Зейлан вскочила на ноги.

– Пора спать, – торопливо выпалила она. – Как сказал фельдмаршал, сегодня был долгий день, да и мне следует отдохнуть, если я хочу не отстать от других на завтрашних тренировках.

Лицо Кирана приняло озадаченное выражение, но спорить он не стал. Зейлан отправилась в общежитие, а бывший принц Неблагих – в комнату Ли. Спальное помещение было наполнено голосами и смехом послушников, которые – наверное, из-за холодов – в полном составе находились в комнате. На миг Зейлан задумалась о том, не повернуть ли обратно, чтобы вернуться только тогда, когда погасят свет, но не хотела давать идиотам вроде Деррина такую власть над собой. Поэтому она вошла в помещение и направилась к своей кровати. Кое-кто из послушников уже спал, другие читали или писали письма, третьи играли в карты или тихо беседовали между собой.

Подойдя к своей койке, Зейлан остановилась. После недолгих колебаний она сняла униформу, оставшись лишь в одной тонкой рубашке и нижнем белье. Взгляды всех остальных послушников сжигали ее кожу, словно огонь. Зейлан молча сложила униформу и забралась в кровать.

– Что, и это все? – спросил один из послушников. На этот раз ее задевал не Деррин, но это никак не улучшало ситуацию. Такое поведение показывало лишь то, что все они одинаковы. Зейлан натянула одеяло повыше и вцепилась в тонкую ткань так крепко, как только могла.

– Я думал, что сегодня мы наконец-то увидим больше, – прокричал другой.

– Да, давай, расслабься, нечего стесняться, – вклинился третий.

Мужчины расхохотались.

– Помочь тебе раздеться? – спросил еще какой-то новобранец. Или это вообще был кто-то из уже обученных Хранителей? Зейлан точно не знала. Знала она только то, что ее сердце бьется слишком быстро, ладони чересчур влажные, а одного кинжала явно недостаточно, чтобы удержать целую орду Хранителей, если они набросятся на нее ночью.

– Оставьте ее в покое, – велел Этен. – Она не проститутка, а одна из нас.

– Ну уж нет, – все-таки вмешался Деррин. – Она – шлюха, подстилка для фейри.

– На твоем месте я бы не стала так широко разевать свою варежку, а то, глядишь, какой-нибудь кинжал снова угодит тебе в живот. Ты ведь не хочешь этого?

– Ты мне угрожаешь?

– Нет, просто предупреждаю – как неравнодушный товарищ.

Зейлан не могла видеть Деррина, но представляла себе его разгневанное лицо. К ее облегчению, после предупреждения Этена все остальные заткнулись. Через некоторое время свет в комнате был потушен. Она закрыла глаза, надеясь поскорее заснуть, чтобы наконец обрести хоть малую толику заслуженного отдыха. Зейлан казалось, что за последние несколько дней она ни разу не сомкнула глаз, хотя караулили они с Кираном всегда по очереди.

Но, как девушка ни надеялась уснуть, сон к ней все не шел, потому что она по-прежнему была настороже. Но теперь Зейлан боялась не эльвы, а мужчин, с которыми делила эту комнату и которые представляли почти такую же огромную опасность. Мышцы девушки были напряжены, она прислушивалась к каждому звуку – а их было много. Со всех сторон раздавались кашель, фырканье, хрипы и храп.

Раздраженная, Зейлан перевернулась на другой бок и прижала ладони к ушам, стараясь перекрыть поток звуков. Ничего не вышло. На некотором расстоянии от ее кровати двое Хранителей еще разговаривали друг с другом, и еще Зейлан услышала глубокий стон, будто кто-то из мужчин мастурбировал, удовлетворяя себя самостоятельно. Непрошенная мысль закралась в голову. Что, если он при этом думал о ней? Зейлан затошнило, едва она подумала об этом.

Здесь Зейлан точно не уснет. Слишком велик был страх, что она проснется с чьими-то нежелательными руками на своем теле. Девушка откинула одеяло и поднялась с кровати.