– Что будем делать, Джеймс? – почему-то спросил он меня.

– А в чем, собственно, дело?

– На пригорке – святой источник… ключ бьет, еще

со времен основания монастыря… Холм обледенел, так

старухам не взобраться…..

– Так это ж проще простого: надо прорубить ступеньки, и…

– Поможете?

Я улыбнулся подобной наивности, но согласился:

– Надо же как-то вас за гостеприимство отблагодарить… Только инструмент нужен.

Настоятель кивнул и ушел, а женщины с любопытством и надеждой уставились на меня. Послушник вынес мне лом и лопату, и, преследуемый по пятам толпой прихожанок, я отправился прорубать ступени к источнику. Подошедший Звездин долго наблюдал за мной и, наконец, не выдержал:

– Ну вот что вы делаете, а? Вы же серьезный человек! Вам что, больше заняться нечем?

– А что вы можете предложить? – отозвался я.- Английских клубов здесь нет. Я узнавал.

– На вас плохо влияет Россия,- укоризненно покачал он головой.

– Не хотите присоединиться?

Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего, махнул рукой и ушел.

Вернулся он минут через десять, еще более злой и расстроенный.

– Вы здесь уже почти родной,- сказал он с сарказмом.- Может, объясните мне, что это такое?! – и показал мне снизу какой-то ржавый стержень.

– Это гвоздь,- любезно просветил я его.

– Вижу, что не вилы… Почему какой-то местный дурак меня ими постоянно одаривает? Сперва через вас, теперь сам вручил. Это что у него за ритуал?

Закончив работу, я воткнул инструменты в сугроб и, помахав рукой благодарно залопотавшим бабкам, надел сброшенный во время работы полушубок.

– Ну откуда же я могу знать, господин Звез-дин? – сказал я.- Это ваша страна, ваши обычаи.

– Не нравится мне здесь,- с какой-то тоской в голосе признался он, отбрасывая гвоздь в сторону.- Неприятное место. Мне много где бывать доводилось, но… Ничего, недолго этим осколкам старого режима осталось…

– Ну что вы злитесь? Смотрите, какая погода хорошая! Солнце, оттепель, весной запахло…

– Контрреволюцией пахнет,- сплюнул он.- Весна… Вы хоть помните еще: кто вы и зачем здесь?! Весна… Надо же такое сказать…

И, раздраженный, вновь удалился. Я поманил пальцем наблюдавшего за нами издалека Ванечку:

– Ты зачем его злишь?

– Я?! – удивился юродивый.- Я не злю. Я помогаю. Гвозди несу.

– И все же это недальновидно. Он представитель нового начальства…

– Кто?! Он?! Не-е, батюшка, он не начальство. Он…

другое…

– Как знаешь,- сдался я.- Это ваши дела, сами и разбирайтесь.

Я вернулся к себе в комнату и, заполняя пустоту дня, вновь раскрыл перевод «Евангелия…». Я изложу прочитанное несколько позже, потому что сначала я хотел бы сказать вам, сэр, несколько слов об этой рукописи и событиях сегодняшнего вечера. Как вы помните, эту «посылку для Троцкого» мы перехватили уже на корабле и, просмотрев ее, сочли обычным экспонатом из чьей-то частной коллекции, не позаботившись ни изучить, ни снять копии как по причине нехватки времени, так и ввиду отсутствия видимой необходимости. Теперь мне ясно, что это была ошибка, сэр. Подобные вещи не должны попадать в руки «бронштейнов». Как вам известно, Троцкий и так владеет всеми историческими и музейными реликвиями Петрограда, а скоро, не исключено, получит доступ и ко всем музеям России. Зная же отношение этого «товарища» к истории и религии, можно только догадываться, какая катастрофа ждет эти сокровища. Как поступит этот «демон революции» и с этой рукописью, тоже вызывает у меня большие опасения. Потому я и начал тщательно переписывать прочитанное мной в дневник. Как вам известно, историю пишут (а вернее – переписывают) победители. Вы сами не раз говорили, что «справедливость – первая беглянка из лагеря победителей». И не только справедливость, сэр, но и правда вообще. Я не удивлюсь, если через 20-30 лет после своей победы большевики так перепишут эти события, что к правде они не будут иметь даже отдаленного отношения. Страшнее то, что они могут постараться подтасовать и всемирную истории себе в угоду. Представляете, какая участь тогда ждет многие бесценные рукописи и манускрипты? Да взять хотя бы, к примеру, известные всем события Нового Завета. Мы привыкли видеть их глазами апостолов, атеисты – глазами Пилата. Но картина получается куда объемней и страшней, когда учитываются свидетельства всех свидетелей. До меня уже доходили слухи о каком-то еще «Евангелии от Иуды», известном еще в древности. Но это было всего лишь «гностическое предание», больше напоминающее бред сошедшего с ума буддиста. В нем Христос упрашивает Иуду «помочь» Ему, взяв на себя «миссию предательства». Здесь я согласен с отцом Иосифом: для знающего о событиях на «Титанике» нет смысла упрашивать рулевого направить корабль на айсберг. Это было бы высочайшим проявлением маразма. А вот если взглянуть на события двухтысячелетней давности глазами настоящего Иуды, то мы получим страшнейшую картину, которая, как кадр за кадром в синематографе, повторяется вновь и вновь. Ежедневная, ежесекундная поляризация добра и зла, противостояние духовного и материального, духовной эволюции и революции этого мира. И сколько у нас имеется весомейших поводов, чтобы предать себя, других, Бога ради «высоких и светлых идей»… А вот поводов, чтобы остаться верными,- совсем немного. Точнее всего один: просто не предавать… И все в этом мире против этого маленького, невразумительного довода… И то, что духовное столько тысячелетий все еще противостоит железной логике и всепоглощающей страсти материализма – еще одно доказательство Божьего промысла, и ничем другим это объяснить нельзя.

Странным совпадением мне кажется то, что эта рукопись попала ко мне в руки как раз во время осмысления происходящих в России событий. Сопоставляя эти два отдаленные друг от друга тысячелетиями события, я прихожу к выводу, что наш с вами ученый соплеменник Бекон прав: «Только полузнание приводит людей к их безбожию. Никто не отрицает бытия Божия, кроме тех, кому это выгодно». И я начинаю соглашаться с выводом великого историка Мюллера: «Только с пониманием Господа и по основательному изучению Нового Завета, я стал понимать смысл истории». Разве смогла бы жалкая кучка большевиков (пусть даже финансируемая и поощряемая столь грандиозными силами за их спиной), одурачить и захватить Россию, если б понимали люди истинный смысл происходящего? Да и наступит ли вообще такое время, когда человека нельзя будет совратить отсутствием миски супа и присутствием «свободы от всего»? Люди хотят «хлеба и зрелищ», а трудится умом и духом для них кажется неподъемно. Почему они так унижают себя в этой мысли? Почему они забыли о том, что они сотворены по образу и подобию самого Бога?! Вот уж воистину: «Христиане – это уведенные в рабство боги». А ведь ни в истории, ни в Библии нет ничего такого, что было бы неосмыслимо разумом человека, ибо первое творилось людьми, а второе писалось для людей. Читая и изучая, человек получает не только неоценимые знания для устройства своей же жизни, но и упражняет, совершенствует свой мозг, который, как и любой мускул, нуждается в работе, чтоб не одрябнуть и не подвести хозяина в нужный момент. Люди становятся ученее, умнее, опытнее… А это само по себе дорогого стоит. Задача же всех сильных мира сего, если они стоят вне духовности, проста: «Чтобы народы: первое – паслись, второе – паслись молча». А ведь только знание прошлого дает понимание настоящего. Потому-то любой властитель стремится исказить историю в угоду себе, потому что в противном случае вся его деятельность высвечивается самым мощным прожектором: опытом прошлого. А Библию переписать сложно. Вот потому-то ее первым делом и запрещают во всех мировых мошенничествах по захвату власти, хоть во Франции, хоть в Иудее, хоть в России…