которая включает неосознанные представления, скрытые мысли и чувства, забытые образы. Простым подтверждением этому является активность во время сна. «Сновидение есть движение ума при неподвижности тела», — пишет преподобный Иоанн Лествичник (Лествица. 3:25). Еще Аристотель советовал художникам и философам руководствоваться сновидениями. Более определенно это сформулировал Г. В. Лейбниц, утверждавший, что человек во сне изобретает то, что наяву потребовало бы многих размышлений. Существует немало примеров, подтверждающих эту мысль. Достаточно вспомнить некоторые открытия: закон индукции Карла Гаусса, периодическую таблицу Д. И. Менделеева, планетарную модель атома Нильса Бора.

Для православного богословского учения неприемлемой является не идея подсознательного, а разработка ее в различных психоаналитических концепциях. Построения З. Фрейда весьма примитивны. Личность имеет трехчленную структуру: Сознание — Предсознательное — Бессознательное (1905 г.). Позже в 20-е годы он видоизменил схему: Я — Оно — Сверх Я. Почти все психические процессы понимаются как проявление основополагающей психической энергии либид лат. libido — влечение, желание, страсть, стремление), которое для него является синонимом сексуального влечения. Психика человека трактуется как сфера господства бессознательных влечений к сексуальному удовольствию. Влечения эти, маскируясь, проникают в сознание, постоянно угрожая единству «Я». Социальную деятельность и культурное творчество он рассматривал как сублимацию, т. е. преобразование и переключение энергии сексуальных влечений. Сознание рассматривается как цензура. Все запретное вытесняется в область подсознания. С. Л. Франк довольно точно называет построения З. Фрейда сексуальным материализмом, подобно тому, как учение К. Маркса является экономическим материализмом. «Многие «образованные» люди воспринимают это наименование как оскорбление; они отомстили за него, бросив психоанализу упрек в «пансексуализме». Кто считает сексуальность чем-то постыдным и унизительным для человеческой природы, тому вольно пользоваться более благозвучными выражениями эрос и эротика. Я сам мог бы поступить таким же образом и этим самым избавился бы от многих возражений; но я не сделал этого, потому что не хотел уступать малодушию. Неизвестно, к чему это привело бы; сначала уступают на словах, а потом мало-помалу и на деле. Я не нахожу никакой заслуги в том, чтобы стыдиться сексуальности; греческое слово эрос, которое должно смягчить позор, является, в конце концов, не чем иным, как переводом слова «любовь», и, наконец, кто может выжидать, тому нет нужды делать уступки. Итак, мы попытаемся предположить, что любовные отношения (индифферентно говоря: эмоциональные привязанности), составляют сущность массовой души» (З. Фрейд. «Массовая психология и анализ человеческого «Я»). Можно ли говорить о каком-то серьезном лечении психики методикой, в основании которой лежит столь примитивное понимание человека?

К. Юнг в своем учении о подсознательном преодолевает грубое сведение человеческой природы к физиологическому началу. Центральным концептуальным понятием у него является коллективное бессознательное. «Бессознательное, как совокупность архетипов, является осадком всего, что было пережито человечеством, вплоть до самых его темных начал. Но не мертвым осадком, не брошенным полем развалин, а живой системой реакций и диспозиций, которая невидимым, а потом и более действительным образом определяет индивидуальную жизнь» (К. Юнг. Структура души). К. Юнг был человеком, полностью отпавшим от великой христианской традиции. Он не говорит ни о трансцедентности Бога, ни о действительном духовном мире, ни о реальном религиозном опыте. Для него объективным в религии были лишь образы глубин бессознательного. При таком сведении религии к архетипическим символам и образам невозможна действенная терапия. Если человек совершил серьезный грех, и он его подсознательно угнетает (по причине духовной неопытности он его не осознает), то задача священника помочь увидеть причину его внутреннего болезненного состояния, чтобы он мог принести покаяние в таинстве исповеди и уврачевать душу.

Уныние и болезненное душевное состояние многих людей порождены конфликтом между неверием на уровне сознания и бессознательной потребностью духовной жизни, которая неистребима в человеке, имеющем образ Божий. Никакая работа с образами и символами не поможет. Только преодоление конфликта между неудовлетворенной фундаментальной потребностью души и реальным образом жизни может помочь человеку избавиться от источника болезни.

Христианская антропология не только не отрицает подсознательное, но определенно говорит о темных глубинах падшего человеческого естества. «О истина, свет моего сердца, пусть не говорит со мной темнота моя! Я скатился в нее, и меня обволокло тьмой, но и там, даже там я так любил Тебя. Я скитался и вспомнил Тебя» (Блаж. Августин. Исповедь. Кн.12. X). Вся духовная жизнь христианина направлена на то, чтобы не только осветилось сознание, но и очистилось и преобразилось сердце.

Почему Спаситель въехал в Иерусалим на осле, а не на белом коне?

иеромонах Иов (Гумеров)

Осёл (евр. хамор) с древности в Палестине был ценным домашним животным. Иисус Христос, хотя и был Царем Иудейским, но шел добровольно на страдания. Поэтому он кротко въехал не на лошади, как завоеватель, а на молодом осле. Это символизировало мирный приход Мессии, Который возвещал народам мир. Об этом предвозвестил пророк Захария: Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремно Зах. 9:9).

Почему, изгоняя нечистых духов, Спаситель запрещал им говорить, кто Он есть?

иеромонах Иов (Гумеров)

Святитель Афанасий Великий пишет, что Иисус Христос «не хотел, чтобы истина произносилась нечистыми устами, тем более устами демонов, чтобы не примешали они под видом истины свою собственную злую волю и не посеяли ее в людях, покуда те пребывают во сне» (Послание к епископам Египта и Ливии). Приведу еще святоотеческое мнение о том, что опасно принимать от демонов любое свидетельство: «Святый Иоанн Златоуст, в беседе второй о нищем Лазаре и о богатом, повествует случавшееся в его время: «Демоны говорят: я — душа такого-то монаха. Разумеется: этому не верю именно потому, что говорят это демоны. Они обманывают внимающих им. По этой причине и Павел повелел демону молчать, хотя он говорил и правду, чтоб он не обратил этой правды в повод, не подмесил впоследствии к ней лжи, и не привлек к себе доверенности. Диавол говорил: сии человецы раби Бога Вышняго суть, иже возвещают нам путь спасения (Деяния. 14:17): Апостол, огорчаясь этим, повелел пытливому духу выйти из девицы. И что ж говорил дух худого, когда говорил: сии человецы раби Бога Вышняго суть? Но так как большинство незнающих не может основательно судить о том, что говорится демонами, — Апостол решительно отверг всякую доверенность