волнами. Однако, уделив своему состоянию некоторое внимание, я решил, что все кости целы.

Фуникулер качался и поскрипывал. Внутри было тихо, я слышал лишь тяжелое дыхание и слабые стоны Зебры.

– Таннер? – Она приоткрыла глаза, переполненные болью. – Что случилось?

– Нас подбили, – объяснил я.

Похоже, она даже не догадывалась о том, что нас кто-то преследовал, и, в отличие от меня, не ожидала неприятностей.

– Вероятно, из мощного лучемета. Судя по всему, мы застряли в Пологе.

– Мы целы? – Вздрогнув, она высвободила руку. – Нет, погоди. Глупый вопрос. Ужасно глупый.

– Ты не ранена?

– Я… хм… минутку.

Ее взор на миг затуманился, потом снова обрел ясность.

– Нет, ничего такого, по крайней мере несколько часов продержусь.

– Что ты сейчас делала?

– Обследовала себя на предмет повреждений, – нехотя произнесла она. – А как ты, Таннер?

– Надеюсь выжить. Любой на моем месте надеялся бы.

Машина дернулась и заскользила вертикально вниз. Последовал новый рывок, и движение прекратилось. Я старался не смотреть в дыру, зияющую у моих ног, но успел заметить, что высота заметно возросла, а Мульча внизу напоминает крупномасштабную карту. Обзор заслоняли несколько членистых необитаемых щупальцев Полога, сросшихся между собой. Они лишь усиливали ощущение неимоверной высоты. Потом за полупрозрачной перегородкой зашевелились тени, и машина снова вздрогнула.

– У тебя нет предчувствия, что нас кто-нибудь непременно спасет? – спросила Зебра.

– Скорее всего, этот кто-нибудь не захочет вмешиваться в чужие дела, – отозвался я, кивком указывая на перегородку. – А вот там кто-то явно уцелел. Думаю, пора убираться, пока нашим состоянием не заинтересовались.

– Куда, Таннер?

Я покосился на дыру в полу:

– Кажется, выбор не слишком велик?

– Ты с ума сошел!

– Вполне возможно.

Я опустился на колени у самой дыры, пошире расставил руки и, опираясь о ее края, высунул голову наружу. Оглядевшись, я развернулся и начал медленно спускаться ногами вперед и вскоре нащупал поверхность одной из извилистых ветвей Полога, на которой покоился наш фуникулер. Ветка была тонкой – мы находились в том месте, где она сужалась, переходя в щупальцеобразный отросток, – нет, это больше напоминало стебель, вырастающий из луковицы. Найдя опору, я отцепился и помог слезть Зебре. Впрочем, она едва ли нуждалась в моей помощи: ее конечности отличались удивительной гибкостью.

Зебра окинула оценивающим взглядом нависшую над нами искореженную громаду фуникулера. Крыша превратилась в ком обугленных полурасплавленных деталей, из телескопических рычагов уцелел лишь один, неестественно изогнутый и цепляющийся наверху за ветвь. Казалось, стоит ветру дунуть чуть сильнее, и машина рухнет прямо в Мульчу. Квирренбах и один из охранников оставались внутри, они яростно ломали дверь, которую заклинило суком-отростком.

– Воронофф еще жив. – Я указал на основание ветки у ствола. По ней полз человек – медленно, но упорно. Похоже, ветка спасла ему жизнь.

– Что ты собираешься делать?

– Ничего. Далеко он не уйдет.

Точность выстрела сделала бы честь скальпелю хирурга – заряд ударил достаточно близко, чтобы привлечь внимание, не рискуя перебить ветку. Он заставил беглеца остановиться, но Воронофф еще не повернулся в нашу сторону.

Зебра поглядела наверх, там в переплетении скелетоподобных ветвей, образовавшем полог, темнел силуэт стрелка. Это была женщина, приклад тяжелого ружья красиво упирался в скульптурный изгиб ее бедра.

Шантерель.

Она закинула винтовку на плечо и двинулась вниз по ветвям, точно по лестнице. Из неповрежденного фуникулера, который закрепился чуть выше, выскочили трое в темном. Пока Шантерель пробиралась вниз, к нам, ее прикрывали, держа нас под прицелом еще более громоздких лучевиков.

Вначале это было крошечное фосфоресцирующее пятнышко на экране радара дальнего обнаружения. Но оно значило очень много. Впервые с тех пор, как они покинули Флотилию, нечто появилось впереди, в пустоте, раскинувшейся на десятки световых лет. Небесный усилил интенсивность луча и сфокусировал фазированную решетку на том секторе пространства, откуда поступал отраженный сигнал.

– Это может быть только он, – сказал Гомес, глядя через плечо Небесного. – «Калеуче». И ничто другое.

– А может, просто куча выброшенного с корабля мусора, – возразил Норкинко.

– Нет. – Небесный следил за тем, как радар выделяет подробности изображения, превращая пятнышко в нечто обладающее плотностью и формой. – Масса слишком велика. Думаю, это и есть корабль-призрак. Он движется за нами, и размеры подходящие.

– Насколько он велик?

– Ширина достаточна, но я не могу определить длину, – покачал головой Небесный. – Положение корабля соосно нашему, как будто все еще действует навигационный контроль.

Он застучал по клавишам, потом всмотрелся в колонки цифр, возникшие рядом с картинкой эхо-сигнала.

– Ширина как у корабля Флотилии. Профиль тот же: радар даже показывает некоторую асимметрию на передней сфере, где должны располагаться пучки антенн. Похоже, корабль не кружится, – наверное, у экипажа была причина прекратить вращение.

– Может быть, решили отдохнуть от гравитации. Сколько до него?

– Шестнадцать тысяч километров. Учитывая, что мы проделали путь в половину световой секунды, не так уж и плохо. На малой тяге доберемся до него за несколько часов.

Дискуссия заняла пару минут, после чего сошлись на том, что наилучшей тактикой будет «тихое приближение». Корабль держался соосно остальным судам Флотилии – факт, не позволяющий считать его мертвой дрейфующей оболочкой. Он явно обладал определенной степенью автономии. Небесный сомневался, что на борту есть кто-то живой, но исключать подобную возможность не стоило, как бы ничтожна она ни была. В любом случае там действуют автоматические защитные системы, которые могут весьма недружелюбно отреагировать на приближение «такси».

– Надо подать сигнал, – предложил Гомес.

Небесный покачал головой:

– Он следует за нами почти целый век – тайком, даже не пытаясь выйти на связь. Можешь считать меня параноиком, но, по-моему, это говорит о том, что экипаж не слишком обрадуется визиту, объявленному или необъявленному. Впрочем, я ни на йоту не сомневаюсь, что на борту никого нет. Да, системы по-прежнему действуют, но и только: антивещество поддерживается в стабильном состоянии, и корабль не слишком отстает от Флотилии.

– Мы это скоро узнаем, – сказал Норкинко. – Как только подойдем на расстояние визуального контакта. Тогда можно будет оценить повреждения.

Следующие два часа тянулись мучительно. Небесный скорректировал траекторию подлета