ещё хуже, чем Ху Ар. Его здесь все боятся, он при деньгах, власти, женщины есть, в общем, никто ему не перечит здесь. А Ху Ар вроде как предводитель местной группировки в этом городе, он привлекал инвесторов, а потом кидал их.

— А у него есть имущество, которое можно отнять? — спросила Цин Ни.

— Конечно, у него много имущества, наверное, на десятки миллионов, — ответил директор Ван.

— Ну, если этот Ху Ар настолько крутой, почему он ещё не выиграл судебное дело? Ведь так было бы проще.

— Первое слушание он выиграл, потом я обжаловал, и после повторного рассмотрения выиграл я.

— Тогда, как двести тысяч юаней попали ему?

— Я, кажется, вам говорил, его сын плохо учится, но хотел попасть в пекинскую аристократическую школу, я одолжил годовую сумму.

— Одолжили?

— Ну, вроде одолжил, фактически проспонсировал. На самом деле, у него денег немерено, эти двести тысяч он сам мог спокойно отдать. За этот год я был у него несколько раз, один раз сам видел, как он дал своей любовнице триста тысяч.

— А он занимается торговлей?

— Не знаю, факт в том, что у него есть власть, он кладёт свои деньги под большие проценты в банк.

— Ничего себе, какой он смельчак, неужели он не боится, что кто-то разоблачит его?

— Он общается с нужными людьми.

У Цин Ни появилась идея, но она не озвучила её своим коллегам:

— Пойдёмте уже, чего мы тут стоим, — сказала она.

Директор Ван ответил:

— Я надеюсь на вас, Цин Ни.

Она лишь ответила:

— Пойдёмте.

На часах было восемь утра, когда она набрала номер командира Чхэна и попросила его помочь кое в чём, он спросил, что за дело. Она сказала, что нужно проверить банковский счёт одного человека на злоупотребление своими полномочиями и рассказала всё, что знает, про председателя суда Ху.

Она приехала в адвокатскую контору и минут через десять позвонил Чхэн. Он сказал, что на счету Ху миллион двести пятьдесят тысяч, за полгода у него был оборот четыре-пять миллионов.

Ага! Больше миллиона! Он ведь госслужащий, откуда у него такие деньги? Цин Ни попросила Чхэна узнать в управлении промышленно-торговой администрации, есть ли у Ху своё предприятие или фирма, а также узнать, чем занимается его жена.

Только она успела договорить с Чхэном, как позвонил Линь Чун и сказал, что административный орган не санкционировал открывать свою контору, так как пока его судебное дело не завершено, и он освобождён под поручительство и залог. Только после разбирательства, если оно будет в его пользу, можно организовать свою контору.

Цин Ни ворвалась в кабинет начальника Вана, у него был гость — седовласый пожилой человек, которого она раньше не видела. Она подумала, что, должно быть, это врач. Ван торопливо поднялся с кресла.

С тех пор, как Цин Ни познакомила начальника Вана с главой уезда Байем, он смотрел на неё совсем другими глазами:

— Сяо Ван, у вас какое-то дело?

— Именно так.

— Говорите.

— Вы знаете Линь Чуна?

— Да, да, этот тот, который уволился.

— Да, он. Он хотел зарегистрировать свою контору, но ему не разрешили, что можно сделать?

— Потому что он освобожден под поручительство и залог?

Рядом сидевший адвокат Вен завопил:

— И поделом ему! Он, когда был судьёй, столько адвокатов обижал, а теперь вдруг адвокатская контора.

— Никого он не обижал, — ответила Цин Ни.

— Сяо Ван, закон есть закон. Человек, освобождённый досрочно, не может организовать свою контору, никто с этим ничего не может сделать, — ответил начальник Ван.

— А у вас есть документы?

— Документы? Вроде нет, да и не нужны они тебе. Ты подумай, как человек, обвиняемый в краже и хищении, может свою контору открыть?

— Прошу вас, господин Ван, помогите, я бы не просила, если б было невозможно.

— Помогу, но нужны документы, — хитро взглянул он, — я помогу, если ты ещё год будешь работать у меня в конторе.

— Хорошо, я сейчас напишу гарантию.

— По рукам. С его делом я разберусь, — радостно ответил Ван.

Она вышла из кабинета, и за ней выбежал адвокат Цао:

— Цин Ни, скажи ему, чтоб он молчал… иначе, иначе ты можешь пожалеть об этом…

Командир Чхэн отправил Цин Ни по факсу бланк банковских операций господина Ху, в котором она обнаружила, что последние сто восемьдесят тысяч пришли ему несколько дней назад из сельхозбанка. У неё был знакомый, земляк и просто хороший человек, который работал в сельхозбанке, в отделе ссуд. Она решила ему позвонить, чтобы узнать ситуацию отдела сельхозбанка в уезде W. Он сказал, что отдел банка за последнее время вернул четыреста тысяч юаней, при этом сто восемьдесят тысяч банк перевёл суду, вроде как банк спонсировал судебную палату.

Что за ерунда? Почему спонсирование на счёт физического лица, а не напрямую суду?

Ей было не по себе: этот господин Ху был председателем суда около двух лет всего, а уже такая смелость и наглость. Хоть информации было недостаточно для полноценных выводов, но у директора Вана он занял двести тысяч на обучение сына, а на его карте столько денжищ, вряд ли ему не хватает их. Она не знала, что делать дальше.

Она пообедала, и директор Ван заехал за ней и за адвокатом Веном, чтобы снова отвезти их в уездный центр W. Как только приехали, они сразу пошли в кабинет к председателю суда. Кабинет был не заперт, в нём всё было завалено делами. Но на деле директора Вана, к счастью, была специфичная печать, чем оно и отличалось.

Скоро послышались голоса с улицы, это закончилось собрание. Не прошло и пять минут, как вернулся Ху. У него был усталый вид, и от него пахло перегаром. Увидев своих посетителей, он быстро опомнился:

— Что делаем? Столько дней от вас ни слуху ни духу.

Цин Ни взяла инициативу на себя и как можно более мило сказала:

— Господин Ху, мы думали, вы слишком заняты, не хотели сильно вас отвлекать.

— Какой отдых, вы не приходите, выходит, мне самому вас звать надо, — сказал Ху.

— Господин Ху, мы, правда, думали, что вы слишком заняты. Вы присядьте, выпейте воды, а потом обсудим с вами работу, — сказала она.

Он ходил по кругу со словами:

— Значит, дело обстоит так. Сейчас у Ху Ар нет никакой собственности, если хотите, придётся ждать, пока у него появятся деньги.

Директор Ван засуетился:

— Господин Ху, но у Ху Ар есть деньги, есть машина, земля, ресторан и даже караоке-бар.

— Это всё не на его имени, и даже не на имени жены, это записано