– Послушайте! – подала голос Анжелика, оказавшись на самом краю. – Вы ведь не сбросите меня туда? Я же сломаю ноги!

Похоже, это их не слишком беспокоило. Ответом был пинок, который отправил девушку прямиком в яму. Как ни старалась Маркиза, но приземлиться удачно не получилось. Первые несколько минут ей казалось, что она сломала все кости при падении. Вот тебе и восточное гостеприимство. Впрочем, ничего другого ожидать не приходилось.

Прошло, вероятно, около двух часов в тоскливом ожидании. Она уже убедилась, что ничего не сломала при падении. Стоявшая здесь вонь была просто невыносима, но страшнее всего была неопределенность. Ждала, что вот-вот появятся ее палачи, отведут в сторонку и шлепнут. А что будет до этого? Она заметила их похотливые взгляды – возможно, придется пройти через унижения, после которых смерть покажется единственным возможным выходом.

Наконец на краю ямы снова появились чеченцы. Вниз сбросили лестницу. Лика поднялась, у самого края одноглазый подхватил ее под руки и рванул вверх, вытаскивая. Едва очутившись наверху, она получила удар хлыстом по ногам.

– Глаза опусти, не смотреть по сторонам! Ты что, думаешь, на курорт попала?! Смотри, как эта русская сука виляет задницей! – обратился он к кому-то из своих товарищей. – Эй, гляди лучше, что с тобой будет!

Он дернул ее за плечо, заставив поднять голову и повернуться. Двое боевиков, шедших к ним навстречу с какой-то ношей, остановились, чтобы она могла ее рассмотреть. Анжелика вздрогнула. В окровавленной простыне лежало обнаженное женское тело. Это была Катя, но узнать ее было почти невозможно. Все тело было покрыто ссадинами и синяками, бедра перепачканы кровью. Груди истерзаны… Да, конечно, думала про себя Лика, она им была не нужна, и когда они поняли, что она ничего не знает, то просто изнасиловали. И убили.

Неужели это ждет сейчас и ее – оргия и смерть?!

Ее привели в тот самый маленький дом с глинобитными стенами. Местечко не слишком комфортное, подумала она про себя. Интересно, кто здесь жил раньше – какой-нибудь пастух? Девушку посадили на низкий табурет, стоявший посреди единственной комнаты. В углу она заметила открытый люк, оттуда доносились голоса чеченцев. Что там внизу? И где сейчас Александр? На столе стоял небольшой прожектор, который использовали для допроса. Впрочем, направленный в лицо свет – не самое страшное средство, которое здесь практиковалось! Сидевший за столом боевик – лет тридцати пяти-сорока – осмотрел ее с любопытством и обменялся несколькими фразами с приведшим Маркизу конвоиром. Потом оба засмеялись. Анжелика стиснула зубы. Нетрудно было догадаться, о чем они говорят. Это ведь они только что насиловали Катю, а потом убили.

Впрочем, если они насытились, у Лики есть шанс прожить еще немного. А Александр? Что они сделали с ним?

Одноглазый остался за спиной у девушки, играя хлыстом. Человек за столом щелкнул выключателем прожектора, свет вспыхнул на несколько мгновений и тут же начал гаснуть.

– Генератор плохой! – пояснил сидящий, говорил он почти без акцента. – Обойдемся, значит, без него! Кто ты такая? – спросил он, и тут же одноглазый стегнул ее хлыстом, так что казалось – кожа лопнет.

Вероятно, ему это доставляло удовольствие – бить ее, словно скотину. Этому циклопу самое место в клубе садомазохистов. Этими мыслями Лика, естественно, не стала делиться с чеченцами – вряд ли они оценили бы ее чувство юмора. Человек за столом поднял руку, показывая, что бить больше не следует. Очевидно – только до поры до времени.

Она назвала себя – Анжелика Малахова, эта фамилия, придуманная в Конторе, значилась в ее паспорте, который лежал сейчас на столе у чеченца.

– Итак! – Он сложил перед собой крупные ладони. – Ты и твои друзья пытались украсть ценную вещь у нашего человека…

– Все было совсем не так! – возмутилась Лика и тут же получила удар хлыстом по спине.

– Молчать! – рявкнул одноглазый. – Смотреть вниз!

Командир за столом кивнул.

– Я здесь решаю, что было и как было, а главное, что будет… – сказал он с видом философа. – И лучше бы тебе это понять! Я здесь царь и бог!

Ага, маленький такой чеченский божок, подумала Анжелика, но промолчала. Последний удар был чертовски болезненным.

– Ты знаешь, как обходятся с ворами, девочка? – спросил он, бросая что-то на стол перед ней. – Им отрубают руки!

Она подняла глаза. На столе на окровавленной холстине лежала человеческая ладонь, из отруба еще сочилась кровь. Раздробленный край кости был отчетливо виден. Лика узнала эту руку. Рука Александра с дурацкой неумелой татуировкой. К горлу подкатила рвота, но она сдержалась.

К востоку от лагеря, где сейчас была Лика, в воздухе находилось три вертолета федеральных сил. Считалось, что район свободен от боевиков, однако транспортный «Ми-8» сопровождали два «летающих танка» «Ми-24» с полной боевой нагрузкой. Официально они направлялись вместе с транспортником для планового ремонта, однако истинной причиной было то, что командующий вертолетной части не очень доверял сведениям армейской разведки и не хотел потерять еще одну машину.

В двух километрах от лагеря один из боевых «мишек» поймал радиопереговоры боевиков. Машина была оборудована специальным радаром, позволявшим безошибочно определять место передачи. Пилоты связались с коллегами в «Ми-8» и, получив благословение, сменили курс.

Лика держала лицо опущенным к полу, она уже хорошо поняла, что этим людям не нравится, когда на них смотрят в упор.

– Тебе очень не повезло! – заметил командир. – Ты знаешь, что случается с красивыми девушками на войне? За тебя есть, кому заплатить выкуп?

Анжелика отрицательно покачала головой. Мелькнула в голове мысль: старый Стилет, которого она когда-то знала, не пожалел бы денег, чтобы выкупить ее. Но это тот, старый Стилет, а что ждать от нового, который продал ее Конторе, трудно было сказать.

– Прекрасно! – повторил он. – В таком случае ты понимаешь, что я мог бы просто убить тебя! Это хорошо, что ты видела, что делаем мы с женщинами оккупантов. Я не собираюсь вести с тобой просветительскую работу… Я понимаю, что вы, русские, всегда считали эту землю своей, но это наша земля и у нас нет с вами ничего общего. Поэтому пока ваши войска не уберутся отсюда восвояси, пока мои братья будут продолжать гибнуть – война не прекратится. То, что ты думаешь по этому поводу, меня не интересует. Я хочу, чтобы ты усвоила одно. Ты военнопленная и с этого момента принадлежишь лично мне. Пойми, у тебя просто нет выбора! Я могу отпустить тебя на все четыре стороны! Но куда ты тогда пойдешь? Уже через час тебя захватят снова – наши бойцы или федералы. Это неважно – церемониться с тобой никто не будет. На войне как на войне…

И тут он был прав.

– Встань! – приказал он, и сам поднялся с места.

Лика молча исполнила приказание. За спиной прозвучали шаги – одноглазый вышел, видимо, подчиняясь поданному начальником знаку.

– Раздевайся!