Я застыла в немом шоке, до меня медленно доходили слова Руслана и оседали глубоко внутри, согревая теплом. Окутывая в прочный кокон надежности. Мысленно я благодарила Слона за то, что он пришел в дурном настроении и затеял драку. Не важно, что я пострадала, плевать на боль и дискомфорт. Я лелеяла каждую минуту, проведенную наедине с Бэхой, наслаждалась сказанными словами, и млела от новых ощущений, что взорвались в груди фейерверком. Я была счастлива, как никогда в жизни, не желая терять драгоценный миг. Хотелось забыть про отчима и проблемы, связанные с ним, просто лежать вот так и нежиться в объятиях любимого человека. Пусть он и не говорил мне о своих чувствах, но каждый поступок так и кричал: «Она – моя! Тронешь – убью!»

– Я не буду больше лезть на рожон, – заверила Руслана. – Но и ты не злись на Слона. Вижу, насколько он тебе предан, поэтому не хочу становиться между вами. Уверена, Саша не желал причинять мне вред, он просто утонул в своей ярости и не понимал, что творит. По крайней мере, теперь я знаю, зачем Максим словесно напал на Слона. Хотел выбить из него агрессию, но не рассчитал свои силы. Мне было страшно смотреть, как из него делают отбивную.

– Два долбанутых идиота, – прорычал Руслан, но он не отстранился от меня, все так же нависал сверху, словно опасался, что я снова наврежу себе лишними движениями. – Пусть хоть в лепешку расшибутся, но не лезь к ним, прошу. Вообще ни к кому, стой в стороне или уйди. Даже ко мне, уяснила?

– Но… – Рус не дал договорить, прижал палец к моим губам и отрицательно качнул головой. – Даже если нападут на меня, не лезь. Ни под пули, ни под нож, лучше убегай и спасай свою жизнь. Думай в первую очередь о себе, поняла?

Я упрямо поджала губы и ничего не ответила. Спасать себя – он серьезно? А что дальше? Смогу ли жить, зная, что не защитила любимого человека, даже не попыталась? Нужна ли мне жизнь без Бэхи? Я не могу ответить честно себе на этот вопрос. Да и будет ли у меня жизнь после его смерти?

– Я не буду обещать то, что не смогу сделать. С отчимом бороться нужно вместе. И победить, иначе все твои старания будут напрасны.

Бэха усмехнулся, что-то плескалось в его глазах, но я не смогла понять эмоции.

– Ты – мое слабое место. Я всегда буду под прицелом, поэтому не хочу ставить под удар и тебя. С Черных скоро разберусь, буквально пару недель – и твой кошмар закончится. Подумай, хочешь ли оставаться вечной мишенью со мной, или станешь жить спокойной жизнью, например, с Максимом.

Я вспыхнула как спичка и вцепилась пальцами за плечи Руслана, встряхнула его, желая привести в чувство. Какого черта он несет?

– Если ты сейчас не скажешь, что неудачно пошутил, я врежу тебе кулаком в глаз. И буду бить до тех пор, пока из твоей головы не вылетит бред.

Руслан промолчал, но я уже поняла, что он искал пути отступления, уперто решил для себя, будто мне с кем-то другим будет лучше, чем с ним.

– Ну и что? – я кипела изнутри, пыталась найти правильные слова для Бэхи. – Я восемнадцать лет прожила под одной крышей с ублюдком отчимом и тоже постоянно была под прицелом. Тогда у меня не было другого выбора, но сейчас он есть, я никуда не уйду. Мне не нужен Максим или кто-то другой, мне нужен только ты! Я, черт возьми, люблю тебя, и… и… вообще, я твоя жена, ты обязан считаться с моим мнением!

Руслан шумно вдохнул после моего признания, его зрачки потемнели, нереально было понять, что Бэха чувствует в этот миг. Он, похоже, не поверил в мои слова, сощурился, но я готова была повторять их снова и снова, пока до него не дойдет истина.

– Ты… – он перевел дыхание и уточнил: – Любишь? Меня?..

У меня сложилось впечатление, будто Бэха не верил, что его действительно можно искренне полюбить. Но почему? Как так вышло, что он сомневался, не верил и с замиранием ждал от меня правды. Будто боялся раниться, поэтому постоянно держался на расстоянии. Не впускал в свою душу. Что же произошло с тобой, милый мой? Как растопить толстый слой льда и отогреть раненое сердце? Чтобы я ни сказала, он не поверит, будет до последнего сомневаться.

– Ты ведь тоже любишь меня, я вижу, чувствую это. Но не говоришь, потому что боишься. Боишься того, что твои чувства отвергнут. Ты привык быть один, полагаться только на себя, но теперь нас двое. Ты показал мне, что жизнь бывает не только серой и унылой. Сумел вытянуть из меня чувства и эмоции, о которых я и не подозревала. Думала, что нет их и уже никогда не появятся. Ты так легко влюбил меня в себя, а я даже не поняла, что со мной произошло. Я не знала, что это такое, пока не встретила тебя. Да, Руслан, я люблю тебя и, если придется, не задумываясь, встану вместо тебя под пулю. Ни ради Максима, ни кого-то другого. Только ради тебя.

– Если ты меня любишь, – от его сухого тона у меня скрутило желудок, – тогда выбрось дурь из головы. Мне не нужны твои жертвы, вообще ни чьи. Если уж мне суждено сдохнуть, пусть так и будет.

Слезинка скатилась по щеке, я быстро смахнула ее и тяжело вздохнула. Мое признание должно было повысить градус отношений между нами, но, кажется, стало только хуже. Почему? И смотрит так холодно, что мороз по коже.

– Не бойся, – он ехидно ухмыльнулся, – даже если меня застрелят, о твоей безопасности позаботятся. Я свое слово сдержу в любом случае, Черных тебя не получит.

– Да что с тобой не так? – спросила, смотря в арктические омуты. – Считаешь, что мне от тебя нужна только защита? Если так, то ты – болван!

Руслана не смутили мои слова, он пожал плечами и встал с кровати. Он, черт возьми, отстранился от меня, возвел между нами стену равнодушия. Может, я все еще сплю, и мне снится дурной сон?

– Не за этим ли ты пришла в мой дом, а, Лялька?

Сарказм так и пер из него, а ехидная ухмылка стала шире. Бэха снова назвал меня Лялькой, раньше мне было плевать на прозвище, но теперь оно звучало с издевкой. Будто мы вернулись в первый день знакомства, стали чужими. Я могла хоть соловьем дальше распинаться, но меня не услышали бы. Не поняли.

– Я устала, – Руслан даже не взглянул на меня, – хочу спать.

Отчасти, это правда. Я вымоталась и чувствовала себя разбитой. Наш разговор зашел в тупик, продолжать спорить – не было смысла. Завтра эмоции утихнут, и мы сможем спокойно поговорить.

– Отдыхай. Я буду внизу; если что-то понадобится – позвонишь.

Рус не стал дожидаться моего ответа, отошел к двери, открыл ее и, уже стоя на пороге, добавил:

– Не вставай и меньше шевелись, утром приедет врач, осмотрит тебя.

Как только дверь закрылась, я прошептала под нос:

– Мне нужен ты, но ты не останешься, даже если я попрошу.

Знать бы, что мое признание отвернет Бэху – промолчала бы. Утаила бы, оставила бы для более подходящего случая. Слишком рано открылась и спугнула его. Но я все равно не собиралась сдаваться и принимать отказ. Не ушла бы, даже если он прогнал бы. Почему-то сразу вспомнилась Машка. Та тоже не хотела покидать дом, цеплялась за любую возможность, а теперь и я могла оказаться на ее месте. Ну, и где тогда оказалась бы твоя хваленая гордость, Ева? На этот вопрос я не смогла ответить. Сон пришел сразу, тело нуждалось в отдыхе, как никогда.