Когда же вампир начал покушаться на мою блузку, я слиняла. Хотела бы сказать, что сделала это виртуозно, но… Пришлось строить бровки домиком, выпрашивая себе свободу. Вот тут меня и подловили, потребовав рассказать про сюрприз.

– Да ничего такого, – начала я юлить. Взгляд Максима стал ещё требовательнее. – Ты же помнишь, мы тебя уже фотографировали раньше? Вот то фото будет под новостью, что приняли нового зама. А сегодняшние фотографии коллектива – это реакция на твое появление. Поверь, именно такая она была.

В ответ вампир только хмыкнул, но все же выпустил меня на свободу. Рисовали мы стенгазету на обеденных перерывах, иногда задерживались после работы. Но меня однажды умыкнул Максим на очередное свидание, а утром я увидела, что девочки успели оформить одну новость, о которой я в принципе сама подумывала. Естественно о выигранном нами конкурсе у производителя спортивных товаров. Где они достали фотографии – не знаю, но новость получилась грандиозной, с огоньком, так как под заголовком «награда» значилась фотография, где мы с вампиром мокрые и продрогшие наблюдаем за съемками «на природе» в конце ноября. Спорить или что-то корректировать не стала. И да, наша стенгазета пользовалась успехом. Её даже захватили с собой на корпоративную вечеринку, на которой корреспондентам вручили небольшие подарки.

Это был мой первый корпоративный Новый год, так что веселилась я на полную катушку. И, кажется, я немного перебрала с игристым. Впрочем, вампир ещё по дороге в ресторан вызвался доставить меня домой после вечеринки. И в этом отношении я ему доверяла. Но в пути меня неожиданно одолел вопрос: а если вампир выпьет кровь вдребезги пьяного человека, он захмелеет? Удержать его при себе получилось, но вот периодически вырывающееся хихиканье никак. Я просто пыталась представить Максима под градусом, но толком у меня это не получалось.

Вампир стойко игнорировал мой смех всю дорогу, а вот когда мы остановились, первое что он сделал – заблокировал дверь. Второе, развернулся ко мне и обхватил ладонями мое лицо.

– Признавайся, чего ты всю дорогу хихикала? – потребовал он.

– Пыталась представить тебя пьяным, – выпалила я. Последнюю неделю я усыпляла его бдительность, поэтому и сейчас выдала только нужную часть правды. Знаю, что давно пора было прекращать с попытками разоблачения, по плану «Б» он сам должен признаться, но ничего не могу с собой поделать.

Вампир тем временем выразительно приподнял бровь.

– И как?

– Не получилось, но очень старалась.

– Я заметил, – шепнул он и тут же накрыл мои губы своими в пьянящем поцелуе. А дальше… началось безобразие.

В какой-то момент поняла, что нас обоих сильно заносит. Его губы к тому моменту уже начали изучать мою грудь сквозь кружевную ткань белья.

– Стоп, Максим, – выдохнула я, упираясь ладонями в его торс. Максим замер и глубоко вздохнул. Ещё раз. И заставил себя отстраниться. Я тут же поправила декольте платья и посмотрела в его глаза. Зрачки занимали почти всю радужку, но он не предпринимал больше попыток уломать меня. – Ты слишком идеальный для обычного человека, – прикоснувшись к его щеке, выдохнула я искренне. Он в ответ усмехнулся.

– В данный момент я обдумывал, как уговорить тебя поехать ко мне.

Я опустила взгляд, как-то неожиданно протрезвев.

– Очень просто, – выдохнула я, взглянув снова в его глаза. Мозг выдал мне весьма своеобразную формулу: если любит, то довериться и признается. – Признайся, что ты не обычный человек. Ты – вампир. Поверь, я никому не с…

– Ника! – резко перебил меня Максим. – Твоя изюминка перестает меня забавлять. Я – не вампир! И прекрати уже мечтать об этом.

– Но… – я даже не знаю, что хотела возразить, когда Максим снова меня перебил.

– Перестань, Вероника. Меня твои фантазии уже порядком достали.

На секунду я прикрыла глаза. А в следующее мгновение нажала на кнопку разблокировки дверей и вылетела из машины. Я не стала раскидываться словами, вымещая обиду. Я собиралась уйти молча, но возле парадной меня нагнал Максим.

– Отпусти, – потребовала я.

– Ника, на что ты обиделась? – терпеливо уточнил вампир.

– Я? – уточнила, вскинув брови. – Не обиделась совершенно. Я тебе поверила. Полностью. Но как я и говорила, обычные красавчики меня не интересуют.

– То есть тебе нужны сказочные? – с кривой усмешкой уточнил он. – Те, кто по твоей просьбе заверят тебя в эльфийском происхождении? И ты сразу отдашься этому эльфийскому принцу…

Наверное, хмель не до конца покинул мою шальную голову. Иначе почему я съездила вампиру по морде?

– Иди к чёрту, Максим, – сказала я почти спокойно, так как растеряла весь запал. Даже извиниться захотела за пощечину – так жестко он глянул на меня.

– Да, поговорим позже. Нам обоим надо остыть, – прошипел он, сжимая мою руку до боли. Поморщилась. И вампир тут же отпустил меня.

А я… я поспешила спрятаться в парадной. На лифте поднялась к себе в квартиру и на автомате сняла пуховик. Родители уже спали, поэтому я старалась не шуметь. Накрыло меня, когда я уже улеглась в постель. Разревелась, как маленькая девочка. Громко, с надрывом. Поспешно спряталась под одеялом, чтобы не разбудить родных. И все уговаривала себя, что так даже лучше. Правильнее. Лучше сейчас расстаться, пока я не втрескалась в Максима окончательно. Но ноющее в груди сердце не было согласно с доводами рассудка.

Так я и уснула, все ещё периодически всхлипывая. Поэтому и встала утром совершенно разбитая и опустошенная. Но глядя на свою помятую физиономию в зеркале, твердо решила больше не реветь из-за вампира.

Максим не позвонил мне ни в субботу, ни в воскресенье. Даже сообщение не написал. Хотя последние полтора месяца даже если мы не виделись в какой-то выходной, то мы обязательно списывались в мессенджере. А тут полнейшая тишина.

Но в своем решении я была верна, поэтому вместо того, чтобы расстраиваться, я строила теории заговора. Сначала взяла за аксиому теорию, что Максим – обыкновенный индюк, то есть красавчик. Вертела эту мысль и так и этак, но пазл не складывался. И дело не в его внешности, и даже не в его хорошей реакции (да и эти признаки при всей моей любви к потустороннему не могут быть доказательством). Он просто слишком щепетильный в вопросе своего вампиризма. Обычный мужчина с чувством юмора перевел бы все в шутку, заявив, например, что он меня всю покусает, если соглашусь поехать к нему. А Максим даже понарошку не может в этом «признаться». Из-за чего возникает вопрос «почему?».

После долгих размышлений я вывела две теории, которые могли бы объяснить партизанское молчание Максима. Первая из них состоит в том, что существование вампиров является тайной за семью печатями, мировым заговором и прочим. То есть обычные люди не должны о них знать под страхом смерти. Поэтому Максим и не «раскрывает» эту тайну. Ибо иначе ему придется меня убить. Да, притянуто за уши. Но вдруг и у них есть правительство, которое предпочитает скрывать их род?! Во многих книгах и сериалах эта мысль проскальзывает. Почему они тогда допустили существование этих фильмов? Так большинство людей понимает, что это художественный вымысел. Да и возможно, они заранее романтизируют свой образ на случай разоблачения?