тянуло, хотя понять манипуляции Лещенко Нелла пока не могла. Приехавший из Москвы человек, бормоча под нос нечто раздраженное, то и дело включал встроенные в комнату угнетатели, заставляя Виктора Изотова принять человеческую форму. Затем парню давалось несколько секунд, после чего угнетатели отключались, а мальчишка тут же превращался в густой белый дым, полностью заполняющий весь объём помещения.

Туда-сюда, туда-сюда. Вновь «воплотившийся» парень зевнул, рассеянно оглядываясь по сторонам.

— Кажется, ему плевать, в каком состоянии пребывать, — наконец, заметила валькирия. Скорее озвучила, заметив куда больше.

— Смысл моих манипуляций не в том, чтобы причинить Виктору дискомфорт, — отмахнулся вновь отключивший угнетатели Лещенко, — Я всего лишь рационально использую свободное время, чтобы понять, насколько он контролирует своё туманное состояние. И контролирует ли вообще. Похоже, что никак не контролирует!

— А о самой способности что можете сказать? — вспомнила про свои обязанности женщина.

— С интересующей вас точки зрения, майор? — остро глянул на неё ученый, — Расслабьтесь. Этот туман или дым представляет из себя абсолютно безвредное соединение из гибридной псевдоматерии.

— Не бывает абсолютно безвредных соединений, можете мне не рассказывать! — отрезала майор Окалина, — Или вы еще не собрали достаточно данных?

— Собрал, поэтому ручаюсь за свои слова, — фыркнул вновь «взорвавший» юношу человек, — Сказал же, с интересующей вас позиции, именно эта способность абсолютно безвредна! А вот с точки зрения советской науки, она настоящий парадокс! Видите ли, Изотов превращается в эту самую псевдоматерию! А затем, после включения угнетателей, вновь становится человеком! Мышцы, кровь, мозговая активность — полная трансформация! Очень интересно! Чрезвычайно перспективно! Он похож на «призрака», но может полностью превращаться в человека!

Сердце кольнула боль. Давняя, сильная, застаревшая. Заставившая женщину непроизвольно посмотреть на экран, где вновь озирался по сторонам голый мальчик, с чувством глубокой горечи и… зависти.

Псевдоматерия. Некоторые неогены могли материализовывать на короткое время… всякое. От молотка до целого телевизора, в зависимости от способностей. Затем созданный таким способом предмет развеивался бесследно в воздухе спустя положенное время. Ничего экстраординарного, если так посудить. Из этого «материального» правила было только одно исключение — около десятка неогенов второго поколения на весь земной шар, криптидов, которым не повезло стать этой псевдоматерией. Их называли «призраками», но вовсе не за то, что они могли проходить сквозь стены (не очень-то и могли), а за однородность их нового тела. Нет сердца, нет мозга, нет печени и почек, нет лимбической системы… нет эмоций.

Кулак женщины сжался до скрипа, а сама она отвернулась от монитора.

— Бесполезная, даже вредная способность, — тем временем бормотал Лещенко, — В туманном состоянии, как его можно назвать, Виктор беспомощен, разве что сохраняет рассудок и, наверное, может так или иначе ощущать, что происходит вовне и в нем самом, но управлять своим новым телом сейчас не способен, иначе бы датчики это зафиксировали. Подозреваю, что если он превратится на открытом воздухе, то… скорее всего, просто развеется. В остальном его «туман» совершенно безвреден для живых существ, просто ограничивает видимость. Потенциально, если он научится управлять собой в такой форме, поддерживать её целостность… гм, тогда, возможно, способность станет крайне полезной. Но никаких предпосылок пока не наблюдается. Да.

— А что насчет того, что он перестал вызывать тревогу при взгляде в глаза? — решила задать вопрос женщина, — Это же говорит о том…

— Это ни о чем не говорит, Нелла Аркадьевна! — вскинулся гневно засопевший ученый, — Ни. О. Чем! В этом-то вся и суть! Этим Изотов и ценен! С ним статистика не работает! Он потенциальный носитель новой перспективы, нового взгляда на сами способности неосапиантов!

— Только сотрудничать с вами не собирается, — ухмыльнулась женщина, откидывая назад тяжелую копну собственных волос, — Впрочем, мне плевать. Чем раньше вы заберете его из Стакомска, тем проще будет жить нам. А вот вам… не думаю, товарищ Лещенко.

— Что вы имеете в виду? — заинтересованно наклонил голову на бок её собеседник, отворачиваясь от мониторов и позволяя Виктору сесть на койку.

— Обширный личный опыт, не более, — Окалина горько усмехнулась, — Вы знаете, чем занимаюсь я и мои отряды? Знаете. Так вот, служба в моей епархии, товарищ, весьма специфична и требует весьма специфичных приобретенных качеств у солдата. Не умение жать на курок и бить людей по головам, как вы могли бы… остроумно заметить. Скорее, определенных изменений в психике, которые гражданский психиатр назвал бы травмами. Так вот, Егор Дмитриевич, ваша изначальная оценка о том, что у Виктора нервный срыв — говно собачье, как и теория, что он теперь пребывает постоянно под действием того коктейля, который вы ему вкололи. На экране, прямо сейчас, я вижу человека, который до конца будет отстаивать своё мнение. Вы не заставите его сотрудничать.

Ученый чуть помолчал, рассматривая майора. Немного, можно было принять даже за паузу в диалоге, слегка затянувшуюся. А затем щелкнул тумблером, заставляя Изотова снова стать белым дымом, заполняющим камеру.

— Боюсь, что вы не правы, Нелла Аркадьевна, — наконец, заговорил он, — Сразу по двум пунктам. Первое — инъекция не прошла бесследно. Не могла пройти. Изотов активировался задолго до того, как введенный ему препарат заработал на полную. Это определенно вызвало изменения в его психике, о чем я могу утверждать уверенно. Анализы крови после активации получены, в них нет следа веществ. Еще одна загадка, которая будет разгадана. Второе — желания и убеждения самого участника проекта «Симулянт» ничего и никогда не стоили, это вы должны понимать. Я могу производить на него воздействие в самых широких пределах. Самых. Широких. И через пару минут я вам продемонстрирую, что это значит. Затем мы с вами попрощаемся.

Нелла лишь махнула рукой. Её инстинкты, не переставая, твердили, что Изотова нужно держать в глубочайшем бункере, пока все его способности не проявятся. Одна и бесполезная? Не показатель. Совсем не показатель. Уверениям Лещенко, что мальчик абсолютно непредсказуем как криптид, она вполне верила. Бумаги, переданные Радиным? Ознакомилась из интереса. Действительно, примерный мальчик, ни разу в жизни не сделавший дурного поступка. Многое, из того, что сказал Виктор, было совершенно справедливо. Только вот где неосапианты и где справедливость?

Окалина слишком легко вспоминала выжженные деревни. Разрезанных, разорванных, взорванных, искореженных… Не только в СССР, далеко не только. Она со своими людьми периодически летала на сафари,