Темноволосый, тот, что хочет крутую тачку, взвыл и отлетел в сторону, держась за разбитое лицо. Матиас мельком подумал, что свое лицо нужно беречь, иначе образ Овода станет излишне натуралистичен. Он поднырнул под руку очередного противника, ударил одного из нападавших головой в живот, и парень сел на тротуар, ошалело моргая.

Крис успел снова схватить нож и теперь наступал, нехорошо ухмыляясь. Матиас пригнулся и широко расставил руки, чтобы суметь отразить удар. Его схватили за плечи сзади, и Крис нанес удар, но Реннер дернулся, и лезвие лишь скользнуло по ребрам, разрезав рубашку. Матиас извернулся и перебросил стоявшего сзади противника через себя, сбив с ног Криса и поднимавшегося с тротуара третьего, и неожиданно сильно разозлился. Он опаздывает в театр, а тут эти идиоты!

— Все, ребята, — сказал Реннер, — разминка закончилась.

Крис вскочил и с утробным ревом бросился на Матиаса…

Через несколько минут все завершилось. Тяжело дыша, Реннер стоял на поле битвы, где в разных позах, постанывая, валялись неудачливые бандиты. Кажется, с миллионом и крутой тачкой им сегодня не повезло. Матиас поморщился и осмотрел себя: Крису удалось-таки еще пару раз махнуть ножом, но все порезы были незначительными. Гораздо хуже то, что ребра при каждом вздохе жгло огнем: видимо, все-таки трещина, как ни неприятно это признавать. И левая нога болит. Зато на лице ни царапины, ни синяка, товарный вид сохранен. Матиас усмехнулся и, сильно прихрамывая и мурлыкая «Марсельезу», побрел в направлении театра.

Энн бежала по коридору с охапкой костюмов в руках, когда практически налетела на появившегося из-за угла Матиаса. Налетела и — ахнула: вид у Реннера был тот еще. Рубашка измазана и в крови, по брюкам тоже будто танк ездил, и хромал Матиас лучше, чем на сцене, изображая Овода. — Матиас! Что случилось?! — дрожащим голосом вскричала Энн.

— Маленькая житейская неприятность, — усмехнулся Реннер.

Энн свалила костюмы на ближайший стул и схватила гордеца за руку.

— Тебе срочно нужно в больницу!

— Куда мне срочно нужно, так это в гримерную, — заявил Реннер. — А ты, раз уж оказалась рядом, сбегай, пожалуйста, за доктором Альтман. Кажется, мне помяли ребра.

— Ладно. — Энн закусила губу и бросилась в указанном направлении.

Через несколько минут в гримерной Реннера царила суета. Фрау Альтман взяла дело в свои руки, сообщила взволнованной Хейди, что особой опасности нет, и начала промывать порезы на теле Матиаса. Энн, стоя в дверях, ожесточенно кусала губы. Она хотела уйти, но не могла. Ей было больно смотреть на Реннера.

— Кто это сделал, Матиас? — взволнованно допытывалась Хейди.

— Четыре молодых придурка. — Реннер поморщился, так как врач провела по порезу на ребрах ваткой с чем-то дурно пахнущим. — Не представляю, зачем я им понадобился, но они были полны решимости не допустить моего участия в спектакле. Или просто им захотелось поразмяться. Не знаю.

— И ты справился со всеми четырьмя?

— Как видишь. Я не такой тюфяк, как может показаться. — Матиас бросил косой взгляд на Энн.

— Следует вызвать полицию, — железным тоном сказала фрау Альтман. — Сиди смирно, не дергайся… Ребра придется перетянуть эластичным бинтом, и после спектакля поедем в медицинский центр делать снимок. Петь ты сможешь?

— Петь смогу, конечно. Я еще и по декорациям лазить смогу. А вот полиции не нужно.

— Это решать твоему агенту, — отрезала врач. — Позвони ему немедленно.

— Это решать мне, Сандра, — резко сказал Матиас. — Освальд мне не нянька. Он скоро приедет, и я поставлю его в известность.

— Но почему ты не хочешь вызывать полицию? — тихо спросила Энн.

— Потому что это совершенно бессмысленно и только отнимет драгоценное время, — не глядя на нее, ответил Реннер.

— Энн, прикройте дверь, пожалуйста, — попросила фрау Альтман. — И прогуляйтесь по этажу. Если Матиаса кто-то заметил в таком виде, не дайте слухам распространиться.

— Хорошо, — вздохнула Энн и вышла. Она ждала, что Реннер попросит ее остаться, но он промолчал. Конечно, теперь она не доверенное лицо, теперь она никто.

Энн медленно прошлась по коридору, но никто не встретился ей на пути. Большинство участников спектакля находились на сцене, где шел финальный прогон. Только из гримерной Альберта, находившейся в дальнем конце коридора, доносились громкие голоса. Энн хотела уйти, но узнала голос Люси:

— Ты должен меня выслушать!

Девушка остановилась. Дверь в гримерную Альберта была приоткрыта, и голоса были слышны в коридоре. Конечно, подслушивать нехорошо, но что-то заставляло Энн остаться на месте.

— Что нового ты можешь мне сказать?

— То, что сегодня вечером ты будешь петь Овода! — В голосе Люси звенело торжество.

— Что?!

Энн поспешно зашарила по карманам. Сегодня днем она брала несколько интервью у участников спектакля, полагая, что материал может пригодиться, и не положила диктофон обратно в сумочку. Где же он… ах, вот. Энн поспешно нажала на кнопку записи. Журналистское чутье подсказывало ей, что под носом у нее сенсация.

— Ты ведь всегда этого хотел!

— Да, хотел, и что?

— Я устроила так, что Матиас сегодня не явится на спектакль! — усмехнулась Люси. — Так что готовься надевать костюм Овода, Альберт. Кроме тебя, петь некому.

— Люси, — холодно спросил Кершнер, — откуда у тебя такие сведения? Что ты сделала?

— Всего лишь попросила нескольких друзей оказать мне небольшую услугу. Они задержат Реннера, а если не задержат, приложат немного усилий, чтобы в ближайшие пару дней он провалялся в клинике. Ничего криминального, только чтобы он не смог петь сегодня.

— Ты сумасшедшая, — тихо сказал Альберт. — За это отдают под суд.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, как же ты не понимаешь!

— Но не с помощью криминала, Люси! Да, я не против спеть Овода, но я никогда не пошел бы на такое в отношении своего коллеги!

— Альберт, я…

— Ты преступница! — отрезал Кершнер. — Слыханное ли дело… Черт! Ты можешь это остановить? Позвони своим приятелям, пусть не трогают Матиаса.

— Думаю, что дело уже сделано. Альберт, послушай…

— Не желаю ничего слушать! — взревел Кершнер. — Быстро иди на сцену! Я иду к Конраду, пусть звонит в полицию. Как ты могла, Люси? Неужели ты и вправду думала, что таким поступком можешь вернуть мое расположение?

Энн поспешно выключила диктофон и юркнула за угол. Как раз вовремя: из гримерной Альберта вылетела заплаканная Люси, за ней вышел Кершнер. Подождав, пока он скроется, Энн опрометью бросилась к гримерной Матиаса.

Тот оказался один, врач и Хейди отсутствовали. Реннер, без рубашки, с туго забинтованной грудью, сидел перед зеркалом.