«Как я его ненавижу! – сказал Фаррис о пульте. – Как меня от него воротит!» Теперь она окончательно поняла, что это значит. Но он сказал и кое-что еще, и сейчас эти слова явственно звучат у нее в голове: Кроме тебя, я никому больше не доверяю, Гвенди. Ты единственная, у кого, возможно, все получится.

Даже в своем нынешнем состоянии она понимает, что если сейчас возьмет в руки пульт управления, то почти наверняка не оправдает доверия. Фаррис отдал ей пульт, потому что считал ее сильной, но ее сила все-таки не беспредельна.

Надо чем-то себя занять. Надо сосредоточиться на чем-то другом и не отвлекаться, пока не закончится действие шоколадок. И чем мне заняться?

Поскольку в голове ясно, ответ приходит мгновенно. Гвенди садится за стол и включает планшет. Электронные письма, которые она отсылает с рабочей сенаторской почты, хорошо зашифрованы, что не может не радовать. Она пишет письмо Норрису Риджвику.

Она отправляет письмо в нижний предел и ходит по комнате взад-вперед (много времени это не занимает), нервно накручивая на палец пряди собранных в хвост волос. Ей не сидится на месте, она вся на взводе. Она мысленно тянется к Гарету Уинстону, как тянулась к китайцам в их отдельном сегменте, и находит его без труда. Он сидит за компьютером. Пишет письмо. Гвенди не видит, что именно пишет Уинстон, но знает, что это письмо, а не что-то другое. Она очень четко улавливает одно слово у него в голове, хотя не понимает, что оно означает. Слово sombra[9].

Норрис может ответить через час или позже, размышляет она, и мама всегда говорила: кто над чайником стоит, у того он не кипит.

Она решает пройтись (может быть, даже пробежаться) по внешнему кольцу. Все что угодно, лишь бы сжечь эту нервную, опасную энергию. Она надевает спортивные шорты и футболку с надписью «КАСЛ-РОК – МОЙ ДОМ НАВСЕГДА» и уже завязывает шнурки на кроссовках, как вдруг слышит тихий звоночек. Ноутбук сообщает, что пришла электронная почта. Гвенди бросается к столу – как Супердевушка, через всю комнату одним прыжком – и читает ответ Норриса. Это письмо настоящего янки: кратко и по существу.

Ей бы очень хотелось ответить на этот вопрос, но ответа у нее нет. Она может лишь предположить, что кто-то сообщил Райану, что у них есть компромат на Магоуэна или компромат на нее. В таком случае он действительно мог сорваться в Дерри. Это имеет значение? Разумеется, нет. Независимо от обстоятельств Райан мертв, и его уже не вернешь.

Надо ли Норрису снова ехать в Дерри… нет. Норрис не подходит для этой работы. Гвенди верит, что странное видение, вспыхнувшее у нее в голове, когда она пожимала руку Гарету Уинстону, было правдивым. Она верит, что видела Гарета в одной из двух старых машин, проезжавших через Дерри в день смерти Райана. Она верит, что Райана могли убить в попытке сорвать ее избирательную кампанию. Она верит, что пожар в ее доме случился тогда, когда определенные люди – возможно, приехавшие на старых машинах отличной сохранности – обыскали весь дом, не нашли пульт управления и пришли к логическому заключению: Гвенди взяла его с собой в космос. Если Норрис поедет в Дерри, его тоже могут убить.

Без волшебных шоколадок, прояснивших мозги, Гвенди наверняка усомнилась бы в таком варианте развития событий. Нет, размышляет она, я бы вообще до него не додумалась при моем нарастающем помутнении сознания. Но шоколадки пока еще действуют, мозги работают четко, и у нее нет ни малейших сомнений. Было бы любопытно узнать, когда именно Гарет Уинстон воспылал интересом к космическому туризму. Когда Гвенди не вышла из предвыборной гонки против Магоуэна? Нет, наверное, когда ее избрали в сенат и она вошла в Научный комитет по аэронавтике и исследованию космоса.

– Кто-то продумал все наперед, – бормочет Гвенди себе под нос. Ее руки сжимаются в кулаки. Сжимаются с такой силой, что короткие ногти вонзаются в ладони. – Кто-то спланировал все наперед. – Затем без всякой причины она несколько раз повторяет вслух: – Sombra, sombra, sombra.

Потом она посмотрит в Сети, что это значит, но сначала ей надо заняться более важным делом.

Она садится за стол и пишет письмо заместителю начальника ЦРУ Шарлотте Морган.

Секунду помедлив, она добавляет постскриптум: P. S. Тебе о чем-нибудь говорит слово sombra?

Гвенди могла бы сама поискать это слово в Сети, но теперь, когда два важных письма отправлены, она снова смотрит на дверцу шкафа и думает о пульте управления. Интересно, получится ли у нее сосредоточиться на мысли о сердечном приступе у Гарета Уинстона и воплотить мысль в реальность, нажав красную кнопку? Тебе интересно, Гвендолин? И только? Она издает невеселый смешок. «Интересно» – всего лишь фигура речи, она и так знает, что все получится. Но где гарантия, что не будет сопутствующих повреждений? Что на МФ-1 не замкнет электричество? Что не разорвет трубопровод со сжатым кислородом?