– Спасибо, – говорит она вместо этого, как всегда по-деловому.

Она вспоминает о недавнем сообщении, в котором он спрашивал, удастся ли ей выбраться на встречу. Он нарушает правила, и она знает почему. Исчезновение Энни изменило все – вернуло старые времена, которые ни один из них так и не забыл, – те, что принадлежали только им. Она думает об этом, наблюдая, как уходят люди Хэла и он сам – мужчина с такими большими, сильными руками. Она размышляет, что ответить на сообщение, прикидывает способ улизнуть, обрести наконец покой для себя самой – и к черту приличия. Позже она обдумает все как следует и напишет ответ. Позже она найдет утешение в объятиях человека, с которым ей хорошо. Но сейчас ей нужно позаботиться о курином салате и о тех добрых людях, что принесли еду и ждут за дверью.

Клэри

Они поворачивают, а значит, рассказ мисс Минни подходит к концу. Клэри знает об этом не потому, что давно выучила его наизусть, а из-за самого маршрута, каждому отрезку которого всегда соответствует определенный отрезок истории Минни, причем это правило работает, даже когда Клэри едет без попутчиков. Она понимает: так будет продолжаться еще долго – до самой смерти мисс Минни, когда деменция запретит ей есть, сердцу – биться, а легким – дышать. Мисс Минни не станет, но ее история будет жить.

Сам рассказ мисс Минни довольно прост. Она описывает обычный день – день много лет назад, когда жизнь была, как хочется думать Клэри, счастливее. Тогда муж мисс Минни был жив, а дети все еще оставались дома. Тогда мисс Минни была сама себе хозяйкой и сама каталась по знакомой дороге, вместо того чтобы просить сесть за руль кого-то еще.

История начинается с момента, когда она и ее муж вышли из магазина спортивных товаров, которым владели, и решили прокатиться – просто так, без конкретной причины.

Он просто сказал: «А не прокатиться ли нам, Сахарок?» – всегда начинает свой рассказ мисс Минни, а Клэри, которой нравится эта часть, всегда думает, что было бы здорово иметь рядом мужчину, называющего ее «Сахарок».

«Ну я и ответила: «Хорошо», – продолжает тем временем Минни. – Так что мы сели в машину и поехали, тихонько включив радио. И мы говорили о разных вещах, о тех вещах, что вроде и важности особой не имеют, но почему-то всегда о них говоришь. Так в то время казалось – надо о них говорить, стоит того.

Так вот, закончив кататься, мы отправились на бейсбол – смотреть, как играет Нил. Мы сидели на трибуне, грелись на солнце и наблюдали, как наш сын бросает мяч, да так быстро, что голова идет кругом. Игрок из него был что надо, знаешь ли».

Тут Клэри всегда говорит одно и то же: «Правда? А я и не знала», потому что с этого момента она тоже часть истории Минни.

Они едут дальше, и Клэри задумывается о том, как все мы становимся частью историй друг друга, не важно – желаем мы того или нет. Нет никакой разницы – главная у нас роль или эпизодическая, рано или поздно мы все равно оказываемся на чьей-нибудь сцене. Клэри думает об Энни и об их роли в жизни друг друга, о том, что им были уготованы роли второго плана – кузины, встречающиеся друг с другом раз, от силы два раза в год, – но в итоге стали главными. На школьных уроках английского им объясняли, что есть два типа персонажей: протагонисты и антагонисты, и Клэри полагает, что они с Энни друг для друга и то и другое одновременно. Она думает об их последнем разговоре, как каждая из них видела в другой противника. Клэри вспоминает, насколько зла она была на Энни. Как бы ей хотелось теперь забрать свои резкие слова назад и продолжить разговор, вместо того чтобы бросить трубку.

В тот день Энни пыталась уговорить Клэри рассказать Трэвису, что произошло, когда он ушел. Клэри не собиралась делать ничего подобного, она не собиралась открывать это кому бы то ни было, но Энни – непонятно как – все равно узнала. Иногда Клэри замечает, как по-особенному Энни смотрит на нее, и понимает, что та вспоминает день своего приезда в Шарлотт. Этот визит стал огромным сюрпризом – как выяснилось позже, для них обеих.

Они подъезжают к дому, и Клэри пытается собраться с мыслями. Минни поворачивается к ней, как бывает всегда, когда Клэри паркует машину. «Семья – важнее всего», – заявляет Минни, ее затянутые белесой пленкой глаза молят Клэри согласиться с этим утверждением, и та соглашается. Она усердно кивает, и, как всегда, ее глаза наполняются слезами. Однако в этот раз Минни делает что-то новенькое. Она протягивает руку и ласково похлопывает Клэри по плечу.

– Все будет хорошо, дорогая, – говорит Минни, затем тянется к дверце, берется за ручку и, пока Клэри приходит в себя, выбирается из машины. Клэри слишком занята своими мыслями, чтобы задуматься, откуда вдруг у Минни взялись силы. Старая женщина не открывала дверь сама долгие месяцы.

Клэри выскакивает из автомобиля и подбегает к своей подопечной, которая уже ковыляет по узкой дорожке, ведущей к дому. «Мисс Минни! – восклицает она. – Вы сами вышли из машины!» Неужели это переломный момент, неужели старой леди стало лучше? – рождаются в голове Клэри робкие догадки – хоть что-то хорошее на фоне последних событий! Ведь это все, чего она когда-либо хотела – с голубями, с мисс Минни и даже с тем, что случилось после ухода Трэвиса, – делать жизнь других людей чуть лучше.

Клэри счастлива, что пришла сегодня, хотя забрать Минни ей удалось не сразу.

– Ох, а я уже сказала маме, что ты не придешь, – сказала Глиннис, встречая ее в дверях и украдкой оглядываясь через плечо, словно мисс Минни могла уличить ее в чем-то. – Я вспомнила, что ты отпрашивалась на свадьбу как раз с сегодняшнего дня, и подумала, что, с учетом обстоятельств, ты останешься дома.

Клэри протестующе подняла руки:

– Я не могу просто сидеть дома и ждать. Мне нужно чем-то заняться. В доме с мамой постоянно куча полицейских. Мне там делать нечего.

Глиннис снова оглянулась через плечо и кивнула.

– Могу понять.

Она нахмурилась:

– Я рассказала маме про Энни, и она очень расстроилась. Лучше бы я ничего не говорила. Я и не знала, что это так на нее подействует! Едва удалось ее успокоить. Не знаю, стоит ли снова ее волновать. Думаю, она даже запомнила тот раз, когда Энни возила ее. – Глиннис задумалась. – Ну или что-то вроде того.

– Придерживаться привычного графика полезно для мисс Минни, – продолжила настаивать Клэри.

Глиннис закатила глаза и задумалась.

– Не поспоришь, – наконец сказала она. И не успела Клэри опомниться, как мисс Минни уже сидела в машине, как и в любой другой день.

Но это не любой другой день, и теперь их поездка окончена. Клэри заводит мисс Минни в дом, сажает ее в кресло, включает исторический канал и приступает к приготовлению ужина. Она готовит любимое блюдо мисс Минни – макароны с сыром. Это вкусно, а старушке сейчас не помешало бы что-нибудь вкусненькое – как, в общем-то, и им всем.

Наконец все дела закончены и Клэри говорит мисс Минни то же, что и всегда: «Глиннис заглянет позже, чтобы вас уложить. Доброй ночи!» Но Минни, увлеченная передачей о Второй мировой, не отвечает. И это тоже делает этот день похожим на любой другой.