– О, – смущенно проговорила я, – я и не знала. Мне очень жаль.

Вернис пожала плечами.

– Наверное, такова жизнь. Но муж до сих пор по этому поводу сердится. Боюсь, он просто сорвался на тебе, когда сказал все это насчет твоей сестры.

Я посмотрела на дорогу, надеясь увидеть машину Тома за поворотом.

– Как бы мне хотелось, чтобы это оказалось правдой, – тихо промолвила я.

– Понимаю тебя, дорогая. Но иногда приходится взглянуть правде в глаза. – Вернис поерзала на стуле. – Я тоже в тот день была на реке…

– В какой день?

– В тот день, когда это случилось. Ты же помнишь, что мы там жили, когда Том состоял на службе маршалов США? – Она посмотрела вдаль, будто представляя себе картину. – Я видела желтый каяк, заледеневший посредине реки. Туда съехались и полиция, и пожарные. И вообще кого там только не было. Все пытались достать каяк с середины реки. А уж чтобы найти утопленника… подо льдом… Куда там! Твою сестру к тому времени могло отнести к заливу Чесапик, дорогая.

Я вдруг всем телом почувствовала леденящий холод, несмотря на то что на улице было очень жарко.

– Как бы мне хотелось, чтобы это оказалось правдой – то, что Лиза не покончила с собой, – снова упрямо повторила я. – Я ее совсем не помню. Мне так и не удалось ее узнать. Но сейчас она мне очень нужна.

Вернис посмотрела на меня с теплотой:

– Я готова помочь тебе, Райли. Всем, чем могу… Я, конечно, тебе не мама, не сестра и даже не тетя, но ты всегда можешь со мной поговорить.

Я через силу ей улыбнулась:

– Хорошо, спасибо.

19

Лиза

Январь 1990

Сан-Диего

Спустя трое суток пути, не чувствуя под собой ног, Лиза наконец-то сошла с поезда в Сан-Диего. Всю дорогу она не могла избавиться от беспокойства. Днем ей казалось, что в любой момент ее найдут и вернут назад, а по ночам ее мучили кошмары, не оставлявшие ее с октября. Ей снились незнакомые люди и кровь. Целые потоки, реки крови.

В ее тесном одноместном купе невозможно было развернуться, не говоря уж о том, чтобы нормально сходить в туалет – для того, чтобы в него попасть, приходилось каждый раз поднимать постель. И к тому же на второй день путешествия у нее начались месячные – до самого Чикаго она вынуждена была пользоваться бумажными полотенцами и туалетной бумагой и лишь при пересадке на лос-анджелесский поезд смогла купить себе все необходимое. Оставшуюся часть пути она в основном спала. Во сне, по крайней мере, ее не мучили мысли о маме, о том, как та восприняла известие о ее самоубийстве, и о Мэтти, для которого известие о ее смерти будет не менее тяжелым.

Щурясь от яркого послеполуденного солнца, с чемоданом в руке и сумочкой на плече, вместе с другими пассажирами Лиза проследовала к выходу из вокзала Сан-Диего. Небо было фантастически ярким и голубым, и ей показалось, что она ни разу в жизни еще не видела такого неба. Под рядами пальм ожидали такси. Она прошла к очередной по порядку машине и, сев на заднее сиденье, попросила водителя отвезти ее в Оушен-Бич.

– Куда именно в Оушен-Бич? – спросил таксист, как только они отъехали.

– Э-э, в какой-нибудь мотель, – неуверенно ответила Лиза.

Водитель усмехнулся, посмотрев на нее в зеркало заднего вида.

– Вам нужен хороший мотель – или дешевый?

В сумочке у нее было три тысячи долларов, которые дал отец, и хоть сумма эта была большая, она не знала, насколько ее хватит. Отец говорил, со временем ей придется найти работу, но сейчас она об этом даже думать не могла. Единственное, чего ей хотелось, так это забраться под одеяло и проспать до конца своих дней.

– В какой-нибудь недорогой, – сказала Лиза.

Через полчаса водитель остановился у старого мотеля, расположенного в квартале от океана. С виду здание казалось грязным и неухоженным, но его близость к пляжу вполне уравновешивала впечатление. Выбравшись из такси, Лиза взялась за чемодан. Даже не верилось, что всего пару дней назад он показался ей очень легким – за время пути она, похоже, потеряла остатки сил, раз сейчас едва выволокла его наружу. Трясущимися руками она достала из сумочки деньги и протянула через окно водителю.

– Ой! – невольно вскрикнула она, когда купюры упали на пол, и попыталась снова открыть дверцу, чтобы поднять их.

Однако водитель ее успокоил:

– Я сам, не переживай.

Такси уехало, и Лиза осталась в одиночестве. Небо над головой утратило яркую голубизну, подернулось дымкой, а дальше надо было ждать сумерек. Самое время позаботиться о комнате.

Отнеся чемодан в голую приемную мотеля, она прошла к стойке регистрации и остановилась напротив крупного и такого же широкоплечего, как Том Кайл, парня, нагло курившего траву.

– Комнат нету, – сказал он. – Приходи завтра.

Лиза словно приросла к месту. От запаха марихуаны моментально закружилась голова, и она почувствовала, что у нее словно язык прилип к небу.

– Эй, ты чего? – почувствовал неладное парень.

– Мне нужна комната, – с натугой промолвила она. – Не подскажете, где я могу ее найти?

– В субботу вечером на Оушен-Бич? – со смешком переспросил мужчина, успокоившись оттого, что она заговорила. – Нигде. Ночуй на пляже, как все остальные. А завтра подгребай снова. Может, тогда что-нибудь и найдется. – Он снова глубоко затянулся, после чего еще раз поинтересовался: – Ну ты как? Полный порядок?

Не найдя в себе сил ответить, Лиза молча повернулась и вышла.

За те несколько минут, что она провела в мотеле, небо совсем потемнело и стало чернильно-синим. С каждой секундой воздух делался все холоднее, и, пока Лиза шла к океану, она не раз порадовалась тому, что на ней теплая куртка. Парень из отеля оказался прав, на пляже действительно было довольно много людей. Одни – молодые, здоровые и энергичные – собирали вещи, намереваясь покинуть берег, другие – чуть постарше, грязные и неухоженные – сидели поодиночке или небольшими группами и, по всей видимости, готовились здесь заночевать, поскольку, как и она, не имели ночлега. Лиза застыла при входе на пляж, раздумывая, что ей предпринять. Но темнело достаточно быстро, и она все же решила поискать себе места.

Сжимая в руке чемодан, а другой придерживая сумочку, она двинулась по песку в глубь пляжа, сильно выделяясь на фоне остальных его обитателей. Наконец она нашла подходящее место, положила на песок чемодан и села на него, обхватив руками сумочку. На нее смотрели. А многие бездомные откровенно пялились. Наверняка задаются вопросом, кто эта новенькая и не нужно ли позвонить в опеку, думала Лиза. Ей ведь только семнадцать. Что будет, если ее заберут? Начнутся вопросы, выяснения. Она не сможет как полагается ответить и все испортит… И что скажет отец? Она поежилась. Но быстро вспомнила, что по новым документам ей восемнадцать. Если их показать – свидетельство о рождении, карточку социального страхования и водительское удостоверение – служба опеки не посмеет ее тронуть.