Жизнь моя в очередной раз переменилась, когда Далям привела ко мне бродячую предсказательницу. Через несколько недель я должна была родить Джаханару. Я тревожилась о будущем ребенка. А какая мать не будет рада узнать о том, что ждет ее дитя?

Предсказательница вошла в мои покои, взяла посмотреть мою руку. И тут с нею произошло нечто странное. Она пала передо мной ниц, не осмеливаясь поднять лица.

— Встань! — приказала ей я.

— О нет! — запротестовала она. — Я не смею! Как могу я, ничтожная, смотреть в лицо величайшей из повелительниц на свете?! Да разразит меня гром, ни у кого на руке я не видела такого ослепительного величия.

Я не удержалась, посмотрела себе на ладонь. На первый взгляд, ничего особенного…

— Встань, я тебе приказываю! — сказала я.

Прорицательница (она была женщиной на грани разрушительной старости) поднялась с коленей, однако заслонила лицо.

— Я подчинюсь, о великая! Но я, жалкая букашка, просто недостойна смотреть тебе в лицо!

Я расхохоталась. Может, старуха спятила?

— Тебе сейчас трудно, повелительница! — говорила женщина. — Но это трудности на грош, а прибыли тебе будет на мешок золота! Память о тебе переживет не века, тысячелетия! Тебе будут завидовать миллионы женщин! Вот что, о великая, прочитала я на твоей ладони!

Когда предсказательница ушла, я испытала сложные чувства. Легко ли, получив такое великолепное предсказание, сносить унижения от старших жен падишаха?

(Лишь когда я умерла, то узнала, что Далям сжульничала. Старуха была вовсе не прорицательницей, а базарной пьянчужкой. И коварная Далям научила ее, что надо мне говорить. Но я благодарна Далям. Ведь благодаря ей я поверила в себя. А это оказалось равносильно действию прекрасного предсказания!)

Я благодарила Творца за то, что мне досталась такая подруга и наставница, как Далям. Когда она сделала ставку на меня, то принялась готовиться к победе. Часто, переодевшись в простолюдинок, мы с ней убегали из дворца, общались с бродячими мудрецами-брахманами (да простит меня Аллах, будь благословенно имя его, но из их мудрости я почерпнула очень много). Общалась я и с бродягами-суфиями. Познакомила меня Далям и с представителями городского дна — убийцами и ворами. Я пила в их компании вино, представляясь дочерью воина (я не лгала!). Лишь теперь я поняла, что и преступники знали, кто я такая. Но не подавали вида, лелея собственный крупный расчет.

Тем временем я родила девочку. На потеху старшим женам. Другая, не получившая великолепного предсказания женщина, наверное, решила бы выпить яду под градом всех обрушившихся насмешек и шпилек. При первой же возможности в компании Далям я продолжала заниматься своей тайной наукой.

И тем не менее мой господин продолжал оказывать мне предпочтение перед другими женами. Это смотрелось откровенно странно, особенно если учитывать то, что я старалась быть не лучшей женой.

Лишь сейчас я узнала, что и к принцу, стараниями верной интриганки Далям тоже проник предсказатель (такой же «достоверный», как и пьяная старуха) и сообщил ему, что его любовь с третьей женой станет просто легендарной. И теперь я понимаю, что двигало моим супругом, когда он оказывал предпочтение самой нерадивой из своих жен. Предсказания все-таки, что ни говорите, определяют наше поведение!

Но однажды, сразу после того как родился мой второй ребенок, теперь уже сын, хитрая Далям все-таки чуть не лишилась моего к ней расположения. Это произошло в одну из наших с ней вылазок на рынок старого Дели. Над огромным красавцем городом только что сгустились сумерки. Оставались считанные минуты до того, как муэдзин возвестил бы наступление ночи. Мой господин сегодня проводил ночь у язвительной Ватии. Моя ненавистная соперница приманила принца тем, что пригласила к себе в покои танцовщиц и заклинателя змей. И мой муж (такой, в сущности, ребенок в душе, как и все мужчины) не мог удержаться от того, чтобы не посмотреть на представление.

Далям же провела меня в неприметный шатер на самой окраине рынка. Приотворила полог. Я заглянула внутрь и там…

…И там я увидела мужчину, красивее которого не встречала на свете. У него была молодецкая стать, густые темные волосы, орлиный нос и взгляд, которым он мог пронзить тебя насквозь, точно саблей. И этот красавец был совершенно наг!

В ужасе я выскочила из шатра.

— Кто это? — спросила я у Далям.

— Шинтра, — ответила она. — Знай же, повелительница, что это — самый лучший любовник на свете! Он — прирожденный усластитель женщин, наделенный этим талантом десницей самого Аллаха, да будет благословенно имя его! Шинтра научит тебя тайнам любовной науки. Таким, что мужчины будут испытывать экстаз от одного лишь твоего прикосновения!

— Далям! — воскликнула я, стараясь, однако же, не будить остальных обитателей рынка. — Понимаешь ли ты, что делаешь? Ведь я — замужняя женщина, мать двоих детей. Жена наследника падишахского престола! И ты хочешь, чтобы я упала в объятия к какому-то рыночному красавчику? Нет, не бывать этому!

И вдруг Далям упала на колени.

— Клянусь, госпожа! — зашептала она, целуя подол моего сари. — Клянусь, что ни одна живая душа даже намеком не узнает о том, что произойдет здесь! Я виновата, я решила за тебя. Но, повелительница, ты же мудра! Ты не станешь тупо бить в одну точку. Ведь у тебя много врагов. И как тебе, слабой женщине, справиться с ними, ежели не хитростью и гибкостью? Умоляю тебя, согласись! Ты должна понять, что, для того чтобы разжечь пожар истинной любви, потребны дрова. То, чему научит тебя Шинтра, разожжет такой пожар, что ты даже не в силах сейчас представить. Ну же, госпожа!..

Вы, может быть, будете удивлены, но после этих речей Далям даже сохранила голову на плечах. А я… Я решительно переступила порог шатра…

Как можно обычным языком рассказать о той науке, которую преподал мне талантливый усладитель женщин? Как описать то, каких высот я достигала и в какие бездны низвергалась? В моих ли скромных силах рассказать то, каким сладким соком истекала я в объятиях этого мужчины?

Вы думаете, что я стала меньше любить своего принца? Вовсе нет! Ведь то, что я делала, я совершала исключительно для него. И, если разобраться хорошенько, Кхуррам был виноват передо мною куда сильнее. Он ходил к старшим женам, не спрашивая моего на то соизволения.

Прошло не очень много времени — два или три месяца, когда я стала делать первые успехи. И мой Кхуррам все чаще и чаще оставался у меня, теперь уже почти каждую ночь. Я чувствовала, что набираю влияние. И в моих покоях стало появляться все больше людей, мой дом становился все веселее! А старшие жены с новой силой принялись ненавидеть меня. Но я уже вовсе не была той безропотной девочкой, которая появилась в гареме несколько лет назад! Теперь-то я могла дать отпор, тем более что в моих руках, как цветочный мед таял наследник самой могущественной державы мира!