— Перекрыть все выходы из города! Она уходит на юг, к тюрьмам. Направить туда три отряда! И лучников ко мне! Живо! Сирилл, останься с Его Величеством! Остальные вперед! И запомните, она нужна мне живой!

— Есть, шерл Габриэл! — Ответили они, дружно разбегаясь.

* * *

Раненного короля внесли на руках в его личные покои. Старый эльф, до неприличия разъяренный обходительностью прислуги и суетливостью стражи, отмахнулся от подданных и потребовал, чтобы его немедля отпустили. Почуяв под ногами пол, он самостоятельно подошел к любимому креслу и, сев, осмотрел рукав, залитый кровью. Царственное одеяние было безнадежно испорчено.

На стол из литого серебра с финифтью, заставленного кубками и большими керамическими вазами, расписанными охрой и золотом, посыпались принесенные лекарями разноцветные склянки со снадобьями, травяными настоями и целебными вытяжками. Прохладный воздух затянуло горькими ароматами полыни, корней мандрагоры, и тяжелыми, приторными — свинца, ртути и металлических сплавов.

— Ничего не требуется! Еще не умер, — бурчал Теобальд, оказавшись в кольце слуг и служанок.

Одни промокали кровь, сочившуюся из легкой раны на запястье. А, многомудрые целители, тем временем, смешивали живительный нектар.

— Ваше Величество, выпейте, — в его лицо ткнули серебристую чашечку, наполненную вонючей зеленой жижей. — Это остановит кровь.

Теобальд отмахнулся от резкого жженого запаха.

— Уйдите! — Взревел король. — Оставьте меня!

— Вы слышали, что сказал мой отец! — Брегон окатил подданных гневом. — Пошли вон! Все вон! Вы! И вы! И вы тоже! Вон!

Выпроводив молчаливых слуг в черных шелках и громко голосивших лекарей в длинных серых балахонах, тащившихся по полу, Его Высочество захлопнул двери и опустился рядом с отцом.

В его раскрытых глазах играли отблески огней, по бледному лицу скользили тягучие тени тревоги. Поглядев на Теобальда снизу вверх, он тихо спросил:

— Как ты, отец?

— Жив, Брегон.

— Я так испугался за тебя.

— Не стоит, сынок. Все обошлось благодаря Габриэлу. Если б не лорд главнокомандующий, девица б не промахнулась.

— Да-а, — потянул Брегон с тихим холодком, — все благодаря Габриэлу…

Под дверью затоптались.

— Кого опять несет? — Зашипел принц, вскакивая с колен.

В личные покои чинно вошли командор Сирилл и его помощница (и младшая сестра) Гвендолин, успевшая переоблачиться в черную одежду-униформу стражницы. Поклонившись и прижав руки к правому предплечью, сначала они осведомились о самочувствии короля, а после отрапортовали:

— Повелитель, покушение на вашу жизнь совершила убийца по прозвищу Белый Лебедь. Она отступила в южную часть Мерэмедэля. Лорд главнокомандующий ведет преследование.

— Только попробуйте ее упустить, — пригрозил Брегон. На бледных щеках принца то и дело вспыхивали отблески гнева, а черные глаза излучали колючую ненависть. — Слышали, командор?

— Да, шерл Брегон. — Коротко ответил Сирилл. — Ей не уйти.

— Надеюсь. Теперь прочь! И ты, Гвендолин, вон из покоев моего отца!

— Уймись, Брегон, — повелел Теобальд, оставшись с сыном один. — На мне пара царапин. Девчонка промахнулась.

— Зря ты так добр, отец. — Принц прислонился к облитой перламутром стене. — Она хладнокровная убийца и заслуживает самого сурового наказания. В назидание другим, желающим обезглавить наш престол, мы распнем ее на Городских Воротах, но сначала подвергнем пыткам. Мы будем пытать ее до тех пор, пока она не назовет имена тех, кто ее подослал. Я лично переломаю мерзавке пальцы.

Король Теобальд покачал головой и тяжело вздохнул. В матовом свечении шаров, освещавших покои лунным заревом, принц не заметил, как по сухой, посеревшей от времен щеке старика, потекла слеза. Теобальд поспешил прикрыть ее иссушенной рукой.

В серебряных клетях под потолком щебетали серебристые жако и белоснежные кореллы. Узорные арабески из прозрачного стекла позвякивали в углах комнаты, отбрасывая на каменные стены россыпи светлых образов, живых и движимых. Из-за двери слышались недовольные голоса выкинутых из покоев лекарей.

Старый король погрузился в дрему, но резкий скрежет металла в замочной скважине вырвал из теплоты сна. Принц закрывал дверь маленьким ключом, украшенным переплетенными драконом и змеей, и на его лице играло странное выражение превосходства.

— Что ты делаешь?

— А теперь поговорим. — Зло процедил наследник трона.

— Не сейчас, — отмахнулся старик, закрывая глаза.

— НЕТ! СЕЙЧАС! — Яростный крик обезумевшего от ненависти сына заставил Теобальда вздрогнуть.

— Что с тобой стало? — Тень страха глубоким отпечатком залегла на усталое восковое лицо. — Когда ты стал чудовищем, Брегон?

— Ты сам сделал меня таким, — близясь к креслу мягкими шажками, как хищник, задумавший рывок, улыбнулся принц.

Арабески из прозрачного стекла жалобно зазвенели. Роскошные птички притихли.

— Я был прав. Если на престол взойдешь ты — Подземное королевство падет. Ты приведешь нас к гибели. Все, что мы строили столетия, рухнет из-за твоей гордыни и неуемной жажды власти.

— Вот как ты думаешь обо мне? — Прошипел он, оглушенный яростью до дрожи в коленях.

— Именно! — Ледяной тон, заставил Брегона сжать кулаки. — Именно так я и думаю!

— Почему? Ответь! — С блестевшими от ярости глазами вопрошал принц. — Чужой мальчишка всегда был тебе дороже родного сына!

— Брегон, ты не ведаешь, что говоришь! — Осуждающе бросил старик, не узнавая отпрыска в почерневшей от гнева тени. — Я любил тебя. Любил, как никого на свете. Я мечтал передать тебе трон. Мечтал дожить до дня, когда ты взойдешь на престол. Мечтал узреть миг, когда корона засияет на твоем челе. Верил, ты станешь величайшим из королей нашего рода!

— И я им стану. — Бесцветное эхо заполонило мрак покоев торжеством. — Я взойду на престол и воздену корону. Я поведу наш народ в светлое будущее. Я стану достойным наших прославленных предков, что взирают на меня из Арвы Антре!

— Наемница… твоих рук дело? — Ужаснулся Теобальд, вжимаясь в кресло.

Брегон качнул головой:

— Нет. Я бы не стал доверять такое наемной убийце. — И жутко оскалился, — я сделаю это сам!

Выхватив из-за пояса кинжал, отлитый из подгорной стали с крученой рукоятью из золота, принц молнией бросился к владыке. От удивления, смешанного с животным ужасом, глаза Теобальда широко раскрылись, руки судорожно стиснули подлокотники, из груди вырвался стон отчаяния. Последнее, что отразилось в стекле королевских зрачков — стремительный полет белой стали.

Брегон ударил в сонную артерию и горячая, как кипяток кровь выплеснулась из раны фонтаном. Теобальд захрипел, откидываясь назад, — эльфийская кровь, хлынув на зеркальный пол, потекла рекой. Теобальд еще раз судорожно вздрогнул всем телом и затих; из его горла торчала рукоять кинжала с вензелем Дракона и Змеи.