тоже кое-что заработаю за посредничество, – он положил перстень в коробку и вернул хозяйке. – Впрочем, ты можешь присутствовать при разговоре и добавить то, что сочтёшь нужным. Давай решим так. Я звоню ему и назначаю встречу на двадцать два часа. В это время ломбард закрывается, и нам не помешает ни одна живая душа. Ты приносишь перстень, оформляете сделку – и гуляй, ребята.

– Я целиком полагаюсь на вас, – ответила девушка. Ювелир хлопнул в ладоши. Руки у него были худые и длинные.

– Вот и отлично. Жду. Не опаздывай.

Галя кивнула и побежала домой, по дороге заглянув в магазин. Времени до встречи со странным покупателем, не боявшимся ни чёрта, ни дьявола, было предостаточно. Она решила приготовить плов – любимое блюдо своей бабушки. Купив всё необходимое на маленьком рынке, девушка вошла в квартиру и, вымыв руки, сразу бросилась на кухню. Вот старый котелок, такой закопчённый, что любители современного интерьера непременно посоветовали бы немедленно выбросить его, однако непрезентабельная посудина, как и тысячи других мелочей, напоминала ей о времени, когда их семья была полной и счастливой. На даче, находившейся возле моря, дед и бабушка колдовали с шашлыками, пловом и копчёной рыбой. Рыбу всегда коптил дед, и она получалась необыкновенно вкусной. Половина дачного кооператива сбегалась отведать знаменитое лакомство. Бабушке доставался плов. Она готовила его на костре в большом казане. Не то что готовила – правильнее сказать, священнодействовала, и блюдо выходило отменное. Гале больше не доводилось пробовать плов, пахнувший дымом и костром, и сейчас она терпеливо нарезала нужные овощи, мясо и делала приправу, утешая себя тем, что и на плите любимое кушанье, если его уметь готовить, будет превосходным. Девушка священнодействовала так же, как когда-то бабушка, и в результате блюдо превзошло все ожидания. Пожалев, что придётся есть одной и самой нахваливать себя, Галина взглянула на часы и ужаснулась. Она почти опаздывала к ювелиру. Девушка мельком посмотрела на себя в зеркало, прошлась расчёской по чёрным волнистым волосам, наложила розовую помаду на пухлые губки, хорошо гармонировавшую со смуглой кожей, и помчалась к дяде Ёсе.

На улице уже стемнело, район, где находился ломбард, всегда был пустынным в это время, и лишь одинокие собаководы выгуливали своих питомцев. Проходя по тёмной аллее, утыканной стоявшими, как солдаты на параде, фонарями, лишь один из которых для приличия испускал тусклый свет, Галя напряглась. Ей снова показалось, что кто-то дышит в спину, но она успокоила себя тем, что до дяди Ёси осталось совсем немного. И действительно, скоро показался трёхэтажный дом и светлое окно комнаты ювелира. До двери девушка почти добежала, дёрнула её на себя и, ворвавшись в узенький коридор, громко крикнула:

– Дядя Ёся, я пришла!

Ей никто не ответил. В мертвящей тишине было слышно, как жужжала муха. Девушка не подумала о плохом: ювелир славился своей глухотой. Она позвала громче:

– Дядя Ёся, где вы?

Муха продолжала жужжать назойливо, упорно. Старый мудрый еврей не отзывался. Может быть, он показывает покупателю какие-то другие вещи в подсобке, в которую вообще-то никто не допускался? Галя вошла в его каморку. Дядя Ёся никуда не уходил и ни с кем не беседовал. Старик сидел в своём продавленном кресле, его седая голова с венчиком курчавых волос покоилась на спинке.

– Дядя Ёся, вы спите? Это очень нехорошо с вашей стороны.

Она подошла к ювелиру и взяла его за руку. Голова бессильно упала на подлокотник, как у Аркадия Петровича, и до Гали не сразу дошло, что проклятое кольцо убило и старого знакомого.

– О Господи! – она прикрыла рот рукой, чтобы не заорать, и стала пятиться к двери. Сейчас она вызовет скорую и полицию… Сейчас… Девушка повернулась и услышала шорох за спиной. Она немного помедлила, прежде чем обернуться, хотя всё её существо противилось этому. И всё же Галя бросила взгляд назад и дико закричала. Из подсобки, святая святых ювелира, выходил… сам дьявол. Высокий, худой, в чёрном плаще с капюшоном, с холодным худым лицом, кривым ртом и длинным искривлённым носом. Красные глаза, горящие адским огнём, не отрываясь смотрели на девушку. Не переставая кричать, Галина попыталась открыть входную дверь, намереваясь выбежать на улицу и собрать прохожих, но, к её ужасу, та оказалась запертой.

– Этого не может быть, – пробормотала девушка. Дверь в комнатку дяди Ёси не захлопывалась, она хорошо это помнила. Значит, существо закрыло её своей дьявольской силой… Господи, как ей выбраться из этого ада? Как? Как? Дьявол, сверкая глазами, уже подходил к ней, медленно, словно получая удовольствие от ужаса бедняжки, и Галя, схватив медную статуэтку на столе ювелира, бросила её в окно, разбив стекло, потом нырнула в проём, больно поранившись. Не обращая внимания на текущую кровь, девушка побежала по аллее, беспрестанно оглядываясь. В сумерках ей почудилось, будто существо спокойно прошло сквозь дверь и двигалось за ней. Как бы она ни прибавляла шаг, расстояние между ними не увеличивалось, а наоборот, сокращалось. Ей казалось, что она уже чувствует его холодные пальцы на своей шее… «Господи, ну за что ты меня так наказываешь?» – пронеслось в голове. Галя снова закричала и рванулась в арку какого-то старого дома, чуть не сбив с ног коренастого мужчину, удерживавшего поводок с огромной собакой.

– Ральф, спокойно! – бросил незнакомец немецкой овчарке, которой такое поведение посторонней женщины, естественно, не понравилось, и она недовольно зарычала. – Девушка, что с вами? Боже мой, да вы вся в крови! Что случилось?

Галя подняла на него глаза, полные слёз, напоминавшие бездонные тёмные озера, и прошептала:

– Спасите меня!

– Хорошо, мы с Ральфом спасём вас, если вы нам всё расскажете, – голос мужчины показался смутно знакомым. – О, по-моему, я вас знаю: вы Галина Лопатина, не так ли? А я бывший, – он споткнулся на этом слове, – врач вашей матери, Герман Борисович Боростовский. Мне очень жаль…

– Давайте сейчас не об этом, – доктор был для неё ангелом, посланным самим Богом. – За мной гонится дьявол. Спасите меня.

Онколог сильно сжал плечи девушки:

– Дьявол? Где он?

Достав из кармана безупречно белой рубашки маленький фонарик, он осветил им всё вокруг.

– Девушка, никакого дьявола нет и в помине. Вам показалось. Пойдёмте, я провожу вас до дома. Скажите, у вас есть успокоительное? Если нет, забежим в ближайшую аптеку. Я понимаю, смерть матери стала для вас страшным ударом…

Галя со злостью выхватила руку из его широкой ладони.

– Да, стала, – прошипела она, – однако я не сошла с ума. И мне нужно в полицию. Только что дьявол убил ювелира, работавшего в ломбарде.

– Иосифа Абрамовича? –