даже при постороннем для нас обоих человеке. А еще приятно точно так же как на лице другаресторатора, видеть на лице Дины одобрение.

Круг фиктивного в наших отношениях постоянно сужается. Не знаю, пугает ли это Рому, но меня больше радует. Гордость за свое партнера между нами совершенно точно не фиктивная.

Мы с Диной договорились о следующей встрече уже на неделе. Я полдня в голове прокручивала те задачи, которые должна успеть исполнить до этого времени, и даже сейчас, блуждая взглядом по залу, то и дело вспоминаю о какойто важной детали.

Организация чужой свадьбы ожидаемо сильно меня увлекла.

— А твоих родных тут не будет? — на мой вопрос Рома реагирует переводом головы из стороны в сторону.

— Жалко…

В ответ на мой искренний комментарий иронично улыбается и приподнимает бровь.

— Соскучилась по Лялечке? — мужчина меня немного дразнит, но я не обижась.

— Чуть меньше, чем по твоему отцу…

Это не ложь. Мирон Маркович правда очень мне понравился.

Приятно, что мне не нужно доказывать Роману свою искренность — из его взгляда пропадает ирония, её место занимает какоето особенное тепло. Он склоняется и коротко прижимается к моим губам.

— Это снова для публики?

— Это потому что захотелось, — его такие простые ответы на мои крайне сложные вопросы часто вызывают во мне слишком бурную реакцию. Сейчас тоже. Из головы вылетает дневная встреча с Диной. От солнечного сплетения по телу расползается тепло.

Я вжимаюсь виском в мужское плечо, прикрываю глаза и ловлю короткий неповторимый момент…

Его пальцы гладят мою ладонь. Вокруг гул и множество людей, но мне кажется, что мы ненадолго остались наедине.

— Их не будет. Только мы.

Когда Рома отвечает, я отрываюсь от его плеча и киваю.

— Но можешь не переживать, здесь и без них достаточно людей, с которыми ты могла бы познакомиться… К примеру…

Рома говорит и обводит взглядом помещение, а я просто послушно жду, оставляя при себе слова о том, что его компании мне достаточно.

— К примеру…

Кажется, найти когото интересного для знакомства со мной — не такто просто. Рома продолжает кастинг, а я мысленно смеюсь. Какой же он всётаки придирчивый!

— Рома, добрый вечер!

Предложить мне достойную компанию Рома не успевает, потому что компания находится сама.

Ктото окликает Багирова со спины.

Первым оборачивается он. Дальше — я. Стоит увидеть приближающегося к нам мужчину, как мои глаза распахиваются и практически вылетают из орбит.

Улететь же пытается сердце, но его сдерживают ребра.

Я трусливо дергаюсь, но Рома только сильнее сжимает мою руку. Смотрит мельком, задает немой вопрос: «всё в порядке?», я только кисло улыбаюсь.

На самом деле, всё ужасно. Я снова за шаг до провала. Но теперь он кажется абсолютно неизбежным.

К нам уверено шагает Пушин Андрей Иванович. Мой недавний клиент.

Тот самый человек, чью фотографию невнимательный стажер распечатал вместо фотографии его скончавшегося отца на организованных моим агентством похоронах.

* * *

Чертчертчерт… Вот черт!

Проклинаю себя последними словами, одновременно следя за приближением Пушина и старательно отводя взгляд.

Глупо, но вдруг он не узнает меня, если стоять немного боком?

— С тобой точно всё нормально? — Рома переспрашивает, смотря на меня встревоженно.

Я выдавливаю новую нервную улыбку и киваю.

В этот момент к нам подходит младший Пушин и Рома отвлекается на него.

— Приветствую, — мужчины пожимают друг другу руки, а я впиваюсь с силой в ладонь Романа.

Страх разоблачения обостряет куда более страшный — страх разочаровать его и потерять. Я к этому совсем не готова.

— Как идут дела в компании? — в ответ на Ромин вопрос Пушин грустно улыбается. Не смотрит на меня, чем откладывает неизбежность.

Ненадолго опускает глаза в пол, потом снова смотрит на Рому с всё такой же — грустной — улыбкой.

— Ты же знаешь, отец болел, мы давно готовились к тому, что всё будет вот так…

Пусть он говорит спокойно и у них действительно было время подготовиться, мне все равно становится его жалко. На похоронах я всегда отключаю эмоции, чтобы не сойти с ума от чужого горя. А сейчас поверх собственной паники ложится легкая тоска.

— Если нужна будет помощь — моя или моей семьи — ты всегда можешь к нам обратиться.

На предложение Ромы Пушинмладший отвечает благодарностью. Они вряд ли друзья. Я вообще сомневаюсь, что у моего Ромы много друзей, но он не бросает слов на ветер, а значит действительно готов будет помочь.

Интересно, а меня простить за ложь он будет готов?

— Давай не будем о грустном. Лучше представь мне свою очаровательную…

Мужчина поворачивается ко мне, смотрит внимательно и хмурится. У меня же сердце ухает в пятки.

— Разве вас нужно представлять? Я думал, вы знакомы…

А потом еще раз уже от слов Романа.

Чертчертчерт… Вот черт!

Конечно, он думает, что я знакома с семьей Пушиных, мы же встретились на похоронах!

А в глазах Андрея я вижу сомнения. Сначала не понимаю, что они значат, а потом озаряет — он меня не помнит!

Я кажусь ему знакомой, но откуда он меня помнит — никак не может разобраться!

— Мирослава, я помогала вашей сестре с устройством свадьбы, — в миллионный раз вру, спасая свою шкуру. Привычно ставлю на зеро и молюсь, чтобы сработало.

Я знаю, что у младшей дочери умершего Пушина свадьба была не так давно — это обсуждалось на похоронах. Почти на сто процентов уверена, что её старший брат не интересовался личностью организатора. Да и проверять не станет.

Мою версию мужчина принимает. Складка между бровей разглаживается, он протягивает: «аааа, точно!», даже не подозревая, какое облегчение дарит лгуньегробовщице.

— Соня была очень довольна организатором. Все уши нам прожужжала, помню. Даже подумать не мог, что это невеста Багирова! — Андрей переводит взгляд на Багирова, они друг другу улыбаются, а я на секунду закрываю глаза и сглатываю.

Всё же прекрасно, что сильные мира сего никогда не запоминают лица обслуживающего персонала.

Дальше Рома с Андреем недолго трещат о чемто своем. Мое участие в беседе особо не требуется, да я и не то, чтобы в состоянии.

Оглядываю зал уже поновому, боясь любого человека, чей взгляд ловлю на себе. Мне кажется, что каждый из здесь присутствующих мог быть на похоронах, которые я устраивала, а то и заказывать для когото из своих близких.

Ненависть к собственной лжи обостряется до предела. Хочу, чтобы этот вечер поскорее закончился.

Вся программа, которая так интриговала поначалу, проходит мимо меня.

Стоит отдать должное Роману — он заметил произошедшую перемену моего настроения