А если он не хочет идти навстречу? Если знает только «хочу!»? Действительно, вариант тупиковый. Можно, конечно, противопоставить «хочу» ребенка железное «я кому сказал» или такое же «хочу», но уже ваше. Но опять же, это не значит, что мы договариваемся.

Так что же получается, в таком случае мы беззащитны перед ребенком? Не можем ответить на его эгоистический отказ от договоренностей?

Ну почему же. Чем хороши деловые отношения, так это тем, что в них каждая сторона может выставить свои условия в противовес условиям собеседника.

Ты берешь с собой на прогулки младшую сестру, я со своей стороны буду брать тебя на рыбалку по субботам.

Самая натуральная сделка: ты мне, я тебе. Конечно, можешь этого и не делать, но тогда и моя часть сделки также аннулируется. Просто, не так ли?

Вы считаете, что не совсем правильно заключать с ребенком сделку? Что он должен все делать добровольно и безо всяких условий? О, я был бы счастлив, если бы наши дети вдруг, по некоему высокому душевному порыву принялись убирать в комнатах, по собственному желанию следить за своими младшими сестрами и братьями, безо всяких напоминаний и давления добросовестно выполнять домашние задания.

Нет, возможно, такие дети и существуют. Может быть, даже вы, уважаемый читатель, являетесь счастливым родителем такого чудесного ребенка. Что же, тогда могу вас только поздравить и посоветовать выбросить эту книгу в мусорный бак. Она ничем не поможет, хотя бы потому, что от добра добра не ищут, а кашу маслом все же можно испортить. Но если в вашей семье растет не ангел с крылышками, а обычный малыш, думаю, умение договариваться все же пригодится и вам, и ему.

Однако было бы жестокой ошибкой сводить деловые отношения к примитивной сделке. Это не так. Они намного шире и многограннее.

Это, к примеру, партнерство. Непривычное слово, да? Особенно в приложении к собственному ребенку. Тем не менее на практике весьма полезная штука. Говоря по-русски, это действие можно перевести как «давай вместе».

«Слушай, сынок… У нас тут проблемка образовалась. Давай вместе решим, ладно?»

Можно и чуток по-другому:

«Я тут не успеваю… Поможешь мне, хорошо?»

Это тоже партнерство. Правда, уже не совсем равноправное. Главный тут-таки папа, а сын (или дочь) помогает. То есть находится в роли ведомого.

Но ведь может быть и наоборот, когда трудности возникли уже у самого ребенка? Вы ведь тоже можете выступить в роли помощника?

Роли могут меняться, но партнерство остается партнерством, если, конечно, мы видим в ребенке именно партнера, а не слугу, которому можно приказывать.

Чем еще отличается партнерство?

Вот мы желаем, чтобы ребенок что-то сделал. Может быть, помог нам в чем-то. Неважно, в чем. А он не хочет. У него, видите ли, другие планы. Что предлагает партнерство? Каковы механизмы воздействия, которые помогли бы нам склонить ребенка на свою сторону? Если мы задаемся подобными вопросами, значит, мы далеки от партнерских отношений. Потому что партнерство не предполагает «перетягивание каната», пусть и основанного на хитрых приемах. Партнерство – это когда и вам, и вашему партнеру выгодно сотрудничать. Работать вместе. Что-то делать, объединив усилия. Если хоть одной стороне такая деятельность неинтересна – никакого партнерства не получится.

А как же «должен»? Как же обязательства и прочее «через не хочу»?

Как ни грустно это констатировать, но у свободного человека такие понятия не котируются. Никто никому не должен. Нет никаких обязанностей. Перед всякими «нужно» всегда стоит острый, как бритва, вопрос: «кому»?.

Между прочим, его неплохо было бы задать и самим себе. И тем, кто напоминает нам, что мы должны и обязаны – государству, семье, начальнику, Родине…

В таких случаях понятно, кому мы «должны», но не совсем понятно, за что. В деловых отношениях, прежде чем предъявить счет, его необходимо как-то обосновать. Просто так, «потому что должен», требуют «благодарности» разве что бандиты.

Точно так же призывы к ребенку что-то делать «просто так», чтобы воспитать у него бескорыстие, сознательность, патриотизм и прочие безусловно необходимые, но совершенно не предусматривающие материального вознаграждения вещи, можно рассматривать как обычную манипуляцию. Цель ее проста, как и все гениальное. И, наверное, дорогой читатель, мне даже не нужно раскрывать эту цель, да?

Так что же – не воспитывать в ребенке патриотизм, самоотверженность, бескорыстие?

Знаете ли, я вообще сомневаюсь, что эти качества можно искусственно воспитать. Нет-нет, можно вынудить человека работать бесплатно. Более или менее добровольно.

Но вряд ли это будет бескорыстием. Как нельзя назвать бескорыстным труд раба.

Можно заставить человека кричать на всех перекрестках, что именно его Родина лучшая, а все остальные ей в подметки не годятся. Можно даже убедить его в том, что он свято верит во все это. А можно ли научить любить свой край, свою землю?

Нет ничего невозможного в том, чтобы выжечь у человека инстинкт самосохранения, вытравить из него желание жить. Тогда он покажет чудеса самоотверженности лишь потому, что жизнь для него просто не имеет цены.

А вот привить любовь к жизни, раскрыть ценность и уникальность не только своей, но и чужой – вот эта задача куда сложнее.

Как это сделать? Можно ли воспитать любовь к жизни, научить любить свою землю, понимать и уважать других людей? Искренне, внутренне, не по указке либо под палкой?

Я не знаю. Я не могу с уверенностью сказать, что эти качества воспитываются. Что их можно привить.

Уничтожить, выжечь, высмеять, разрушить – может быть. Даже наверняка можно. Однако ломать – не строить, не так ли?

Но можно попробовать. Создать условия для роста.

На самом деле, мы совершаем чуть ли не мистический акт: кладем в землю что-то, что должно превратиться в нечто нам желанное, не так ли? Что же зависит непосредственно от нас? Мы можем лишь создать условия для роста. Найти хорошую почву, внести удобрения, вовремя поливать, защищать от вредителей…