было бы проще, если бы меня не было, – расслышал Лер сбивчивый шепот сквозь гулкие удары сердца и шум воды.

Расслышал и разозлился. С трудом подавил яростное желание встряхнуть Весту, чтобы выбить из хорошенькой головки такие мысли.

– Всем? Это кому? Мне? Или псу этому? – все же не удержался и рявкнул Лер.

– Из-за меня Маша в больнице. С Егором проблемы у вас. И с отцом моим, – продолжала говорить Веста, но уже не с таким убивающим отчаянием, как минуту назад. – Трезор – собака. Он благодарен за то, что я спасла его. Как и…

– Меня? – словно не веря своим ушам, произнес Лер. – Ты и меня спасла. Так?

– Да, ты испытываешь ко мне всего лишь благодарность, – шмыгнула носом Веста. – Поэтому… Поэтому… Я думаю, что тебе нужно вернуть меня отцу. Тогда все станет, как и прежде. Знаешь, я все пойму. Правда. Ты… тебе без меня будет…безопаснее….

Последние слова Веста говорила все тише. Словно съежилась под тяжелым взглядом Лера.

А он стоял в одежде. Вода струилась по широким плечам, проникала под футболку и джинсы. А Лер будто и не замечал ничего вокруг.

Благодарность? Всего лишь благодарность?!

Это слово выжигало в душе Адамиди огромную, черную дыру. И Лер всеми силами пытался притормозить. Но, млять, кого хрена?!

Хорошо, что вода немного остужала его пыл. Иначе Лер сорвался бы. А так получалось хоть немного терпеть.

– Хорошо, представим, что ты вернулась домой. Дальше что? – прищурился Лер, титаническими усилиями контролируя голос.

– Это неважно. Главное, никто из семьи не пострадает больше, – упрямо заявила Веста.

– А ты? Сможешь жить, как прежде? Допустим, я смог. А ты? Сможешь без меня? – потребовал ответа Лер, перехватил голову Весты так, чтобы девчонка не могла отвернуться или спрятать взгляд.

А Веста будто решила доконать его. Вскинула на Лера глаза, похожие на колдовские ярко-зеленые омуты в обрамлении острых кинжалов-ресниц.

И прошептала:

– Какая разница, что станет со мной! А вдруг отец, или Егор доберутся и до тебя? Я ведь не переживу, если с тобой… из-за меня…, – голос окончательно осип и почти пропал.

– Господи, почему мне досталась такая глупая девушка, а?! – пробормотал Лер, подавшись вперед и уткнувшись своим лбом в лоб Весты. – Вот ты у меня совсем не дура. А такая глупая!

Веста замерла, как будто даже моргнуть боялась. Потому что пусть и хотелось верить в емкое и многозначительное «мы», но ведь никакого «мы» не существовало. Была Веста, и была семья Адамиди.

Однако глупое девичье сердечко неистово колотилось в груди, грозя разорваться на части. Потому что взгляд у Лера был таким….

– Ты стала моей еще там, в парке, в первую встречу, – голос Лера охрип, потому что приходилось тяжко, не хватало силы воли, чтобы контролировать эмоции и не наброситься на девчонку.

Уехать от него вздумала? Убежать? К отцу? Да вот уж хрен там! Его она! Ему принадлежит, Леру!

– Ты подарила мне себя, моя солнечная девочка, а я не приучен возвращать подарки, – склонившись к самым губам Весты, прошептал Лер.

Веста была голой. А Лер, пусть промокший насквозь, но был все еще одет. Однако в эту самую секунду все потеряло смысл, стерлись грани, забылись проблемы. Остались только он и она. Два сердца, отбивающие один ритм на двоих.

* * *

Глава 27

Веста потерялась в ощущениях. Еще минуту назад все было просто, понятно, пусть и больно. Ведь не хотела она расставаться с Лером и его семьей. Но лучше выхода придумать не могла. Потому что эти люди вдруг стали ей очень дороги. И не хотела Веста своим присутствием в их доме навлечь беду.

А сейчас – все вдруг запуталось. Девушка плохо соображала, что будет дальше. И пришло понимание, что Лер – тот самый мужчина, который способен решить все за нее. Но разве она не мечтала о свободе? О том, чтобы самой принимать все решения за себя. Чтобы ходить, куда хочется. И быть там, где хочет, а не где прикажут.

И что теперь?

А Лер смотрел на нее так, словно в самую душу глядел и все в ней видел и понимал.

Едва заметная улыбка, до безумия красивая, и взгляд горящий – все это нравилось Весте. «Нравилось» совсем не то слово.

Все это Веста полюбила настолько, что готова была поверить в чудо. А если верить в чудеса, то они определенно случаются. Если верить, то и с Машей все будет в порядке. Так ведь?

Мокрая одежда Грека прилипала к ее коже, будто цеплялась за нее. И Веста невольно сравнила себя с этой тканью. И она так же, взяла и влипла в Адамиди, как будто приросла. А отлипать совсем не хочется. Наверное, уже и не сможет отлипнуть.

Веста крепче обняла Лера, прижалась щекой к его груди, прикрыла глаза. Как будто ничего и никого не существовало за пределами душевой кабины. Как будто был только он – сильный и несгибаемый Грек, нежный и чуткий Лер, заносчивый и невыносимый Адамиди. Но все это – он.

– Я люблю тебя, – одними губами прошептала Веста.

Вода заглушала негромкий шепот. Но Лер услышал. Не поверил сначала. Ведь так легко выдать желаемое за действительное.

Лер подхватил пальцами подбородок Весты. Заставил поднять голову. Глаза Весты закрыты. И только веснушки по нежным щекам четко просматриваются.

Грек легко огладил изящные скулы, провел по нижней губе кончиком пальца.

– Не бойся ничего. Ты со мной, – пробормотал Лер.

Веста открыла глаза. Страх? Нет, страха не было. Уж Лера она точно не боялась, даже когда он впадал в дикое безумие. Но ведь всего однажды. А теперь у них все хорошо. Но…

– И я тебя люблю, – хрипло выдохнул Лер в самые губы, снимая капли воды ртом.

Лер видел, как глаза Весты вспыхнули ярко-зеленым блеском. Адамиди ощутил, как тепло заливает каждую клеточку его тела. Почувствовал, что он может совершить любые поступки, если эта девушка будет смотреть на него вот так: доверчиво, открыто, с любовью.

– Ну, ты чего? – хохотнул Лер, но было не смешно. Надо же, он ей в любви признается, а она рыдать надумала!

– Просто… просто… я ведь… а ты такой… – сбивчиво говорила Веста, но голос сорвался.

– Ты у меня самая замечательная! – яростно прошептал Лер прямо в губы Весте. – Все сделаю. Только не плачь!

– Я не плачу! – возмутилась Веста, но тут же всхлипнула. А Лер рассмеялся еще громче.

Пора бы уже выходить из ванной. Пес этот настойчиво скребется в дверь, да и тетушка ждет на обед. Но