Он оглядывался, как человек потерявший дорогу.

– Что ты ищешь? – поинтересовался Егор.

– Точку зрения.

– Это, в каком смысле? В философском?

– Нет, не в философском, а в самом что ни на есть в прямом. Кажется, это здесь. Времени прошло много, но это здесь.

Найдя ориентир, Али встал на определенное место и указал перстом.

– Иди прямо, куда я показываю.

Егор не стал задавать лишних вопросов, пошел в направлении, указанном другом. Упершись в скалу, остановился.

– Стой там, не двигайся, – крикнул Али и пошел к товарищу.

– Вход в пещеру здесь, – сказал он и стал исследовать скалистую породу. Егор присоединился к нему.

– Здесь поверхность неоднородна, – заметил Егор, – вот стык.

– Похоже, – согласился Али, – но ни щели, ни отверстия. Все-таки глупо было тащиться сюда. Что дальше будем делать?

– А где механизм открывания находится?

– Понятия не имею. Я и раньше не знал. Я всегда приходил к открытию. А Фархад был камнетесом, скульптором, архитектором. Да кем он только не был. Он влюбился в красавицу Ширин, возлюбленную царя Хосрова. Чтобы избавиться от соперника, его нанимает царь и поручает ему невыполнимую работу. Проложить канал через гранитную скалу, по этому каналу должно течь молоко с дальнего пастбища для Ширин. Но движимый страстью, Фархад пробивает эту скалу. И тогда коварный царь посылает ему ложное известие о смерти Ширин, и Фархад умирает от горя.

– Нехорошо он поступил, – покачал головой Егорка.

– Да, что там говорить, подлец, – согласился Али, – этим царям нельзя доверять. Обманут.

– А девица ответила на призывы его сердца?

– Нет, но ценила его чувство.

– А-а-а, – разочарованно протянул Егор.

Он приложился плечом к предполагаемому месту входа в пещеру.

– Тебе помочь? – насмешливо спросил Али. – Я думаю, что нам надо здесь поселиться и ждать следующего землетрясения, – добавил он, – как только дверь приоткроется, а мы шмыг сразу туда.

Но Егору было не до смеха. Он ходил взад и вперед, ощупывая скалу.

– Понимаешь, в чем дело, – наконец, задумчиво сказал он, – каждый предмет – он совершенен, каким бы уродливым не казался.

– Так, начало интересное, – заметил Али.

– Совершенство предполагает еще одно качество, – продолжал Егор, – законченность формы. Эта скала, какой бы массивной не казалась, так же ограничена в форме.

– К чему такое длинное предисловие. Не пойму к чему ты ведешь. Заканчивай уже свою мысль.

– Хорошо, перейдем к наглядности. Ограниченность в форме предполагает следующее непреложное условие. Если в одном месте прибыло, то значит в другом – убыло. Ибо материя конечна. Если скала в этом месте дала усадку, то в другом она должна была дать трещину.

– А ты мыслитель, – похвалил Али, – надеюсь, в практике ты будешь также удачлив, как умен в теории.

– Надо лезть наверх, – сказал Егор.

– Почему наверх?

– Здесь нигде нет трещины, значит она наверху, подсоби. Вот здесь не так отвесно.

Егор стал карабкаться по скале, цепляясь за выступы и неровности.

– Я здесь подожду, – сказал Али.

Он не оставлял надежды найти рычаг управления механизмом.

– Смотри там аккуратнее, – крикнул он, – мне тебя тащить тяжело будет.

– А чего меня тащить, убьюсь, здесь и похоронишь.

– Так это если убьешься. А, если нет.

– Не каркай, – донеслось в ответ.

– Я не каркаю, – обиделся Али, – я предупреждаю.

Егор скрылся на вершине скалы. Али продолжил поиски, исследуя каждую пядь земли.

– Лезь сюда, – крикнул ему Егор через некоторое время.

– Зачем?

– Увидишь.

– Это не входило в мои планы, – проворчал Али.

Тем не менее, он полез наверх.

– Смотри, – торжествующе сказал Егор.

У его ног змеилась расщелина.

– Почему ты думаешь, что это она? – спросил Али.

– Поднеси руку.

Али наклонился к трещине и почувствовал дуновение воздуха.

– Похоже, что так, – согласился Али, – но это нас не приблизило к цели. Как мы туда просочимся в эту щель. Будем, как Фархад долбить ломом и киркой.

– Предоставь это мне, – сказал Егор, – я по своей основной специальности – кузнец. А это многое значит. Инструмента у нас нет, это моя оплошность. Но, как известно, голь на выдумки хитра. У нас есть смекалка. Я видел по дороге много разного мусора, железяки всякие, сломанные копья, щиты. Здесь видно, бои шли.

– Один так точно шел, – заметил Али. – Ватаги Хасана с хорезмийцами.

– Я пойду, поищу что-нибудь подходящее для предстоящего дела. А ты собери дровишек для костра.

– Греться будем.

– И это тоже. Воду возьмем из лужи.

Час спустя на скале полыхал костер. Егорке посчастливилось найти два металлических шкворня от арб, с десяток сломанных копий с наконечниками. Когда костерок набирал силу, Егор сгребал поленья в сторону и начинал лить воду на раскаленные камни. Сначала в щель входили наконечники копий, затем после многократных повторений этой процедуры, он забил в расщелину шкворень. С каждым разом трещина становилась шире. Спустя два часа в нее можно было просунуть руку. Егор спустился к лесистой части склона и срубил два деревца толщиной в локоть. Заострив, он вогнал их в трещину, не давая ей схлопнуться. Налегая на них с разных сторон, им удалось увеличить расщелину. Теперь в нее мог проскользнуть ребенок.

– Я горжусь тобой, – сказал Али.

Скала, которую они терзали, была подвижна, словно живое существо. Они чувствовали ее вибрацию при каждом ударе. В ней чувствовалась упругость. Егор приволок стволы еще большей толщины и вогнал все в трещину. Али примерился и понял, что он уже может в нее проникнуть.

– Достаточно, – сказал он, – я пройду.

– Нет, не достаточно, – возразил Егор, – мы оба должны спуститься. Для меня она еще мала.

– Это неразумно, кто-то должен остаться снаружи.

– Так, я и спущусь.

– На это отверстие у нас ушло шесть часов, – возразил Али. – Чтобы увеличить щель под твой размер уйдет еще шесть часов. К тому же я легче. Я смогу тебя спустить на веревке, а поднять вряд ли. Хотя мне, откровенно говоря, расхотелось туда лезть. Такое чувство, что мне предстоит спускаться в ад.

– Тогда и говорить нечего.

– Но я все равно спущусь. Как там у вас говорят? Назвался грузом, полезай в кузов. Только отдышусь сначала. Я хотел сказать – соберусь с духом.