Сперва Локен решил, что это галлюцинация или же очередное видение кого-то давно умершего, но когда фигура заговорила, ее голос оказался знакомым по многим часам, совместно проведенным в летописной.

Он помнил: она была маленькой, хотя в сравнении с ним большинство смертных были маленькими. Ее кожа была настолько черной, что он гадал, не окрашена ли она, однако в болезненном свете диска она почему-то казалась серой.

Безволосой голове придавали яйцеобразную форму черепные имплантаты.

Она улыбнулась, и это выражение показалось непривычным и неуверенным. Локен решил, что ей уже долгое время не требовалось напрягать эти мускулы.

— Здравствуйте, капитан Локен, — произнесла Мерсади Олитон.

Вырубленный в горной скале задолго до того, как I легион построил Цитадель рассвета, Зал пламени представлял собой ступенчатый правительственный амфитеатр. В последующие долгие столетия вокруг него был сооружен свод, вокруг свода — крепость, а вокруг крепости — город.

С тех пор на Молехе многое изменилось, однако Зал по большей части сохранил изначальное назначение. Здесь делали ритуальные прижигания перворожденным дома Девайнов, а правители планеты все еще принимали тут решения, затрагивающие жизни миллионов. Впрочем, он перестал быть местом, где механические воители решали вопросы чести поединком насмерть.

Сейчас Рэвен практически жалел об этом.

Шквал огня стабберов «Бича погибели» быстро бы разобрался с бранящимися представителями и заглушил их крикливые голоса.

Фантазия была приятной, но Рэвен глубоко вдохнул, пытаясь следить за тем, что происходило вокруг. Восседая на троне посреди амфитеатра, Рэвен держал скипетр с бычьей головой, о котором говорили, будто его носил сам Владыка Бурь. Артефакт, несомненно, был древним, однако казалось маловероятным, будто что-либо может пережить тысячелетия без повреждений.

Он вновь перевел внимание на пятьсот мужчин и женщин, заполнявших многоярусный зал, — старших военных офицеров Молеха. Помощники, писцы, калькулус логии, саванты и энсины окружали их, словно аколиты, и Рэвену вспомнились Шаргали-Ши и его последователи из Культа змеи.

Кастор Алькад и трое Ультрамаринов с мрачными лицами восседали на каменных скамьях нижнего уровня напротив Вита Саликара. Тот также был не один, слева от него находился Кровавый Ангел в красно-золотом облачении, а справа — в черном.

По центру следующего уровня неподвижно сидела одетая в зеленое стоическая и непреклонная Тиана Курион, лорд-генерал гранд-армии Молеха. Вокруг нее, словно мотыльки, привлеченные благим огнем, собрались полковники из дюжины полков. Рэвен не был с ними знаком, однако признал в них непосредственных подчиненных Курион.

Под символами, обозначающими каждую из сторон компаса, сидели командующие четырех оперативных театров.

Знаменитый бурнус из драконьей чешуи и золотистые очки носила маршал Эдораки Хакон с Северного океанического, а напротив нее сидел полковник Оскур ван Валькенберг с Западных пределов, форма которого выглядела так, словно он месяц спал, не снимая ее. Командор Кушитских восточников Абди Хеда была одета в полный доспех, будто собиралась пробиваться обратно на свою позицию через джунгли. И, наконец, хан Южной степи Корвен Мальбек сидел, скрестив ноги, с длинным мечом и винтовкой на коленях.

За четырьмя командующими сидели сотни полковников, майоров и капитанов из разных полков Имперской Армии, все в боевой броне. Огромное многообразие формы придавало собравшимся солдатам вид гуляк с веселого карнавала. До настоящего момента Рэвен и не представлял, сколько полков размещается на Молехе.

Его мать и Ликс находились в огромной галерее наверху и уже ожесточенно спорили о том выборе, который ему надлежит сделать.

Ликс говорила о видении, которое посетило ее в ночь Становления Рэвена. О том, как его поступки определят ход великой войны на Молехе.

Они обе заявляли, что в силах видеть будущее, однако ни та, ни другая не могли сказать, что же это должны быть за поступки, или же в чью пользу он повернет войну. Должен ли он принять сторону Хоруса и за это получить власть над системами вокруг Молеха? Или же ему предначертано судьбой сразиться с магистром войны и заслужить славу и доброе имя поражением? Оба пути давали надежду исполнить пророческое видение сестры, но какой же из них выбрать?

В дополнение к наземным силам Молех мог похвастаться значительным флотом, куда входило более шестидесяти кораблей, включая восемь линкоров и множество фрегатов, которым было менее ста лет. Казалось, что лорд-адмирал Бритон Семнер спит, хотя посреди такого шума это, несомненно, было невозможно. Одетый в форму рядовой состав делал для него пометки, но Рэвен подозревал, что Семпер не будет их читать. Его не интересовала война пехоты. Если бы силы магистра войны добрались до поверхности Молеха, он бы уже сгинул в пустоте.

Отдельно от подразделений обычных воинов сидели представители Механикум, задумчивые фигуры, закутанные в смесь красных и черных одеяний, державшиеся своими небольшими анклавами. Познания Рэвена о Механикум были существеннее, чем у большинства, однако даже они являлись лишь слухами и сплетнями из вторых рук, полученными от шпионов среди сакристанцев.

Наиболее важное положение занимал механикум, именуемый Беллоной Модвен из Ордо Редуктор. Старший адепт Марса была полностью облачена в глянцевозеленую кибернетическую боевую броню, придававшую ей вид сидящего саркофага. Она командовала когортами зловещих механических воинов-таллаксов, а также грозным арсеналом боевых машин, танков и неведомых технологий, запертых в катакомбах горы Торгер.

Ее магосы обучали сакристанцев и поддерживали функциональность рыцарей. Как следствие, марсианское жречество представляло собой существенный центр силы на Молехе и обладало правом посещать все военные собрания, хотя и редко пользовалось этой привилегией.

Пусть Механикум с флотом и держали свой собственный совет, однако отсутствие их голосов компенсировали младшие офицеры Армии. Они перекрикивали нижестоящих ораторов, то ли чтобы выразить полное одобрение, то ли чтобы заглушить то, что считали ужасной глупостью.

Рэвен не мог определиться, что именно.

Текущее Право Голоса принадлежало разжигателю войны из Легио Фортидус — одетой в заляпанный маслом комбинезон цвета хаки и похожей на амазонку женщине по имени Ур-Намму. Изъясняясь на готике с сильным акцентом, она излагала позицию своего Легио, которая, насколько слышал Рэвен, выглядела следующим образом.

Принцепсы Ута-Дагон и Уту-Лерна не одобрят никакой план, в котором титаны Легио Фортидус не атакуют врага в лоб в тот же миг, как тот высадится.

Опиник, инвокацио Легио Грифоникус, придерживался точки зрения, что остаткам Легио Фортидус нет смысла самопожертвенно бросаться на мечи только из-за того, что остальная их часть была уничтожена на Марсе.

Насколько понял Рэвен, Ур-Намму и Опиник занимали в своих Легио примерно одинаковое положение — нечто вроде посредников между лишенными человечности принцепсами титанов и теми, с кем им волей-неволей приходилось сражаться бок о бок.