Четвертая версия – расследование призвано в очередной раз напомнить миру, что Россия – это агрессор, на счету которой Южная Осетия и Абхазия, Крым, ЛНР, ДНР и Сирия. Каким бы ни был итог расследования, мир запомнит лишь то, что Россия – участник конфликта, в ходе которого совершались военные преступления и преступления против человечности. Таким образом, расследование преследует цель сплотить мир на волне осуждения и порицания России, объявив ее врагом, а ее правителей – военными преступниками. При таком раскладе Запад будет требовать от остального мира присоединения к режиму санкций, предварительно ужесточив их.

Пятое, наряду с репрессивной функцией, расследование носит как предупреждающий, так и устрашающий характер, демонстрируя Кремлю, что за каждую военную кампанию придется расплачиваться – за Крым, Украину, Сирию.

* * *

Еще раз подчеркнем, Международный Уголовный Суд – это отнюдь не объективная структура. России не следует ждать, что виновные будут найдены и наказаны. Кремль может посмотреть на себя и понять, что в России виновные в преступлениях лица высшей когорты и приближенные ко двору избегают наказания. Тот же принцип действует и на международной арене – союзники Запада выйдут незапятнанными. А на Россию повесят ярлык агрессора, обвинив в военных преступлениях.

Властная элита рано или поздно сменится, но черное пятно на российской репутации останется. Желания союзничать с таким государством у других стран не будет.

В последнее время излюбленной темой российских политиков стали русофобские настроения. Нет, это не о русофобии собственной политики. Это о другом. О русофобской истерии в Америке, как выразился Лавров. И в иных странах, причем русофобии, именно связанной с деятельностью Путина.

На самом деле негативное отношение к России – процесс давний и длительный. Но пик пришелся на вмешательство во внутреннюю политику других стран через хакерские атаки. Выходит, что русофобские настроения – это итог путинской политики, преследующей одни цели, а в итоге получающей совершенно иной результат.

В последнее время обвинения в адрес России в хакерских атаках звучали многократно как в ситуациях, в которых у России есть свой интерес, так и в отдаленных политических событиях, чуждых стране.

Среди атак, в которых подозревали Россию, – взлом агентства WADA, когда был опубликован список нероссийских спортсменов, у которых допинг-пробы были положительными, но WADA эту информацию скрывало, ряд атак во время выборов в США в пользу кандидата Трампа, о котором российский президент высказывался в то время весьма комплиментарно. Американская версия заключается в том, что первая атака на Национальный комитет Демократической партии США была проведена в апреле. Согласно результатам расследования, во взломах информационной системы были виноваты две группировки хакеров – Cozy Bear и Fancy Bear. Естественно, что «медведь» в названии группировок ассоциировался непосредственно с Россией. Да и итог расследования указывал на то, что группировки тесно связаны с российским правительством и участвуют в политическом и экономическом шпионаже. По официальной версии, группировкам удалось похитить письма из ящиков электронной почты, а также компромат на конкурента демократов на выборах президента – Дональда Трампа.

Расследование предполагаемого вмешательства РФ в президентские выборы в Америке в ФБР продолжается до сих пор, и уже не один высокопоставленный чиновник был отправлен в отставку. Бывший директор ФБР Коми считает, что нет «никаких сомнений, Россия вмешивалась в наши выборы во время кампании 2016 года. Они вмешивались с конкретной целью, они вмешивались изощренно. Они использовали специальные технические устройства. Эта кампания регулировалась высшим российским руководством. Это мнение разделяют все разведслужбы»…

Одна из новых громких тем этого рода – это российский след в президентских выборах во Франции, когда западные журналисты при общении с Путиным пытались уличить последнего в поддержке кандидата Ле Пен, с которым президент встречался в Москве в период избирательной кампании. В числе других заявлений об атаках были сообщения о вмешательства в выборы президента и различные органы власти. Например, Германия обвинила Россию в атаках на информационную систему Бундестага в 2015 году и в нападениях на Христианско-демократический союз Германии, возглавляемый Ангелой Меркель.

Глава МИД Великобритании Борис Джонсон также считал, что «российские власти могут попытаться оказать влияние на исход досрочных выборов в парламент страны, поскольку ранее уже делали это в США; ясно, что именно это сделали во Франции», пытаясь «в целом подорвать веру в демократию и дискредитировать демократический процесс».

Глава МИД Черногории заявил о вмешательстве России во внутренние дела этой балканской страны. Аналогичные обвинения последовали со стороны Македонии. Правда, там речь шла не о хакерах, а о влиянии на СМИ. Но разница небольшая.

Последним на данный момент стало обвинение в причастности к катарскому кризису российских хакеров, которые якобы взломали государственное информагентство Катара (QNA) и опубликовали фальшивое заявление эмира Катара Тамима бен Хамада Аль Тани о поддержке Ирана и Хамаса, что спровоцировало серьезный политический кризис в регионе.

Российская угроза стала, таким образом, излюбленной темой и инструментом в том числе не только антироссийской, но и внутриполитической борьбы на Западе, усилив русофобские настроения во всем мире.

* * *

Длительное время в парламенте России опровергали сообщения о том, что в стране существуют кибервойска. И только в феврале 2017 года Шойгу признал, что войска информационных технологий созданы в Вооруженных силах РФ. За месяц до этого российские чиновники твердили об обратном. Например, глава комитета по обороне Государственной Думы утверждал, что специализированных подразделений, отвечающих за кибербезопасность, в структуре Вооруженных сил РФ нет. Первый зампредседателя комитета Госдумы по обороне Александр Шерин заявил, что кибервойск в России не существует, хотя во всех странах, которые претендуют на роль сверхдержав, ведутся такие разработки. При этом в докладах международных исследовательских структур сообщалось о совершенно обратном. Компания Zecurion Analytics выпустила исследовательский отчет, в котором указано, что Россия входит в пятерку стран по численности и финансированию кибервойск. Они занимаются шпионажем, кибератаками и информационными войнами. Численность их достигает тысячи человек, а годовое содержание может ежегодно составлять около 300 миллионов.

Зачем нужно было отрицать факт наличия войск кибербезопасности – не ясно. Вероятно, это какая-то уже узнаваемая стилистика внешнего общения, основанная на возможности ложной информации, политической иерархии России. Но в результате создалось впечатление, что Кремль точно что-то в этом вопросе недоговаривает своим гражданам…

С другой стороны, вызывает сомнение качество подготовки подобных специалистов, учитывая уровень технологического развития государства. Если верить расследованию, опубликованному на портале Медуза, российские вооруженные киберсилы в НИИ «Квант» еще в 2011 году получили из Италии пробную версию программы-вируса Remote Control System. Не исключено, что таких контактов по линии оборонного ведомства с иностранцами было множество. То есть наиболее вероятный сценарий – это привлечение внешних исполнителей к хакерским атакам. Кстати, Путин уже высказался в стиле «да кто его знает – может, и были хакеры, может, и российские, а может, и не было». Этакая новая культура изъяснений на президентском уровне.