как раз там. Выходи через заднюю дверь в спортивном зале и иди мимо библиотеки к кабинету медсестры.

– Поняла, – отвечает Мэри и поворачивается в противоположную сторону.

– Меня еще ни разу не ловили.

Я закатываю глаза.

– Ну, разумеется, моя сладкая.

Я просыпаюсь от того, что Шэп лижет меня в нос. Вскочив с кровати, я подбегаю к окну. На улице уже темно.

– Сколько времени?

Пэт уставился в свой телефон и что-то там проверяет.

– Чуть больше десяти, а что?

Черт-черт-черт!

– Куда ты собираешься? – спрашивает он, когда мчусь сквозь кухню к задней двери за своими ботинками.

– Гулять, – отвечаю я. Слава богу, машина заводится, и я быстро еду к дому Мэри. Какая же я сволочь, что опаздываю, хотя сама ее и пригласила! На светофоре я звоню ей домой, но линия занята.

Я подъезжаю и вижу, как она стоит в темноте на повороте в той же одежде, что и была на ней в школе, маленькая майка в цветочек под паркой.

– Я так виновата, что опоздала, – говорю я, выскакивая из машины, и галантно открываю перед ней пассажирскую дверь. Я чувствую себя последней дрянью. – Я уснула перед телевизором, потом пыталась тебе дозвониться, но у тебя было занято. Меня знобит. – Ты давно меня тут ждешь?

Она слабо улыбается. На сумасшедшую она больше не похожа, хоть это хорошо. Мэри – самый милосердный человек из всех, кого я знаю.

– Я знала, что ты приедешь.

Мы немного проехались по окрестностям, слушая музыку. Сделав несколько кругов по острову, я чувствую, что проголодалась. Единственно, что открыто у нас в это время года – Жирная Ложка. Она работает в Ти-Тауне круглосуточно, и еда там отвратительная, но в меню все-таки есть пара-тройка условно съедобных блюд.

Я останавливаюсь рядом. Странно, но на стоянке полно машин. Хорошо бы мне не пришлось долго ждать.

– Хочешь чего-нибудь?

Мэри мотает головой.

Я вхожу внутрь и делаю заказ у стойки. Кофе с молоком и двумя кусками сахара и имбирный пончик. Я жду, пока девушка мне все приготовит, и вдруг слышу этот голос. Ренни.

Я поворачиваю голову и вижу ее во главе длинного стола посреди обеденного зала. Похоже, здесь собралась вся футбольная команда Джар Айленда. Я вижу Лилию. Она болтает и хохочет с Эшлин и еще двумя девочками-чирлидерами. У каждой из них из стакана торчит роза на длинном стебле. Все, кроме Ренни, еще в форме.

Я вспоминаю, что сегодня последний футбольный матч сезона.

Я оглядываюсь и вижу, что Ренни уставилась на меня. Мы едва встречаемся взглядами, и я немедленно отворачиваюсь. Мне не хочется именно сегодня вляпаться в какую-нибудь историю.

– О, смотрите-ка, Де Брассио! – шепчет она фальшиво, и все оборачиваются. – Может, пригласим ее посидеть с нами?

По тому, как Ренни говорит, я понимаю, что она напилась. Наверняка, она вне себя из-за того, что в команде все в порядке и без Рива. Алекс, как и все, тоже видит меня и сует под нос Ренни меню, пытаясь загородить ее от меня. Она отпихивает его в сторону.

Я возвращаюсь к стойке и кидаю на официантку пронзительный взгляд. Когда же она нальет этот несчастный кофе, чтобы я могла смыться отсюда? Интересно, будет ли это продолжаться и после школы? Неужели, когда я буду приезжать на остров, мне по-прежнему будет страшно с ней столкнуться?

– Кэт, ты что, меня преследуешь? – Говорит Ренни. – Сколько раз я тебе объясняла, что я не лесбиянка! – Ренни хихикает, как гиена. – Грязный лузер.

Ну, все. Я поворачиваюсь, чтобы ответить, но вижу, что опоздала. Лилия откладывает меню и говорит.

– Ренни, ты бесишься из-за того, что наши игроки нам всем подарили розы, а Рив даже не соблаговолил прийти сюда ради тебя.

В кафе становится очень тихо. Ренни сжимает челюсти. Все оборачиваются к Лилии, которая удивлена не меньше остальных. Лицо Ренни становится ярко-красным. Я такого раньше не видела. Она оглядывает присутствующих, в поисках поддержки. Но Эшлин отводит взгляд, да и ребята тоже. И девчонки из команды. Тогда Ренни машет официантке.

– Счет, пожалуйста, – говорит она нетерпеливо, берет стакан, делает глоток воды, и я вижу, что у нее трясутся руки.

Лил не смотрит на меня. Или, возможно, это я не даю ей такого шанса. Я поворачиваюсь к стойке, беру заказ и быстро выхожу.

Мэри по-прежнему сидит в машине.

– Все в порядке?

– Да, – отвечаю я, несмотря ни на что. – Все прекрасно.

Глава двадцать третья. Мэри

Я несколько раз порывалась уйти из редколлегии школьного ежегодника, но убеждала себя не делать этого, хотя за все это время мне не удалось сделать ни одного коллажа. Это было нелегко, все самые интересные участки работы уже выполнял кто-то другой, а когда я предлагала свою помощь, все просто делали вид, что меня не слышат.

Второклассница Мариза Виола стала единственной, кто от меня не отмахнулся. Она занималась корректурой, исправляла орфографические и грамматические ошибки в тексте. Я просто подвинула к ней стул и через ее плечо стала смотреть, как она работает. Она все делала очень быстро, обводя красной ручкой ошибки прежде, чем я могла их разглядеть, но мне все равно казалось, что лишний глаз не помешает.

После собрания в понедельник я решила взять в библиотеке книги по грамматике и пунктуации. Это поможет мне лучше выполнять мою работу.

Я иду в библиотеку мимо тренерских офисов. Дверь в кабинет тренера Кристи открыта. Там кто-то спорит на повышенных тонах. Я вижу Ренни на коленях на одном из стульев. С редколлегии она ушла гораздо раньше. Она лишь еще раз просмотрела фотографии с осеннего бала и куда-то убежала. Непонятно, почему вообще они ее так беспокоят.

Я прижимаюсь к стене рядом с дверью и слушаю.

– Ренни, ты пропустила целый месяц тренировок, – вздыхая, говорит тренер Кристи. – В настоящий момент я очень недовольна. Ты ведь понимаешь почему?

– А знаете из-за кого это произошло? Из-за Лилии! Как я могу находиться рядом с тем, кто украл у меня корону королевы осеннего бала? – Я слышу, как скрипит под тренером Кристи стул, видимо, она откидывается на спинку. – Сколько я могу повторять одно и то же, Ренни. Я лично пересчитала карточки. Я – единственная, кто к ним прикасался. Лилия Чоу победила честно.

Мне кажется, что, услышав доводы, Ренни должна сдаться, но происходит обратное.

– Я королева осеннего бала. Корона моя. Я спрашивала у всех, кто голосовал. 99 % сказали, что отдали свой голос именно за меня. – Безапелляционным тоном заявляет она. – Если бы все