Лисия замерла на пороге. Вся ее решительность медленно испарялась, как будто втягивалась в черное зияние дверного проема. От напряжения застучало в ушах; она даже не услышала, как увесистые шаги Бакоты приблизились вплотную.

Служанка грубо ткнула ее в поясницу.

— Чавой-та стоишь, нукась топай в библятеку! Хозяин ждеть!

Девушка перешагнула порог, чтобы только избавиться от назойливой, как оса, Бакоты. Войдя, она утонула в полумраке большого помещения. Эрдан не сидел, как обычно, в кресле, а стоял у окна, глядя в звездное небо.

Повернувшись, он поманил Лисию пальцем. Опасливо, неуверенно, девушка двинулась к окну. Остановилась в двух шагах от мага.

— Ну же, Лисия, подходи ближе, не бойся. Я ведь дал слово, что не притронусь к тебе без разрешения.

Он демонстративно убрал руки за спину.

— Видишь? Чтобы не было искушения. Идем, просто посмотрим на звезды вместе. Ничего больше.

Посмотрим на звезды? Это еще что за новость? Какой-то особо изощренный ход милорда Эрдана? Может, надеется так ее соблазнить — звезды, романтика? Рассчитывает, она разомлеет и станет на все согласна?

Он посмотрел на ее лицо и расхохотался.

— Я не пытаюсь тебя соблазнить, не сомневайся, — словно бы ответил на ее мысли. — Просто любуюсь звездами и тебе предлагаю. Я действительно наслаждаюсь видом ночного неба. Больше всего — в птичьем полете.

Маг вновь пригласил ее жестом подойти ближе. И тут же спрятал руку обратно за спину. Лисия сделала два шага, оперлась ладонями на узкий подоконник и выглянула в окно.

Внизу по земле стелился инеистый туман, а наверху, на темном, низком небе, ясно сияли осенние созвездия: Ясень, Морячка, Утиный Клюв, Лопата — и россыпи одиноких, безымянных серебристых точек.

Вспомнилось, как она разучивала созвездия в Обители. Огромная карта ночного неба красовалась на стене классной комнаты, и Матушка Иола вычерчивала указкой фигуры из звезд. Объясняла, откуда взялись названия. Лисия упорно пыталась рассмотреть утиный клюв или лопату из желтоватых точек, но так и не могла. Ни на карте, ни на реальном небе.

— Я всегда задавался вопросом — почему клюв именно утиный? — негромко прозвучал за спиной бархатный и обволакивающий голос. — С тем же успехом он мог быть гусиным или лебединым. Честно говоря, я никогда не мог разглядеть клюва, как ни пытался.

— Вы за этим меня позвали? Показать вам утиный клюв? Напрасно. Я тоже никогда не могла его разглядеть.

В отличие от мага, голос Лисии звучал напряженно и скованно. Эрдан рассмеялся.

— Я так и знал. Не я один такой бездарный. Создатель с ним, с Утиным Клювом. Я позвал тебя не из-за него. Я действительно хотел показать тебе кое-что. Но отнюдь не звезды. Пойдем.

Небрежно, как будто бы невзначай, он взял ее под локоть. Лисия вздрогнула — ее пронзило током. Эрдан выразительно отдернул руку.

— О. Прости, я забылся. Больше не повторится. Давай подойдем к камину.

Он двинулся вперед, расположился в своем кресле. Вытянул руку вперед, к камину. Поманил змеек ладонью, будто пригласил выползти, посидеть у камелька за дружеской беседой. И змейки впрямь встрепенулись, подались наружу, вытянулись по струнке во всю длину.

Больше они не подрагивали, не извивались в танце; выпрямились и как будто вширь растеклись, в сплошную огненную стену. На стене появилось изображение.

Просторная комната напоминала интерьером и атмосферой кабинет настоятельницы в Обители. Письменный стол, на заднем фоне — серые стены с небольшими книжными стеллажами. За столом в кресле сидел человек. Явно с той стороны, с которой в Обители усаживались девочки, когда Матушка вызывала их на разнос. Или же сами прибегали с просьбами, жалобами, кое-кто — доносами.

Посетитель выглядел ровесником Эрдана — чуть старше тридцати. На плечах — черный плащ. Кончики ворота скреплены на шее брошью-сигнией, хорошо знакомой любой девочке в Обители. Знак магического ковена.

В груди захолонуло от недобрых предчувствий. Что это за место? Кто этот человек? Зачем Эрдан показывает его Лисии?

— Мои рабочие апартаменты в королевском дворце, — пояснил чародей. — А это Делгар — мой верный соратник и весьма талантливый маг. Меня ты не увидишь — я сижу с другой стороны стола, так сказать — за кадром. Но услышишь нашу беседу. Слушай внимательно, Лисия. Не пропусти ни слова. Уверен, тебе будет интересно.

Лисия и так уже навострила уши и готовилась внимать каждому слову. Из-за кадра донесся голос Эрдана:

— Рад тебя видеть, Делгар. Что тебя привело?

— Моя мать, милорд. Она не находит себе места с тех пор, как мои дети и дети моего брата выросли и больше не гостят у нее с утра до вечера. Внуки были смыслом ее жизни.

— Так устроен мир, дети вырастают и покидают предков. Надеюсь, ты пришел не затем, чтобы я остановил сей жизненный цикл?

— Что вы, милорд! Обратить время вспять не под силу даже сильнейшим из магов. Я пришел просить, чтобы вы позволили матушке найти себе занятие по душе. Знаю, как сильно вы не любите ведьм. Но она перешла на сторону магов одной из первых — даром что была весьма сильной ведьмой. Ни разу за время войны ее не уличили и не заподозрили в помощи врагу. А когда враг был разгромлен, она тихо обитала в нашем загородном имении, воспитывая внуков.

Лисию покоробило. Враг — так чародей по имени Делгар называл ведьм. Таких, как его мать и мать Лисии, кто не переметнулись лживо на сторону озверевших мужчин, а хранили верность своим принципам и своей предводительнице.

Маг ковена продолжал говорить:

— Ей немало лет, и она не нарушала закон, чтобы продлить себе молодость чарами. Но ее разум сохранил остроту и целеустремленность. Она справится с любым трудом, любой обязанностью, к которой будет позволено допустить ее. Позвольте ходатайствовать за нее, милорд. Моя благодарность не будет иметь границ, если вы отыщете достойное и дозволительное для нее занятие.

Эрдан погасил экран. Огненная стена всколыхнулась и распалась. В камине снова танцевали живые змейки, большие и маленькие, каждая сама по себе, в причудливой, занятной гармонии.

Лисия так и уставилась на них, не в силах отвести глаз. Она ничего не поняла. Ожидала, что разговор зайдет о ней самой — молодой ведьмочке, посмевшей проявить запретную силу. Но Эрдан не обмолвился о ней ни словом. Вместо нее разговор шел о престарелой ведьме, которая находила отраду в воспитании внуков, а потом они выросли, и она изнывает от безделья. Но при чем тут Лисия?!

Слушая разговор двух магов-мужчин, девушка закипала от возмущения. Подумать только — старая женщина вынуждена страдать от безделья, униженно умолять через сына позволить ей заняться чем-то, кроме воспитания внуков! Неужели чародеи настолько бояться ведьм, что заставляют гнить в праздности даже старых женщин?!