– Я в молодости была точно такая же, как сейчас. Я с рождения не хожу. Так и сижу в коляске.

– Ну, красоте это ничуть не мешает.

– Муж тоже так говорил… Я ведь замужем была, без детей, конечно… Он умер двенадцать лет назад. Был намного старше меня. А у вас была жена или, может, и сейчас есть?

– Развелись. Давным-давно. Еще при советской власти. А потом она уехала в Германию. Вышла там замуж. Детей увезла с собой. Так что мы теперь с ней чужие люди.

Она покачивает головой.

– Вот как бывает. И дети есть, и жена, а как будто и нет.

– Да, как будто и нет. У меня никого нет, – весело сообщает он. – Живу один. Работаю на заводе. Рыбку ловлю. Племянники в Москве. Иногда приезжают на экскурсии. А вы тоже одна живете?

– Куда одна! Я бы одна не прожила, вы что. У меня сестра есть и мама.

– Мама? Это же просто замечательно.

– Ну, мама уже старенькая, правда. Вот сестренка всю жизнь за мной ухаживает. Рита. Мы с ней близняшки, но она ходит. Она сейчас в магазин пошла.

Они некоторое время молчат. Он украдкой поглядывает на нее, а она смотрит вдаль. Там, за прудом, девочка гуляет с большим догом: кидает палку, а дог бросается в воду и приносит палку обратно.

– А что, в этих прудах есть рыба? – неожиданно спрашивает она.

– В этих прудах нет. А вот в Неве и в Фонтанке – встречается.

– Но там же, наверное, вода вся загрязненная.

– Кто вам сказал такую ерунду? В наших реках вода чище, чем в любом городе мира, – убежденно возражает он. – Вот так-то. Мужики даже для ресторанов рыбу в Неве ловят.

– Надо же. Никогда бы не подумала. А кажется, столько людей, столько машин.

– А река течет себе и течет вот уже две тыщи лет, и ничего ей не делается.

Женщина вдруг поднимает брови.

– А знаете что. Давайте с вами поспорим, кто станет победителем чемпионата мира.

– Вы и в футболе разбираетесь?!

– Ой, – она машет рукой. – Да я ставки делаю на соревнования! У нас в доме на первом этаже есть спортивный бар. И я, когда у меня бывает ну вот абсолютно твердая уверенность, кто победит, – а иногда я прямо-таки точно это знаю, – я тогда просто туда заезжаю и ставлю на ту команду, которая победит! Что тут такого?

– И редко ошибаетесь?

– Почти никогда не ошибаюсь. И счет угадываю правильно.

– Тогда я не хочу с вами спорить. Все равно проиграю. Не хочу подводить свою интуицию. Тем более что я и так знаю, что в финал выйдут Италия и, наверное, Бразилия.

– Бразилия! – возражает женщина. – Да ну, нет. Бразилия не выйдет.

Он поглядывает на нее искоса и улыбается. Она тоже.

– А как вы думаете, плохо ли быть старым? – вдруг спрашивает она.

Он задумывается.

– Да я пока еще вроде нестарый, вот и не думаю, тьфу-тьфу-тьфу. Конечно, бессмертных людей не бывает, но… Вот пока работаю – я еще нестарый!

– Это да, – соглашается она. – Это да. А я вот всю жизнь болею то тем, то этим… А работать я давно уже не могу, только читаю.

– А кто вы по профессии?

– Переводчик. С французского. Даже могу синхронно, не на переговорах, конечно, а вот если какие-нибудь фильмы или что, – раньше много заказов было на французские фильмы, когда они к нам хлынули потоком, в начале перестройки. Я даже была богатая. Потом все деньги куда-то делись, осталась только машина.

– Ого, – говорит он. – А моя машина давно не ездит. Наверное, можно было ее починить, но я этот момент упустил. Махнул рукой. Стоит теперь, ржавеет в гараже.

Он вздыхает, и она тоже. Солнце заходит за облако. Кусты сирени шумят от порывов ветра. На асфальте крутится пыль.

– Вон идет моя сестра, – говорит она. – Видите? Там, в конце аллеи. В бежевом плаще.

– Вы уходите?

– Да, мы сейчас пойдем. Там «Своя игра» начинается в пять.

– Я тоже иногда смотрю.

– Замечательно. Смотрите, у нас почти во всем совпадают вкусы. Моя сестра никогда не была замужем. У нее, правда, есть сын. Но он плохой человек. Он с нами почти не общается.

«В отца, наверное, пошел», – думает мужчина.

А вслух говорит:

– Как все это странно вообще.

– Странно, правда? – подхватывает женщина.

– Все не так, как кажется, – говорит мужчина.

– Да…

У них уже совсем нет времени. Сестра подходит по дорожке.

– Скажите, а мы еще встретимся?

– Я часто здесь бываю, – говорит она.

– Я хотел… я, честно говоря, хотел попросить у вас телефон. Вы рано встаете?

– В шесть утра, – говорит она. – Но я бы не хотела ждать вашего звонка. Я боюсь, что разволнуюсь и ночью спать не буду.

– Ладно, тогда я дам вам свой телефон, и вы сами позвоните мне. Когда захотите, мужчина поспешно достает из кармана блокнот, ручку и пишет свой телефон. Отдает женщине. – Просто позвоните, сегодня, завтра, послезавтра. Лучше вечером или утром, до половины седьмого.

– Я позвоню тогда, когда вы и думать про меня забудете.

– Только не ждите слишком долго.

– Я не буду слишком долго, – обещает она.

Он быстрым шагом уходит по дорожке направо, в гущу парка. Она пытается следить за ним взглядом, поворачивая голову, но там уж ничего не видно – только шелест молодых листьев, пляска солнечных зайчиков. Солнце вышло из-за тучи с другой стороны. Ветер налетает порывами, на ярких мелких лужицах рябь.

Дымный, пустынный рабочий день. Вторник. Август.

По полуразрушенной детской площадке во дворе пятиэтажного дома слоняется девочка Маша. На вид ей лет шесть. Торчат белесые косички, острые лопатки и коленки.

Через три недели наступит осень, и они уедут в большой город Ленинград. Там Маша пойдет в школу. Ожидание подкрашивает мир, как смородиновый джем подкрашивает пустую кипяченую воду.

Маша садится на полуразрушенную карусель. Сидений нет, только гнутые железяки торчат с четырех сторон. Но карусель крутится. Ее можно раскрутить. Особенно хорошо получается, если кто-нибудь раскручивает карусель у самой оси. Вся трава там вытоптана.

Но Маша не катается. Она сидит на карусели и смотрит на свою тень – короткую, скорченную и блеклую, потому что и солнце не очень яркое.

И тут появляются Вика, Леша и Яна.

Вика – известная вредина. Она говорит тоненьким голоском, прищурившись. Она постоянно ссорится и ссорит других. У Вики два младших братика и одна сестренка. Вика уже два года просидела в первом классе. У Вики серые волосы, затянутые выцветшей резинкой, серые круглые глаза, пыльные ноги в рваных босоножках. Она любит заводить разговоры о том, кто сколько получает.