«Он приехал сюда в поисках поддержки, в поисках денег. Однако с самого первого дня Салех никогда не думал о том, что терроризм представляет для него какую-то угрозу. Он полагал, что Йемен всегда был лишь своего рода сценой для «Аль-Каиды» и других террористических организаций, а настоящей целью всегда был Аль Сауд, дом Саудидов. Так что он нашел пути, чтобы вести с ними дела, — рассказывал мне Накле. — И тем не менее он приезжал сюда, говорил с нами на языке, который должен был нам понравиться и который мы понимали, а затем возвращался обратно домой, где заключал самые разные союзы с самыми сомнительными личностями, чтобы обеспечить свое выживание. Я не думаю, что он искренне верил в то, что «Аль-Каида» представляет серьезную угрозу его режиму».

Полковник Ланг вспоминал: «На Буша привлекательное, дружеское, приятельское обхождение президента Салеха произвело такое впечатление, что он с удовольствием верил всему тому, о чем тот говорил: «Мы любим вас, американцев, мы хотим помочь вам, мы хотим сотрудничать с вами» и все такое прочее. Президент был готов послать им помощь, в том числе военную». «В ходе своих переговоров с президентом Бушем в ноябре 2001 г. Салех выразил озабоченность и надежду на то, что военные действия в Афганистане не выйдут за пределы этой страны и не распространятся на другие государства Ближнего Востока, провоцируя дальнейший рост нестабильности в этом регионе», — гласило официальное заявление посольства Йемена в Вашингтоне, распространенное по итогам визита[394]. Однако для того чтобы быть исключенным из американского списка целей, Салех был вынужден предпринять какие-то действия. Или, по крайней мере, сделать видимость, что он что-то делает.

Окружению Салеха был передан список из нескольких лиц, подозреваемых в сотрудничестве с «Аль-Каидой», которых йеменский режим, демонстрируя свою добросовестность как партнера, мог уничтожить. В следующем месяце Салех приказал своим силам провести рейд на деревню в провинции Мариб, где якобы проживали основной подозреваемый по делу Cole Абу Али аль-Харити и другие боевики[395]. Операция, проводившаяся йеменскими силами специального назначения, окончилась вопиющей неудачей. Местное племя захватило в заложники несколько солдат, а основные цели рейда, как утверждается, остались невредимыми. Солдаты позже были освобождены с помощью посредников из представителей племен, однако сама операция вызвала их раздражение и послужила предостережением для Салеха не соваться в Мариб. Это были первые ходы в сложной и опасной шахматной партии, разыгранной Салехом в попытке удовлетворить требования Вашингтона о точечных убийствах в Йемене и в то же время не выпустить власть из своих рук.

Вскоре после переговоров Салеха в Вашингтоне в США была создана тактическая группа для размещения в районе Африканского Рога и Аденского залива. В конце 2002 г. около 900 военнослужащих и сотрудников разведслужб будут размещены на бывшей французской базе «Кэмп Лемонье» в Джибути[396]. Они станут именоваться Объединенной оперативно-тактической группой «Африканский Рог» (CJTF-HOA). Находящаяся на расстоянии часа пути на катере от Йемена, эта секретная база скоро будет служить центром управления тайными операциями США на Африканском Роге и Аравийском полуострове, а также станет стартовой площадкой, с которой ЦРУ и JSOC станут по своему усмотрению наносить удары за пределами объявленной зоны боевых действий в Афганистане.

Одновременно с началом стройки на Лемонье США увеличило присутствие в Йемене своих «военных инструкторов». Официально находясь в стране с целью модернизации контртеррористических подразделений Йемена, американцы быстро создали оперативный потенциал, достаточный для наблюдения за лицами, подозреваемыми в сотрудничестве с «Аль-Каидой», с тем, чтобы вооруженные силы США могли с ними покончить[397]. «За долгие годы в стране нашли прибежище масса людей, весьма подозрительных с американской точки зрения. Салех в основном вел свою собственную игру, предоставляя разным лицам кров и убежище в Йемене, — вспоминал полковник Ланг. — Так что в стране были враждебные Соединенным Штатам люди, и их начали выслеживать». Через год после встречи Салеха и Буша в Белом доме, американские «инструкторы» подготовили свою первую мокрую операцию.

Великобритания, Соединенные Штаты и Йемен, 2002–2003 гг.

Когда Анвар Аулаки приехал в Соединенное Королевство, он позвонил своему состоятельному дяде, шейху Сале бин Фариду, который проживал в доме на юге Англии. «Дядя Сале, я приехал. Можно с вами встретиться?» — спросил Анвар[398]. «Добро пожаловать», — ответил бин Фарид. Когда Анвар приехал к дяде домой, они сначала обменялись новостями о семейных делах в Йемене, а затем разговор перешел на ситуацию в Соединенных Штатах. «Ты имеешь какое-нибудь отношение к тому, что там произошло?» — спросил Фарид, знавший, что Анвара неоднократно допрашивали агенты ФБР. Он также видел выпуски новостей, обвинявшие Анвара в том, что он знал некоторых из угонщиков самолетов. По словам дяди, Анвар ответил: «Я не имею никакого отношения к 11 сентября. Абсолютно никакого. Если бы я был как-то связан с «Аль-Каидой» или этими людьми, мы бы с вами сегодня здесь в Англии не разговаривали. Я могу свободно ездить, куда захочу. В Великобритании они меня не тронут». Анвар сказал дяде, что американские агенты заверили его: «У нас нет ничего на вас». Анвар жил у дяди, пока не обустроился в Англии. Он начал выступать с проповедями перед мусульманской аудиторией в общинах, религиозных центрах и мечетях. Его выступления носили все более страстный, а, может быть, даже воинствующий характер. Он говорил о необходимости защиты и популяризации ислама в то время, когда, по его мнению, эта религия находилась под нападками. «Обычно он передвигался на поезде — ездил в Лондон, Бирмингем, выступал там, а затем возвращался», — вспоминал бин Фарид.

В речи, произнесенной им в это время на ежегодной конференции благотворительной организации JIMAS («Движение возрождения пути Пророка») в университете Лейстера, Аулаки бросил вызов мусульманам Запада, призвав их защищать и проповедовать свою веру. «Мы должны заботиться о том, что происходит с нашими соседями, друзьями, коллегами по работе, с людьми, с которыми мы вместе живем, — сказал он. — Если мы знаем, что наших соседей и друзей ждет адский огонь, и сидим сложа руки, это не забота. Так что наша важнейшая задача как мусульманского меньшинства, живущего среди немусульман, — публично заявить об этом, заявить очень простым и ясным языком, чтобы избежать любой путаницы»[399]. Он предупредил своих слушателей о недопустимости агрессивной проповеди ислама, пояснив, что они должны выступать в роли своего рода курьеров UPS, DHL или FedEx. «Вы не должны стучать в дверь молотком, а когда вам откроют, швырять посылку в лицо открывшему, — объяснял он. — Нет, вы должны очень вежливо постучать в дверь, а когда дверь будет открыта, широко улыбнуться хозяину».