Фильм Бориса Хлебникова «Долгая и счастливая жизнь» своей фабулой практически полностью совпадает с фабулой первой из четырёх новелл замечательного фильма самого Джанкэ «Прикосновение греха». «Прикосновение греха» – это экранизация четырёх трагических случаев, которые активно обсуждались в китайском интернет-сообществе. В одном случае человек совершил несколько убийств людей, которые, по его мнению, осуществляли социальную несправедливость. Другой случай – совсем молодой парень, в третий раз уволенный с работы, неожиданно покончил с собой. Ну и ещё два похожих случая.

Китайский режиссёр не воспроизводит документ, он художественно и вольно трактует реальные события. Это мощная и впечатляющая картина, наполненная подлинным и весьма нетривиально выраженным гуманизмом. Редкий случай, когда страшные сцены насилия художественно осмыслены, а стало быть, оправданны.

Я надеялся, что господин Джанкэ поймёт и примет картину Бориса Хлебникова как близкую. Ан нет! Ему она показалась неоправданно растянутой, и он не увидел того, что блестяще удалось Борису в его фильме. Он не увидел того, что делает фильм «Долгая и прекрасная жизнь» подлинно реалистическим произведением. Я убеждённо утверждаю, что этот фильм – лучшая Борина картина. Я трепетно отношусь к тому, что делает Хлебников, и каждый раз с опаской смотрю его новые фильмы, боясь разочарований и потери надежды в этого важного для меня автора.

В какой-то момент, после фильма «Пока ночь не разлучит», я подумал, что развитие режиссёра Хлебникова закончилось. Я остро это переживал. В известной мере ещё и потому, что в его картинах всегда работают актёры из моего театра «Ложа». Собственно, это актёры, которых я когда-то в актёрство пригласил и актёрами сделал. Мне было крайне важно видеть, что способ актёрского существования, который был мною разработан и воплощён в маленьком театрике города Кемерово, оказался интересен и нужен молодому, остросовременному режиссёру Хлебникову. А ещё этот способ актёрского существования оказался жизнеспособен на экране.

Однако я видел в работах Бориса некий наблюдательный, отстранённый взгляд на героев, хоть и сочувственный, но сверху вниз. В «Долгой и счастливой жизни» Хлебников в лучшем смысле этого слова спускается к своим героям и, не побоюсь сказать, выходит на какой-то астафьевский взгляд на жизнь и уровень реализма.

Эту картину надо обязательно смотреть. Просто обязательно. И хоть у меня есть целый ряд вопросов к драматургии, эти вопросы несущественны по сравнению с тем, что в картине удалось, и по сравнению с тем огромным шагом вперёд, который Борис сделал как художник. Я рад шагу именно в этом направлении, потому что он мог шагнуть и совсем в другую сторону, в сторону, в которую жизнь толкает всякого видного автора.

Японский продюсер просто отметил, что фильм Хлебникова сделан хорошо, ему очень понравились актёры, но стало ясно, что фильм его не затронул и он также был склонен усмотреть в правдивом бытописании хлебниковской картины какие-то символы и дополнительные, не задуманные автором смыслы.

Фильм Велединского «Географ глобус пропил» мне хочется сейчас пересказать и обсудить, но я не могу этого делать. И не хочу, пока вы его не посмотрите, а увидеть вы его сможете только в ноябре. Не хочу что-то предвосхищать и писать заранее. Я непременно напишу о нём, когда он выйдет на экраны и будет активно обсуждаться. А в том, что он будет активно обсуждаться и будет просмотрен огромным количеством людей, – я не сомневаюсь. Точнее, я боюсь, что этого не случится, и тогда будет обидно. Этот фильм должны посмотреть многие, многие и многие. Такого кино давно не было.

Фильм «Географ глобус пропил» не был и не мог быть понят китайским и японским моими коллегами, как не был когда-то понят фильм Георгия Данелия «Афоня», привезённый в Японию на фестиваль. Он не мог быть понят в силу своей прекрасной самобытности, которая, как ни пытайся, не может быть переведена на другие языки. Так не может быть понят или понимается совершенно неправильно Гоголь с «Мёртвыми душами», как непонятен Шукшин… Да что там – проще перечислить те наши произведения, которые приняты и поняты за пределами нашей культуры.

Я видел, как вежливо смеялся вместе с залом японский продюсер и как ругал переводчика китайский режиссёр в моменты, когда переполненный кинозал буквально рыдал от смеха. Фильм Велединского не для международных кинофестивалей. Он для нас. И он нам необходим.

Удивительная получилась у Александра картина! Это абсолютно наше, самобытное кино, снятое в лучшем смысле в традициях большого советского кино. Этот фильм вызывает изумление. Он снят, будто не было чудовищной двадцатипятилетней паузы, отделяющей нас от заката советского кинематографа. При этом картина не архаична, она снята современно, сегодняшне, но абсолютно без оглядки на какие-то въевшиеся в нас иностранные стандарты и примеры.

А ещё этот фильм внятно продолжает развитие героя, столь любимого нашим прежним кинематографом. Это вампиловский герой в фильме «Отпуск в сентябре». Это и герой «Полётов во сне и наяву», который, конечно же, переписан из Вампилова. Это отчасти герой «Осеннего марафона». Таких героев много было на экране и на сцене, в сценариях и пьесах.

Герой фильма «Географ глобус пропил» развивает этого героя. Он тот же, да не тот. И он сыгран подлинно выдающимся современным актёром. Роль, которую исполнил Хабенский, легко встаёт в ряд с ролями Даля и Янковского. Именно эта роль и этот фильм останутся от текущего десятилетия в истории кино и как кинодокумент эпохи. Я не ожидал, что увижу такое кино в наши дни.

Единственная беда этого фильма, и я сказал об этом автору – это то, что он одинок в сегодняшнем контексте и в сегодняшнем киноокружении. Такой фильм должен выходить в числе десятка других хороших отечественных фильмов. Одна картина – она одна, и она не может воплотить всех надежд и ожиданий сегодняшнего зрителя. Отсутствие контекста всегда беда, а одиночество всегда печально.

Я это говорю о картине Велединского, потому что очень хочу, чтобы её увидели очень и очень многие, чтобы у неё был успех и чтобы у неё были очень хорошие сборы. Это мне лично важно. Это даст надежду на то, чтобы контекст, который неизбежно снова возникнет, возник как можно скорее и чтобы он был самобытным, гордым и самостоятельным. И пусть фильм не поняли глубоко мной уважаемые китаец и японец. Да простят они меня: не для них было снято.

Во время просмотра в переполненном, забитом до отказа кинотеатре я испытал счастье, находясь среди, по сути, первых зрителей картины, потому что до Сахалинского фестиваля фильм был показан только на «Кинотавре», где получил Гран-при, а Константин Хабенский – приз за лучшую мужскую роль. Но нельзя сказать, что на «Кинотавре» была простая публика. В Южно-Сахалинске же зал был заполнен жителями города, фестивальная публика составляла его ничтожную часть.

Так вот, я испытал счастье, когда после крайне напряжённого и драматичного эпизода, в момент, когда стало ясно, что беда миновала, в зале раздался выдох, потому что люди просто затаили дыхание. После выдоха загремели аплодисменты, а после аплодисментов по всему залу раздалось шипение открываемых бутылок с разными напитками. У людей пересохло во рту, они хотели пить, – так их захватило то, что происходило на экране. Я давно такого не видел и не слышал в кинозале, когда на экране шло сегодняшнее отечественное кино.