– А те люди на борту корабля? Они тоже были слугами короля?

На лице Гарета промелькнуло странное выражение, которое Джиллиан могла бы принять за сожаление, будь она расположена к нему хоть немного более благосклонно.

– Нет, они были командой корабля, – ответил он тихо. – Я путешествовал один. Действовал в одиночку. Только король и двое его советников были осведомлены о моей миссии. Даже мои рыцари не знали всей правды.

Его признание заставило ее побледнеть, как первый снег зимой, однако подбородок ее приподнялся еще выше.

– Что ж, я верю вам, милорд. Никто не осмелится отказать своему монарху. Так что же мешает тебе покончить с поручением прямо здесь и сейчас, когда я всецело завишу от вашей милости?

– Мне казалось, ты знаешь меня куда лучше, Джиллиан.

– Я совсем тебя не знаю! Ты не тот человек, который очнулся когда-то в моей хижине. – Тон ее был намеренно оскорбительным. – Ты Гарет, лорд Соммерфилд, верный сторонник короля Иоанна, марионетка в его руках, готовая исполнить любой его приказ. Вот все, что я знаю. Похоже, у твоего сына есть основания гордиться своим отцом!

Эти слова глубоко уязвили Гарета.

– Марионетка, черт побери! – не сдержавшись, вскричал он. – Да я был для него не более чем пешкой!

В душе Джиллиан бушевал неукротимый гнев.

– И до сих пор ею остаешься!.– заявила она с горечью в голосе. – С какой стати я должна верить каждому твоему слову? Ты обманул меня. Клялся, что никогда меня не бросишь и не причинишь мне вреда. И подумать только, я сама выгораживала тебя перед братом Болдриком, пытаясь представить человеком чести и долга! Ты уверял, что мне нечего опасаться с твоей стороны, тогда как ты сам и был для меня главной опасностью! И клянусь Богом, я ни за что здесь не останусь!

Ее заявление было встречено презрительным фырканьем. Черные брови Гарета высоко приподнялись.

– И куда ты пойдешь? – заявил он напрямик. – Брат Болдрик скорее всего уже стынет в могиле. Уэстербрук сровняли с землей.

У Джиллиан перехватило дыхание. От его слов у нее все разрывалось внутри.

– Что?! – вскричала она голосом, полным сладкого яда. – Уж не собираешься ли ты снова меня выследить? В таком случае с моей стороны было бы глупо говорить тебе, где меня искать, не правда ли?

На сей раз ей, очевидно, удалось задеть его не на шутку. Гарет только моргнул и ничего не ответил. Расправив плечи, Джиллиан подобрала юбки и сделала шаг в сторону, чтобы обойти его. Или, вернее, пыталась сделать. Длинные руки тут же схватили се.

– Отпусти меня!

– Чтобы ты снова убежала? Ну уж нет!

Джиллиан тут же вскинула голову. Его ухмылка неприятно действовала ей на нервы. Она уперлась ему в грудь кулаками, пытаясь вывернуться, однако он только усилил хватку до тех пор, пока ее груди не оказались вплотную прижатыми к его могучему торсу. Глаза ее вспыхнули гневом.

– Ох, я это знала. Я почувствовала это еще с самого первого дня, когда ты спал. Ты просто мужлан, грубый самоуверенный мужлан!

– Самоуверенный – возможно. Но мужлан? – Он покачал головой. – Вот уж ни за что на свете!

Жалкий хвастун! Губы ее слегка приоткрылись, она готовилась обрушить на него всю силу своей ярости.

– Милорд! Мне надо с вами поговорить! – В дверь стучали.

Улыбка сразу исчезла с губ Гарета.

– Только не сейчас! – крикнул он через плечо, не сводя глаз с лица Джиллиан. Непрошеное желание огненной струей пронизало все его существо. Господи Иисусе, она и в гневе была прекрасна! Щеки ее пылали, глаза блестели, как два драгоценных сапфира, губы – о, эти дивные губы! – приобрели нежнейший розовый оттенок летних роз. Он хотел стиснуть ее в объятиях и прижать ее бедра к своим, чтобы она ощутила пульсацию его плоти. Он хотел накрыть ее губы своими, унять ее яростное сопротивление поцелуями, дабы переполнявший ее сейчас огонь гнева сменился огнем совсем другого рода… Он опустил голову, но тут в дверь снова постучали:

– Милорд, дело не терпит отлагательства. Пробормотав проклятие, Гарет выпустил ее, шагнул к двери и распахнул ее.

– Только не сейчас, Маркус!

Маркус покраснел, однако не подумал отступать.

– Милорд, стражники у ворот получили срочное донесение. Король извещает о том, что прибудет сюда через час.

Гарет колебался лишь одно мгновение.

– Подождите меня в зале, – отрывисто приказал он, после чего снова обернулся к Джиллиан. Никогда в жизни ему не забыть того ужаса, который он прочел в ее глазах.

– О Боже, – прошептала она.

До чего же странно, размышлял впоследствии Гарет, что вся ее детская ранимость и беззащитность выразились всего в двух простых словах. Вид у нее был как у зверька, загнанного в угол, она прерывисто дышала. На его глазах она покачнулась и непременно упала бы, если бы он вовремя не поддержал ее. Казалось, все оборвалось у нее внутри; ум Гарета лихорадочно заработал. Господи, ведь это он сам был во всем виноват! Он думал спасти ее, привезя в Соммерфилд, а вместо этого она угодила прямо в пасть льва.

Неожиданно Джиллиан выпрямилась, словно кто-то толкнул ее в спину. Взгляд ее метнулся к двери.

– Я должна уехать, пока сюда не явился король!

Гарет почувствовал, что она на грани срыва. Он притянул ее к себе поближе, сжимая пальцами ее хрупкие запястья.

– Нет, – произнес он, – в этом нет нужды.

– Нет, есть!

– Я могу помочь тебе, Джиллиан.

– Помочь мне? О нет, едва ли! Я приехала с тобой сюда, в Соммерфилд, потому что верила, будто ты действительно хочешь мне помочь. Но вместо этого ты хочешь передать меня прямо в руки королю, чтобы спасти своего сына.

Едва эти слова сорвались с ее губ, как Джиллиан тут же прониклась презрением к самой себе. Ей казалось низким, недостойным завидовать жизни маленького мальчика, однако она не могла отрицать того, что все ее существо в тот миг было охвачено ужасом.

Губы Гарета плотно сжались.

– Ты не можешь провести весь остаток своих дней скрываясь.

– Лучше провести его скрываясь, чем лежать холодным трупом в могиле, как мой отец! – в отчаянии воскликнула Джиллиан.

– Есть и другой выход.

– Другого выхода нет! – вырвалось у нее сдавленное всхлипывание.

– Нет, есть. – Он потащил ее за собой в коридор.

– Маркус! – рявкнул он.

Молодой рыцарь тут же приблизился к ним и остановился перед Гаретом, ожидая его приказаний.

– Да, милорд?

– Приведи сюда священника, Маркус, да поживее!

– Слушаю, милорд! – Маркус тут же бросился со всех ног выполнять поручение.

Это Джиллиан никак не ожидала услышать. Страх обуял ее. Что еще задумал Гарет? Ей вдруг пришло в голову, что он в конце концов решил ее убить и из какого-то извращенного понятия о чести позвал священника, чтобы тот совершил над нею последние обряды. Только огромным усилием воли она заставила себя задать вопрос: