Настал черёд и мужику проявить чудеса сообразительности. Он опустил лопату, дрожащей рукой вытер пот со лба.

— Ф-фух… Могилу рою. Не видите, что ли?

— А днём времени не нашлось?

— Днём бухал. А могила к утру нужна.

— Н-да, — поморщился я. — Тяжёл крестьянский труд. А…

Хотел спросить, не видал ли где на свете мужик вурдалака, как вдруг откуда-то из глубины кладбища раздался вой. Не волчий и не человеческий. А такой, от которого натуральным образом кровь в жилах леденеет.

— Господи, спаси и сохрани! — перекрестился мужик.

— Он, — уверенно сказал Захар. — Почуял, что тут народу много, теперь злится. Идём ловить?

— Нет, перекурить садимся. Слышь, трудящийся, — обратился к могильщику я. — Шёл бы ты отсюда подобру-поздорову. Потом докопаешь.

— Бегу, — мгновенно подхватился тот. Выбрался из недорытой могилы. — Считайте, что меня тут уже нету.

— Хорошо тебе, — вздохнул я. — А мы вот — есть.

И направился в сторону воя.

Захар держался за моей спиной. Пробормотал:

— Так-то вурдалак — не самая опасная тварь. Да только…

Договорить он не успел. Неудивительно. Главное преимущество вурдалака — скорость, это я помнил из справочника. Ты к нему ещё только присматриваешься, а он уже — у тебя за спиной и в шею впился. Захар, по всей видимости, собирался сказать именно это. Но не успел. Вурдалак бросился на меня. Откуда-то справа.

Мозгов у этих тварей едва ли больше, чем у крыс и лягух. Соображал бы лучше — разглядел бы, в какой руке я держу меч, и отыграл бы лишнюю долю секунды. А так налетел на лезвие, которым я рубанул навстречу.

Выглядел вурдалак… ну, в целом, как вурдалак. Я хоть и не фанат детских страшилок, но представление имею. И картинку в справочнике видел. Бледный, как смерть, дохлый, как анорексичка, с обтянутого кожей скелета свисают обрывки чёрного балахона. В глазах, как положено, адский огонь. Изо рта выдвинулись клыки. Воткнёт их в человека — обратит его в вурдалака.

Меч, встретившись с тварью, от удовольствия аж запел. Серьёзно — мне показалось, что по лезвию прокатилась волна звука, будто тронул струну гитары. Понимаю, брат. Понимаю. Сам двадцать лет на печи без дела пролежал.

А вот вурдалаку лезвие меча, рубанувшее его наискось по груди, почему-то не понравилось. Из лохмотьев, заменяющих рукава, выдвинулись тощие руки. Пальцы оказались длинными и унизанными перстнями. При жизни был, видимо, парнем не бедным.

Вурдалак издал вопль. Не болезненный — скорее, возмущенный. Уже, вероятно, успел зачислить меня в жертвы. Тощие руки упёрлись в лезвие меча, оттолкнули его от себя. Разрубленная грудь мгновенно затянулась.

Н-да, вурдалак это тебе — не крыса и не лягуха. С одного удара ушатать не получится. Ну, при моём текущем ранге — не получится. Чтобы угробить, этой твари надо как минимум башку отрубить. Причём, возможно, не раз.

Но какой-то урон я ему всё же нанёс. Продолжаем! Я взмахнул мечом, собираясь снести твари башку. Но рубанул по пустому месту.

Вурдалак просто исчез. Для того, чтобы в следующую секунду возникнуть за спиной у Захара, перемещался он действительно с какой-то невероятной скоростью. В шею парня вонзились клыки.

Срубить голову, заодно с вурдалаком, ещё и Захару я не опасался. Меч, едва оказавшись в руке, как будто стал продолжением меня. Я был уверен, что силу удара рассчитаю точно.

Метнулся за спину вурадалака и рубанул. И снова — по пустому месту. Ну, в смысле, по пустому месту, оставшемуся от вурдалака. Захар-то никуда не делся, лезвие остановилось в сантиметре от его шеи. Прокушенной — я увидел кровоточащие следы клыков.

Захар осел на землю. Я был уверен, что, снабдив нужным амулетом меня, себя парень тоже не обидел. Но как именно работает амулет, сколько времени ему нужно на вывод из организма вурдалачьих токсинов, понятия не имел. Прикрыл Захара собой, стараясь смотреть во все стороны одновременно.

Получилось. Вурдалака, в этот раз для разнообразия напавшего слева, встретил ударом меча. И даже частично отрубил ему башку. Распахал шею примерно до середины. Почувствовал, что урон твари нанесён, но и этого было пока не достаточно.

Вурдалак издал новый негодующий вопль. Отрубленную башку, скренившуяся было набок, обхватил руками и приставил на место. След от меча начал затягиваться. А в следующую секунду вурдалак снова исчез.

Я поворачивался вокруг своей оси, пытаясь понять, откуда эта тварь атакует в следующий раз. По моим прикидкам, пока я уничтожил вурдалака примерно наполовину. Он стал перемещаться медленнее. Благодаря этому я и успел его увидеть. Как только почувствовал шевеление, повернулся в нужную сторону. И проткнул тварь мечом насквозь.

Теперь вурдалак завопил так, что будь я мертвецом — из могилы бы выскочил, узнать, где тут беруши продают.

Справедливости ради, было от чего вопить. Я нанизал вурдалака на лезвие, как кусок мяса на шампур. Не самое удобное положение. Но вурдалак сдаваться не собирался. Ухватился за лезвие руками, и, отталкиваясь от него, принялся пропихивать тело назад — явно собираясь соскочить.

— Ага, — кивнул я, — щас!

И воткнул меч вертикально в землю. Пригвоздив к ней таким образом вурдалака и перекрыв ему выход.

Как бы не так! Я недооценил вурдалачью изобретательность. Рассудив, очевидно, что концов у меча два, эта тварь ухватилась за лезвие и принялась перемещать тело вверх.

— Ты ж мой неугомонный, — вздохнул я.

Второго меча у меня не было, но фамильный кинжал рода Давыдовых никуда не делся. На то, чтобы отделить вурдалачью башку от тела, много времени не понадобилось.

Башка откатилась в сторону. Я шагнул к ней. Тело, нанизанное на меч, ещё трепыхалось. И молнии не спешили меня пронзать. А значит, тварь ещё не сдохла, надо добить. Только вот…

Хрясь!

Я машинально уклонился. Вовремя — мимо просвистел какой-то снаряд. Я не сразу разглядел, что это. Оказалось — скамейка, такие иногда ставят у могил. Небольшая, но чугунная.

— Спасибо, что не убил, — буркнул Захару я.

Лоб и нос вурдалака от удара вдавило в череп, но горящие адским светом глаза всё ещё фокусировались.

Кинжал рода Давыдовых вонзился аккурат между ними. А мне в грудь ударила долгожданная молния.

Есть! Родии!

Уничтожать то, что осталось от вурдалака, не пришлось. Плоть нежити сама собой рассыпалась в прах, остались одни кости. Белые, человеческие. А среди них притягательно блеснули те, ради которых я сюда отправился.

Справочник обещал за вурдалака две или три кости.