Хлопнула дверь. В комнату стремительно вошел невысокий темноволосый мужчина с чемоданчиком в руке.

– У меня здесь почти все, что нужно, – доложил он, переводя дух. – Не удалось найти германий, и отсутствует половина компонентов формулы Х524. Но ученые пока могут работать с тем, что есть.

– Гримше, знакомься, – сказал Калвер. – Киото – наш вашингтонский научный руководитель.

Гримше медленно поднялся:

– Японец?

Киото кивнул, неуверенно улыбаясь. Гримше посмотрел на него долгим взглядом, но его жесткие черты не выразили никаких эмоций. Потом он повернулся и отошел к окну.

Улыбка сползла с лица Киото.

– В чем дело, Гримше? – спросил Калвер.

Гримше повернулся:

– Полковник, я могу высказать личное мнение?

– Конечно.

– Я не считаю, что война с Японией окончена. – Лицо Гримше окаменело.

– Договор о капитуляции подписан, – сказал Калвер.

– Клочок бумаги ничего не меняет. Полковник, вы действительно хотите услышать мое мнение?

– Да, конечно. Давайте расставим все точки.

– Хорошо. Я прошел ту войну, и я все помню. Помню погибших на ней парней. Враги не становятся друзьями просто из-за клочка бумаги.

Киото нервно улыбнулся, непроизвольно теребя шевелюру.

– Я лично убежден, что нам не следовало прекращать войну, – сказал Гримше, – до тех пор, пока мы не уничтожим их всех.

– Боюсь, Гримше, политик из тебя никудышный, – вздохнул Калвер. – Войны ведутся не между людьми. Войны – это последствия экономических проблем, поднявшего голову национализма и кучи других факторов.

– Ничего об этом не знаю, сэр. Я просто считаю, что враг остается врагом. Навечно.

– Что ж, раз у сержанта такие взгляды, – сказал Киото, – мне лучше уйти…

– Чепуха! – оборвал его Калвер. – Гримше, вы же знаете, против чего мы восстали; любая помощь для нас на вес золота.

– Знаю, сэр. И я не против, чтобы он с нами работал. Просто я хотел донести до вас, что́ я об этом думаю.

– Это твое право, – кивнул Калвер. – Лучше прояснить все с самого начала. А теперь вернемся к делу. Присаживайтесь оба.

Не глядя друг на друга, Гримше и Киото сели.

– Мы дислоцируемся в Вашингтоне по двум причинам, – начал Калвер. – Во-первых, оружие будет применено именно здесь. Во-вторых, здесь легче найти необходимые материалы. Оружие и его разработчики укрыты в Вирджинии. Ты, Гримше, будешь нашим курьером. Материалы нужно доставить в Вирджинию, а там ученые разберутся, что с ними делать.

Киото выглянул в окно.

– Предлагаю поторопиться, – произнес он извиняющимся тоном. – Нама могут закрыть город.

– Вряд ли, – возразил Калвер. – На этот раз, Гримше, не должно возникнуть никаких трудностей. Побудешь в Вирджинии, пока им не потребуются недостающие компоненты. Тогда вернешься сюда. К тому времени мы соберем все, что нужно.

– Хорошо, сэр.

Калвер достал из нагрудного кармана листок бумаги и передал Гримше:

– Это пункт назначения. Запомни.

Гримше глянул на листок и вернул Калверу. Тот поднес к нему зажигалку и держал, пока огонь не лизнул пальцы. Остаток бросил на пол.

– В Вирджинии ты должен научиться обращаться с оружием. Мы с Киото относительно немобильны, поэтому за нами легко проследить. Оружие придется применять тебе. Сделаешь это, что бы ни случилось.

– Хорошо, сэр, – сказал Гримше. – Оружие будет применено. – Не глядя на Киото, добавил: – Своих врагов я не забываю.

– Знаю, – ответил Калвер. – А теперь иди.

Гримше отдал честь, поднял чемоданчик и вышел. Как только закрылась дверь, Киото поднялся и посмотрел на Калвера, с трудом скрывая гнев:

– Полковник Калвер, я требую объяснений!

Калвер откинулся в кресле и закрыл глаза, едва заметно улыбаясь.

– Киото, отнеситесь к нему непредвзято. Как и любой человек, он не лишен недостатков. Но разве он не идеальная машина войны?

– Но его позиция…

– Его позиция по отношению лично к вам достойна сожаления. Но в целом она похвальна, ибо, безусловно, способствует выполнению задания. – Калвер открыл глаза и внезапно сел прямо. – Киото, я горжусь своей способностью видеть людей насквозь. Гримше идеально подходит для такой миссии. – Вооружившись спичкой, полковник начал вычищать трубку. – Приходится обращаться с ней крайне осторожно, – проворчал он. – Сувенир из Коннахта. Не хочется возвращаться туда за другой такой…

Киото подошел к окну. Улицы Вашингтона были непривычно пусты. Он попытался собраться с мыслями. Как может Гримше быть подходящим человеком? Разве упрямая, безрассудная ненависть приведет их к свободе? Очень ненаучно… Впрочем, это ведь дело военных, а у них все по-своему. Может, Калвер и прав.

Киото не знал, да и не хотел знать. Больше всего он хотел оказаться дома и чтобы его оставили в покое.

* * *

ОТ: МОРДЕШ КДАК

ОРГАНИЗАТОР

ЭКСПЕДИЦИЯ 87С6

КОМУ: АРА ИЛДЕК

НАМА IV

ЗВЕЗДНОЕ СКОПЛЕНИЕ СОЛОНЕС

ГАЛАКТИКА Х32-А

ТЕМА: ЦИВИЛИЗАТОРСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ НА СОЛ-III

ПРИВЕТСТВУЮ!

Первые два этапа кампании успешно завершены. Мы захватили все символические документы и подготавливаем их к отправке в Музей Отклонений на планету Иллик-II. Уничтожены все механические средства ведения войны, за исключением пока еще не выявленных экземпляров. Все армии Сол-III расформированы решениями правительств, функции которых мы полностью взяли на себя.

Некоторые земляне не оставляют попыток убить нас или вывести из строя наших роботов. Потерь среди Нама пока нет, поэтому прибегать к последнему средству – ликвидации отдельных землян – необходимости не возникало.

Поскольку этот народ – градостроители, мы централизовались. Наша культура прочно овладеет крупными населенными пунктами и после этого выплеснется наружу, в сельские районы. Насколько я могу судить, централизация не создает для нас опасности. Как я уже упоминал, земляне не управляют энергиями мощнее атомной.

Мы развернулись в полную силу, используя «Методы подсознательного обучения диких народов гуманоидного типа», разработанные Моргишом. Земляне замечают только внешние, видимые аспекты нашей кампании: книги, брошюры, радио– и телепередачи и тому подобное. Эти так называемые методы прямого влияния наталкиваются на ожидаемое сопротивление, в результате чего земляне не будут обращать особого внимания на происходящие в них значительные внутренние перемены.

Земляне уверены, что наша идеологическая обработка не достигает цели. Эта вера основывается на их собственном опыте – неуклюжих попытках вколачивания принципов в голову друг другу на протяжении нескольких тысяч лет. Они не способны понять принцип сообразности, который базируется на том, что истина неопровержима. Их крайний скептицизм играет нам на руку.