Такое случается. Сегодня вы правите как бог, завтра — бегаете как собака. Когда Фердинанда забирали из его дворца, он думал, что отправляется в короткую прогулку на самолете на побережье, чтобы посетить свою родную провинцию Илокос-Норте.

Но проснулся он на Гуаме, как заключенный, в окружении конвоя из агентов секретной службы США. Потом его переправили в Гонолулу, где его багаж официально конфисковали.

Там были чемоданы, полные драгоценностей, и пачки швейцарских ценных бумаг, и два ящика, в которых лежали только что напечатанные филиппинские песо — такие новые, что даже краска не успела высохнуть, — на сумму в 26 миллионов долларов США.

Все это конфисковали — вместе с двумя ящиками денег, принадлежавших генералу Фабиану Веру, попутчику президента и бывшему главнокомандующему филиппинской армии. И вскоре имя генерала исчезло из сводок новостей, приходящих с Гавайских островов.

Генерал Вер испарился вместе с двадцатью миллиардами долларов, в незаконном присвоении которых первоначально обвинили Маркоса. Никто не знает, куда делись деньги. Записи пропали, а банковские книги не внушают доверия. Только Имельда знает наверняка, но каждый раз, когда она поднимает телефонную трубку, она слышит щелчок, который говорит ей, что секретная служба прослушивает линию.

Почему бы и нет? Они оплачивают счета за телефон, а приз в этой игре очень велик. Двадцать миллиардов долларов — это половина внутреннего валового продукта Филлипин в 1984 году.

Этого хватит, чтобы купить половину Каулуна или оснастить совершенно новыми советскими МиГ-23 военно-воздушные силы Муамара Каддафи — по официальным данным «Солджер ов форчун» за 1986 год, у него сейчас всего 584 боевых самолета.

Если полковник получит современные боевые машины, все мы окажемся в серьезной беде… А если Фердинанд Маркое действительно располагает теми двадцатью миллиардами долларов, которые он предположительно украл в Маниле, пока был президентом, он может купить славненькое ранчо в Триполи и снова зажить по-королевски.

Ливия — большая страна. Здесь много места для богатых изгнанников, которым закрыта дорога домой. В пустыне — миллионы акров земли, где свиньи, вроде Маркоса и Дювалье, могут жить в больших поместьях с золотыми стенами и поддерживать приятельские отношения со своими соседями. Со временем они станут старыми и жирными как кастрированные коты, с толстыми маленькими пальцами и мягкими волосами на загривке… и, может быть, тогда авантюры международного терроризма потеряют для них прежнюю привлекательность.

28 апреля 1986 года

— У меня появилось ощущение, что американская пресса не очень рада тому, что жертв оказалось так мало.

Владимир Б. Ломейко, начальник пресс-службы МИД СССР

Большую часть времени в новостном бизнесе царит затишье. Отдельные люди попадают в серьезные передряги, но это происходит довольно редко. Когда-то Джек Лондон сражался с волками, а Эд Марроу[53]постоянно работал в кошмарных условиях — во время бомбежек, ракетных обстрелов, среди рева сирен воздушной тревоги, отчего лучшие микрофоны, предоставленные ему Си-би-эс, выходили из строя…

Сегодня такие сюжеты — экстраординарные события. Ежедневный рацион пехоты скуден. Рев Сэма Дональдсона и нытье Робина Лича нынешним продвинутым ребятам из Северо-восточных штатов или из округа Колумбия режут ухо. Эти парни потратили пять лучших лет своей жизни на изучение журналистики, а следующие десять — будут делать репортажи о деятельности мэрии Сент-Луиса или о финансовой войне между «Сейфуэй» и «Албертсон».

То же самое, что поступить на службу на флот в надежде летать на серебристом самолете, который стартует с палубы авианосца, стоящего больше, чем весь Египт, или, скажем, обстреливать сумасшедших арабских коммунистов в Бейруте и Триполи ракетами «Томагавк» по цене два миллиона долларов за штуку.

Это то, чем вы время от времени хотите заниматься, но, как правило, обычно все сводится к тупой и скучной рутине — как в армии, так и в журналистике.

Я не раз пытался завязать с писаниной, и для этого у меня всегда было достаточно справедливых оснований. Умный парень с хорошими зубами может заработать в Форт-Уорте в качестве жиголо больше, чем получает за свою работу большинство спортивных обозревателей в Далласе или даже редактор национальной информационной службы.

Но некоторые, вроде Пэта Бьюкенена, всегда выбирали не такой проторенный путь — а другую дорогу. Они просто пристраивались к команде-победителю. Патрик в который раз отправился прямо в пасть зверя, взявшись за работу директора отдела общественных связей Белого дома.

В нашем цехе его назначение не осталось незамеченным. Сильные люди не таясь рыдали, а остальные называли это насмешкой, похожей на злобные шутки из «Калигулы».

Мои собственные связи с информационным бизнесом никогда не были такими прибыльными и респектабельными. Скорее, они напоминали хаотичные столкновения бильярдных шаров в стиле Фрэнка Манкевица, который когда-то направлял ход предвыборных кампаний Кеннеди, а теперь работает координатором в «Грей и К°», одном из самых крупных и влиятельных лоббистских объединений в Вашингтоне.

Фрэнк всегда точно попадает в цель. Мне кажется, что он один из самых умных людей в своем деле. Точно не знаю, правда ли это, так же как не знаю, работает Фрэнк Терпил на ЦРУ, но он — мой старый друг, и когда я не могу понять некоторые странные изгибы в темном лабиринте политики, я звоню Фрэнку Терпилу.

В очередной раз я набрал номер учреждения в Джорджтауне на прошлой неделе, когда меня поставило в тупик колоссальное расхождение данных, полученных из разных источников, о числе погибших во время ядерной катастрофы в Советском Союзе — от двух до двух тысяч.

— Кто, черт побери, сказал, что в Чернобыле погибли две тысячи человек?

— Это сообщение ЮПИ из Киева. Они ссылаются на какую-то женщину.

— Какая-то женщина из Киева?

— Ну да, она говорила с сотрудником ЮПИ по телефону.

— Брось, Фрэнк! Мы все знаем эту «какую-то женщину» из Киева.

— Мы все знаем женщину из Киева, и мы все знаем ЮПИ, правда?

— Ну, я не уверен, что до конца. Правда ли, что ЮПИ куплено мексиканцами?

— Хм?

— Я слышал, что какой-то мексиканец купил агентство.

— Да, правильно, так оно и есть на самом деле.

— Таким образом, мы имеем дело с мексиканской службой новостей, и она заявляет, что в Киеве погибли две тысячи человек? Единственный источник информации — таинственная женщина, и мы не знаем даже номера ее телефона?

— Интересно, что парни из ЦРУ продолжает утверждать, будто они могут сказать нам, когда проклятые русские косят лужайки рядом со своими домами. У них есть такие большие камеры, знаешь? Они могут сказать, какой сорт сигарет курят прохожие на улицах Киева… но они не могут сказать, горит этот чертов город или нет.