class="p1">Такой расклад меня устраивал, и я про себя выдохнула.

От ужина я отказалась. Больше есть еду Дениса я ни за что не стану. Да, и аппетита совсем не было. Ссора с Максимом лишила душевного равновесия, внутри развернулась пустота и чувство одиночества.

Я расстелила постель и легла прямо в одежде. Каким бы побитым Денис ни был, но я ему не доверяла.

Я натянула одеяло до самого носа, желая хотя бы так отгородиться от мужа. Эмоциональные потрясения за день выжали все соки и, как бы я ни хотела быть начеку, все же заснула.

Не знаю, сколько прошло времени, но показалось вечность. Я почувствовала на запястье легкий холодок и непонятную тяжесть. Когда то же самое коснулось второй руки, я насторожилась, но окончательно еще не проснулась.

Щелчок. Я резко распахнула глаза, пытаясь понять, где нахожусь.

Вокруг темно, на стене прослеживаются знакомые обои. Дома. Рукам неудобно, поднимаю их вверх, чтобы понять, что не так и замираю в замешательстве. До моего сонного мозга медленно доходит, что на руках что-то надето.

Твою же мать!

Наручники!

Глава 27

На моих руках плотным кольцом затянуты металлические наручники, обтянутые черной кожей.

В недоумении я села на кровати, но меня резко откинуло назад.

В комнате вспыхнул яркий свет и ослепил глаза. Пространство заполонили желтые мушки, и я зажмурила глаза. Внутри родилась паника. Спросонья я не могла сообразить, что происходит.

Неожиданно мои руки подлетели вверх, и шею обвило что-то холодное и звенящее. Цепь!

Я была как в тумане. Кто-то потянул меня с кровати, я потеряла равновесие и упала на пол, на четвереньки.

— Да-а, отличное исполнение! Ты уже входишь в роль!

Я узнала голос Дениса. Он звучал восторженно и даже радостно.

Цепь натянулась, и меня потащили к окну. Перед глазами замелькал светлый ламинат и, чтобы не упасть лицом вниз, пришлось передвигаться на коленях.

Денис толкнул меня под ребра, я завалилась набок и больно ударилась головой о батарею.

Щелчок, и удавка закрылась на трубе обогревателя.

— Что ты делаешь?

Я попыталась оттянуть цепь с горла, но она плотно сидела на шее.

Руки закованы в кандалы, от них протянулась узкая, но крепкая цепь, обернулась вокруг шеи и закончилась на радиаторе небольшим амбарным замком.

— Ты больной! Отпусти меня! — я закричала, но голос дрогнул.

Стало дико страшно. Что он собирается со мной сделать?

— Т-ш-ш-ш, не голоси!

Денис схватил мои ступни, сел на них всем своим весом и закрутил вокруг щиколоток грубую бечевку. Веревка больно впивалась в плоть и жгла кожу.

— Помогите! Кто-нибудь, помогите!

Я закричала, что было сил. Но неожиданно щеку обожгло огнем — Денис залепил мне пощечину. Он резко дернул за цепь, и моя голова дернулась, как неваляшка.

— Закрой рот, сука! Иначе я на тебе живого места не оставлю!

Процедил сквозь стиснутые зубы мой муж и так зло на меня посмотрел, что я подавилась очередным криком.

— Денис, отпусти, что ты задумал? — прохрипела я, надеясь вразумить этого урода. — Я ничего тебе не сделала. Никому не расскажу о твоих увлечениях, завтра смирно пойду на конференцию и сделаю все, что ты скажешь! Отпусти только!

Я молила, как последняя трусиха, слезы градом катились из глаз. Было дико страшно. Я не понимала, зачем ему все это? Что он собирается со мной делать?

Я подтянула к себе колени, обхватила их кольцом из рук и уставилась на Дениса.

Сейчас он выглядел, как самый настоящий демон: лицо, оплывшее и посиневшее, исказилось в гримасе ярости и похоти, кулаки сжаты, один здоровый глаз смотрел оценивающе, скользил по губам, шеи, прошелся по коленям и связанным стопам.

— Ты не представляешь, о чем я сейчас думаю, сладкая, — то ли прорычал, то ли простонал этот извращенец. — Но не переживай, на сегодня у меня другие планы. И ты сделаешь все, что я захочу. Да!

— Что ты от меня хочешь?

— Послушания! Всего лишь послушания! Я твой законный муж, а ты шалава такая, шляешься с другим мужиком и непонятно, где ночуешь, — Денис начал заводиться и повышать голос. — Если только узнаю, что ты раздвинула перед ним ноги, я выпорю тебя этой цепью. Ты будешь умолять меня остановиться, обливаться кровавыми слезами, а я буду трахать тебя и стегать по упругим ягодицам!

Денис тяжело задышал. Как в исступлении облизал опухшие губы и сжал дрожащей ладонью свой орган между ног.

— Видишь, что ты со мной делаешь? Ну, ничего, ты еще успеешь сыграть роль плохой девочки, а сегодня…

Он закинул голову назад и медленно вдохнул и выдохнул. Снова посмотрел на меня.

Он точно сумасшедший! Лицо неожиданно стало спокойным с улыбкой на губах, от которой повеяло доброжелательностью.

Когда его мозг сломался? Почему я этого не заметила? Или он просто очень умело скрывал свою натуру?

— Сегодня я буду учить тебя смирению. Я твой господин, а ты моя маленькая рабыня. Но тебе должно быть несложно это принять, ты моя жена и в принципе должна подчиняться.

— Ты сумасшедший!

Денис отошел в другой конец комнаты, взял какой-то странный предмет и вернулся ко мне.

Боже, это плетка!

— Не делай такие круглые глаза. Моя помощница будет нужна, только если ты не будешь слушаться.

Он подошел ближе, опустился за спиной на колени и ласково погладил по волосам, затем собрал их в кулак и сильно потянул назад.

Моя голова откинулась назад, цепь сильнее стянула горло, и я захрипела.

— Здесь начинается твое смирение. Ты должна доверять мне. Не бойся, дыши спокойно, наслаждайся моими касаниями.

Из уголков глаз потекли слезы. Я закрыла глаза, моля вселенную, чтобы этот ад быстрее закончился.

На диване в сумке заиграл телефон. Наверно звонит Максим или Лера. Нет, подруга бы так поздно не беспокоила. Возможно, Максим. Как же он был прав. Нужно было все ему рассказать и принять любую помощь. Теперь он подумает, что я не ответила на звонок, потому что увлеченно занята мужем.

— Открой глаза.

Я не подчинилась. На бедра, задевая кисти рук, опустились полозья плетки. Я вскрикнула и дернула голову вперед для глотка воздуха, но мне не позволили.

— Я же сказал, что ты должна подчиняться. И не переживай, я не попорчу видимые участки твоего тела.

Я посмотрела прямо в глаза обезумевшего мужчины. Лучше делать так, как он говорит, и весь этот ужас быстрее закончится, наступит утро, и я смогу, наконец, отсюда убраться.

— Вот умница. Слышишь, твой кобелек тебе названивает. Ты не должна желать ответить ему, ты выбираешь меня