Рев прозвучал снова. На сей раз — гораздо громче и ближе. В просвете между деревьями Артур заметил страшилище, которое, если не считать окраса в желтую и голубую полоску, ужас как напоминало книжные портреты ящера тираннозавра, он же тираннозаврус реке. Весу в нем было, сколь помнил Артур, несколько тонн, длины от носа до хвоста — футов сорок… И зубы в руку длиной. И вот такое чудище с ревом неслось прямо на офис!

— Э, вы точно уверены, что оно сюда не ворвется?.. — спросил Артур. — Кстати, почему мы его слышим?

— Это дело рук Понедельника, — торопливо проговорило Волеизъявление. — Похоже, он пустил в ход Часовую Стрелку и Семь Циферблатов, чтобы соединить ту реальность и эту комнату! Сюда может проникнуть не только ящер, но и сам Понедельник! Надо бежать, чтобы сразиться в другой раз! Только не отдавай им Ключ по своей воле, Артур!

И маленькая лягушка стремительно нырнула в ручей. Сьюзи чуть не прыгнула следом, но передумала буквально на ходу и бросилась к кнопке вызова лифта. Артур кинулся следом, на ходу извлекая Ключ из-под рубашки.

Они проскочили мостик, и буквально через несколько секунд динозавр проломился между деревьями — только щепки полетели. Маленькие глазки подметили дым непогашенного костра. Рептилия, похоже, приняла его за врага и кинулась вперед, ревя и лязгая зубами. Из-под лап полетели куски горящего угля, ящер взревел снова, на сей раз от боли, и, впав в совершенное бешенство, принялся молотить по чему попало головой и могучим хвостом. Взвился дым, захрустела беседка…

Артур и Сьюзи съежились у лифтовой двери, прижавшись к стволу. Сьюзи хотела было дотянуться до кнопки, но Артур ее удержал.

— Не шевелись! — прошептал он. — Ящер решил, что дым живой! Значит, он полуслепой и нюх у него не ахти! Если будем сидеть тихо, он, может, не заметит нас и уйдет…

И они, замерев от ужаса, только следили, как динозавр по самый фундамент сносит беседку. Вся остальная конструкция превратилась буквально в опилки. Раздраженное тем, что ничего съестного в рот не попало, да еще и пятки поджарились, чудовище заревело так, что у обоих заложило уши, потом с треском выломилось из круга деревьев — и пропало из виду.

— Чтоб я еще когда сюда явилась… — прошептала Сьюзи чуть слышно. — Ну как, теперь двигаться можно?

— Нет, — угрюмо ответил Артур.

Он как раз заметил еще какое-то движение в том же месте, откуда на поляну явился динозавр. Под деревьями возникла вереница людей. В первый миг они чем-то здорово напомнили Артуру подателей, но нет: эти были рослыми, жилистыми и гораздо более похожими на людей… хотя, впрочем, глазки у них были красные, глубоко посаженные, а сами лица — осунувшиеся и бледнокожие. И они были одеты в черное, сплошь в черное: в черные фраки и черные цилиндры, повязанные длинными, опять же черными лентами. Руки в черных перчатках сжимали хлысты, снабженные длинными рукоятями…

— Полночные посетители, — в ужасе прошептала Сьюзи. — В ночных перчатках и с кнутами кошмаров!

— Можно отсюда выбраться, кроме как на лифте? — лихорадочно соображая, спросил Артур.

— Нет, — ответила Сьюзи. — То есть может быть еще тайно путь, но я не…

Звонок лифта прервал ее речь, и они с Артуром с облегчением улыбнулись друг дружке. Вскочив на ноги, они разом ухватились за дверь, откатив ее так проворно, что она стукнула в дерево. И одновременно с этим ударом сверкнула вспышка ослепительного белого света. Артур и Сьюзи шарахнулись прочь и, не устояв на ногах, повалились на траву.

— Вот вы где, — зевнул мистер Понедельник.

Он шагнул из лифтовой кабины, держа в одной руке Часовую Стрелку, а в другой — трость, из которой несколько секунд назад и вырвалась белая вспышка. Зевнув еще раз, он прошел несколько шагов по поляне, ткнул в землю трость, раскрыл узенькое сиденье, превратив его в походный табурет, и сел на него.

Следом за Понедельником, сияя безупречной улыбкой, из лифта появился Полдень. Рядом с ним шла прекрасная женщина, облаченная во все оттенки розового. Она выглядела Полдню сестрой и, должно быть, являлась Рассветом Понедельника. Отстав от них на два шага, лифт покинул еще один невероятно красивый мужчина. Он мог бы быть близнецом Полдня. Его черный пиджак был словно припорошен серебряной пылью: не иначе Закат!

Мистер Понедельник явно намеревался действовать наверняка. То-то он собрал всех своих наиболее могущественных приспешников, но не ограничился этим: как бы в дополнение к их мощи из лифта на поляну хлынула орава сержантов-порученцев, тьма-тьмущая неуклюжих рядовых порученцев и еще целая туча какого-то менее значительного народа.

— Поторопитесь! — рявкнул на них Понедельник. — Я уже из сил выбиваюсь! Ну-ка, кто-нибудь, возьмите Минутную Стрелку и принесите ее сюда!

Рассвет, Полдень и Закат начали переглядываться.

— Я жду!

— Но Волеизъявление… — осторожно проговорил Полдень.

Мистер Понедельник

Он, как и его родственники, без устали обшаривал офис взглядом. При этом все трое держали правые руки на весу, как бы приготовившись выхватить оружие, хотя никакого оружия при них не было видно.

— Волеизъявлению со всеми нами сразу не справиться, — зевнул Понедельник. — Полагаю, оно уже благополучно удрало. Так давайте же с этим покончим!

Тем не менее последовала новая пауза. Что-то никто не рвался шагнуть вперед. В конце концов Полдень начал распоряжаться.

— Порученец! — махнул он рукой, указывая на Артура: тот так и лежал на земле, наполовину оглушенный неожиданной вспышкой. Только трепет век да движение груди выдавало, что мальчик по-прежнему жив. — Ну-ка, заберите у мальчишки вон тот металлический предмет!

Порученец отдал честь и двинулся вперед. Колени у него разгибались с трудом, железные суставы скрипели. Он остановился в шаге от Артура, топнул ногой и вытянулся по стойке «смирно». Потом резко переломился в поясе, нагибаясь, и потянулся за Ключом.

Тому полагалось бы легко выскользнуть из ладони, потому что у Артура не было сил противостоять порученцу, и к тому же он весьма смутно воспринимал происходившее. Однако Ключ двигаться не пожелал. Он точно прирос к ладони Артура. Порученец подергал его, потом припал на колено и потянул уже как следует, чуть не оторвав Артуру всю руку.

— Не надо… — простонал тот в полубеспамятстве. — Пожалуйста, не надо…

— Да оторви ты ему руку, хватит цацкаться! — приказал Полдень. — Или отрежь, если так будет быстрей!

Порученец чуть отступил и неторопливо отвинтил себе кисть правой руки. Сунув отсоединенную конечность за ремень, он извлек из-за пазухи сменную деталь гораздо более странного вида. Пальцев на ней не было, зато имелось широкое лезвие, напоминавшее тесак мясника. Эту деталь порученец приспособил на место отвинченной. Как только все было должным образом установлено, лезвие задвигалось, заходило — и принялось вибрировать до того быстро, что глаз не успевал воспринять отчетливых очертаний.