– Тяни! – орали командиры наперебой. – Ты, смотри под ноги! Да не уроните!

Сырая бальса трещала, поднимаемая множеством рук, и казалось, что она вот-вот рассыплется. Но плот оказался еще вполне крепким и только стонал при переноске, словно раненое животное. Пару раз оступившись так, что подвернулась нога, Кетук все же не выпустил свой участок плота. Даже для двух-трех десятков человек тот был очень тяжел.

– И он поплывет? – пропыхтел Кетук.

– Еще бы, – заверил его Синчи. – Уф, пронесло… Ни одно бревно не отпало, а то бы чинить заставили.

Времени на передышку не оказалось – подгоняемые окриками военачальников, сыны Солнца стали партиями забираться на плот. Первыми заняли места шестеро плотовщиков с длинными шестами. Вскоре вся бальса целиком, все ее тридцать локтей длины и десять ширины были сплошь заняты прижатыми друг к другу солдатами. Командиры расположились на корме и носу вместе с гребцами.

Кетук ухватился за скользкую веревку, чтобы его не столкнули в воду, и уперся в бревно пятками. Отовсюду напирали товарищи со своими котомками, словно норовя спихнуть Кетука в воду.

Воин бросил взгляд вперед, то есть вниз по течению реки, и увидел длинную вереницу плотов, уже отчаливших от берега. Их мотало так, что казалось чудом, как солдаты еще не выкупались в ледяном потоке.

– Почему бы не протащить их вниз по тропе? – спросил Кетук у Синчи. Тот протолкался к другу и моментально укрепился на позиции, сунув котомку под колени. – А если плот развалится?

– Не трусь, плыть только с виду страшно, опасности почти нет. Только если сам выпадешь по глупости. Это входит в подготовку, я так понял… Чтобы потом плавание казалось легким. И силы надо экономить, они нам в лесу еще как пригодятся. А тропа тебе еще надоест, когда по ней вверх бальсу потащишь.

Тут опора под ними вздрогнула. Раздался слаженный крик солдат, стоявших вдоль берега по колено в воде, и в следующее мгновение бамбуковые палки под Кетуком внезапно провалились. Падение вслед за ними оказалось болезненным. Бок солдата окатило целым валом нестерпимо холодной воды, досталось и голове, отчего в ней вдруг установилась ледяная ясность.

И тут же справа от него раздался короткий вскрик. Кетук повернул голову и успел увидеть, как какой-то незадачливый сын Солнца, под рукой которого порвалась истлевшая веревка, не успел схватиться за товарищей и нырнул в пенистый вал. Вытащить его, понятно, никто не подумал – только отцепись, как самого утянет туда же…

– Он погибнет?

– Если повезет и не ударится о подводный валун, может, как-нибудь и выберется. А что потом? Мы-то уже внизу будем. Пойдет назад, успеет к последнему сплаву. Только вряд ли оттуда живым выберешься. – Синчи хмуро кивнул на несущуюся рядом воду. – В прошлый раз три плота развалилось, многие утонули.

Бальсу продолжало мотать на излучинах и перекатах. Но под умелым руководством шестерых плотовщиков она уверенно огибала самые опасные водовороты и быстро приближалась к стене леса, которая мелькала внизу, между крутыми берегами. Солдаты приободрились и теперь дружно ухали, проваливаясь с бальсой в водяную яму или взлетая на буруне. Плот трещал, скрипел, изгибался словно гигантская толстая змея, однако рассыпаться вроде не собирался.

Кетуку даже стало нравиться такое путешествие.

Но тут скалы внезапно расступились, и река выпала в обширное озеро с поросшими лесом берегами. Шипя, последний водоворот отпустил бальсу, и она медленно, подталкиваемая глубинными потоками, поплыла вперед. Вокруг бурлили мутные потоки, постепенно успокаиваясь. Кетук опустил в воду руку, но Синчи ударил по ней:

– Осторожнее! Думаешь, там никого нет?

Кетук глянул назад – из теснины вырвался на простор еще один плот, окруженный целым скоплением деревянных обломков. А между них виднелись головы людей, в спешке пытавшихся добраться до ближайшего клочка суши. Тем, кого относило на глубину, с полуразвалившейся бальсы кидали веревки.

– Только бы с ламами выдержал, – проворчал Унако.

Все предыдущие плоты, направляемые воинами с шестами, уже причаливали к ровному участку берега, более-менее свободному от деревьев из-за россыпи мелких скал. Приглядевшись, Кетук заметил яркие наряды сапаны и его боевой свиты. С другого плота согнали животных, которые пронзительно блеяли и вертели короткими хвостами.

Там уже разводили костры, чтобы просушить одежду военачальников и отогнать гнус. Кажется, здесь его было куда больше, чем в месте отплытия.

– Надолго встаем? – тревожно спросил Кетук.

– Не думаю, – покачал головой пращник. – Передовой отряд в тысячу человек отправится уже сейчас, остальные подтянутся через шестицу и нападут, если у первых не заладится.

– А Кумари будет с первыми?

– Естественно! Сын Солнца любит мечом помахать и пару голов срубить. Как без этого?

Под умелым управлением плотовщиков бальса постепенно приблизилась к стоянке, но солдатам разрешили сойти на берег только на короткое время, чтобы оправиться в зарослях колючего бамбука и оставить свои вещи. Тут же десятники окриками стали сгонять их обратно, заодно проверяя у каждого военное снаряжение. Кетук убедился, что дротики все при нем, а также щит и палица. Плащ он решил надеть, чтобы меньше отвлекаться на насекомых, на голову также напялил вязаный шлем. А вообще он заметил, что кожа на открытых местах как будто огрубела и просто саднила, почти не отзываясь болью на жалящие укусы. Или это так сказывалось волнение перед битвой с лесными людьми?

Времени бояться предстоящего сражения не было. Три десятка солдат затолкали на бальсу, и она тотчас отчалила от берега, чтобы освободить место прибывающим сынам Солнца.

На носу плота устроился седой музыкант с флейтой и барабаном, до этого плывший вместе со жрецами.

За непрерывным гвалтом, криками и близким гулом воды почти не было слышно звуков леса, а ведь Кетук надеялся узнать, как звучит рев пумы! Сидя на скользких бамбуковых палках, с дротиком наготове, он подумал, что за всей этой суетой может так и не понять, что еще есть в лесу, кроме гнуса.

– Ураган приближается, – озабоченно сказал пращник, оглядывая пасмурное небо. При этом он оглаживал широкой ладонью пояс, набитый боевыми камнями – каждый размером с половину кулака.

– Как ты догадался?

– В прошлом году нас застал, такой же воздух тогда был. Чувствуете, тяжело как дышать? Сыро, и обезьяны молчат.

– Разбежались, – хмыкнул Синчи.

– Они людей не боятся… Нет, точно вам говорю, будет буря. Если на реке застанет, не выживем.

Плавать в отдалении от берега пришлось не очень долго, хотя воины все равно успели устать от безделья. Десятники два раза заново выстраивали их на бальсе, располагая в два ряда. Первым уселись пращники, которым предстояло ответить камнями на тучу вражеских стрел, за ними пристроились Кетук и другие с палицами и дротиками. Это оружие они пустят в ход уже на берегу, если лесные люди не будут к тому времени уже рассеяны.