Ирка махнула рукой, прося Матвея не продолжать, а про себя подумала, что он прав.

— И что мы знаем о Прасковье? — спросила она.

— Что она, Шилов и Зигя долетели до Новосибир¬ска и теперь идут на восток. Куда идут, по какой до¬роге, пешком или не пешком — ничего непонятно, — сказал Багров.

— Негусто. А магия, зудильники, телепатия, поиск

по эйдосу? Какие-нибудь полицейские камеры на до¬рогах? Ты же некромаг! Думай! — потребовала Ирка.

— Шилов и Прасковья все предусмотрели. Если Фулона их не нашла, то и я не найду. Они оставили нам один вид поиска — ножками, — вяло отозвался Матвей.

— Ну и хорошо! Будем искать ножками! — сказала Ирка.

В Приюте валькирий что-то полыхнуло. В двух ша¬гах от Ирки возник Антигон, бережно державший ста¬рую керосиновую лампу. За спиной у Антигона топ¬тался домовой Арчибальд. На одной ноге у домового был валенок, на другой — детская кроссовка, поэтому получалось, что переминался он не столько с ноги на ногу, сколько с валенка на кроссовку.

— Я уговорил его переехать, гадская хозяйка! В торговом центре ему веселей будет! — закричал Антигон. — Сперва мы это… маленько повздорили, а потом я его уговорил!..

Арчибальд застенчиво покосился на расцарапан¬ный нос Антигона. Глаза у Арчибальда были добрые, васильковые. Не верилось, что старичок с такими лу¬чистыми глазами недавно метал холодильники.

— А как уговорил-то? — продолжал шуметь Анти¬гон. — Оказалося, мы родня! Троюродный дядя его прадедушки — он ить шурин племянника моего отца! А по матерям-то вообще! В одном, будем грить, ме¬щерском болоте матеря наши росли! Только моя-то матерь годков на триста помоложе будет! Его-то отец уже оженился, а моя маманя едва из икры проклюну¬лась!

Арчибальд закивал в полном восторге. Потом до-

мовой и наследник всех кикимор разом подпрыгну¬ли и кинулись обниматься. Обнимались они так, что, если бы между ними оказался кто-то третий, ему бы переломали все кости.

— Лампу раздавите! — сказала Ирка.

Антигон и Арчибальд пугливо отскочили друг от друга и принялись разглядывать лампу.

— Уф! Целая! А то б замерз! — непонятно сказал Антигон, с облегчением вытирая лоб.

— Кто замерз? Ты?

— Он ба замерз, а мы ба все сварилися! — объяс¬нил кикимор еще непонятнее.

Ирка с Багровым переглянулись.

— Там что, джинн в лампе? — уточнил Матвей.

— Нет, — Антигон толкнул Арчибальда локтем. — Ну говори давай! Чего молчишь? Я-то че говорить должен?

Арчибальд замотал головой и в свою очередь ткнул Антигона локтем под ложечку. Антигон присел от боли и боднул Арчибальда лбом. Тот в ответ пнул ки¬кимора в голень и опять посмотрел на Ирку лучисты ми васильковыми глазами.

— Стесняется он, кошмарная хозяйка!.. — прыгая на одной ноге, объяснил Антигон. — Короче, вот! В лампе то, что в торговый центр взять никак нельзя. Вот Арчибальдя и сидел в своем каретном сарае. Хра¬нил, стало быть!

— Почему нельзя взять? — спросила Ирка.

Ее вопрос вызвал у домового и его приятеля боль¬шую тревогу. Антигон с Арчибальдом обменялись еще парой пинков, потом еще разок обнялись, вспомнив общего шурина, и начали шушукаться. Они шептались

минут пять, недоверчиво поглядывая на Ирку и Багро¬ва, а потом Арчибальд дал Антигону подзатыльник, атим делегируя ему права для продолжения беседы.

— Да все потому же, гадская хозяйка! — сказал Антигон. — А ну как лампа разобьется? Замерзнет он, разозлится! Л там торговый центр, люди… Полыхнет нее как свечка! Туг не пошутишь!

— С кем не пошутишь?

— С Огнедыхом! Его пламя в десять раз сильнее драконьего, — объяснил Антигон.

— Такого не может быть, чтобы в десять! — усом¬нилась Ирка.

— Не меньше. Драконы Огнедыха очень уважают! Против него никакая броня не поможет. Они в него, с тало быть, огнем дыха нут, а он в ем только греется. Залетит дракону в ноздрю или в ухо, дыханет — и все: собирай, дядя, пепел в совочек! — заявил Антигон, вручая Ирке лампу. Лампа была чуть теплой. И очень основательно ржавой.

Через законченное стекло было ничего не разгля¬деть. Дева Надежды осторожно заглянула сверху. Ке¬росиновая лампа горела. Внутри лампы на огне, свер¬нувшись, лежало крошечное существо.

— Саламандра! — воскликнула Ирка.

— Сама ты саламандра! Говорят тебе: Огнедых!! — обиделся Арчибальд. — Саламандра — она ить хго?

— Хто? — слегка передразнил Багров.

— Элеменгаль огня. А энто наш русский Огнедых. Он как огнедыхнет — никому мало нс покажется!

— То есть все равно саламандра! — продолжал до-жимать Матвей.

— Ты со мной, паря, не шуткуй! Такую чесотку на

—

тебя нашлю — десять лет, окромя носков, никакой одежи не наденешь! Сказано тебе: Огнедых — стало быть Огнедых! Последний русский Огнедых! Послед¬ний — это он, стало быть, один только остался, то есть других, стало быть, больше никаких и нету! Слу¬шай и верь! — сдвигая брови, сказал Арчибальд.

Мойка заплавалась немытыми чайными ложечка¬ми. Предметы в комнате опасно запрыгали, а стул так и вовсе закрутился на одной ножке. Опасаясь за свой ноутбук, от клавиш которого начинало уже пахнуть горелым пластиком, Ирка наступила Багрову на ногу.

— Ты что, не видишь? Разуй глаза! Никакая это нс саламандра! Типичный такой Огнедых! — сказала она.

Стул перестал крутиться на ножке и упал. Ложечки тоже усмирились. Арчибальд заметно остывал.

— А ты откедова знаешь, что типичный? Он един¬ственный! Других огнедыхов и негу вовсе! — прими¬рительно сказал он.

Ирка посмотрела на крошечную ящерку' и разгля¬дела у нее прозрачные, точно из синеватого огня вы¬лепленные крылышки.

— Быстро летает? — спросила она.

— Еще как! Да только лучше пущай спит! Я тута вот на колесике гвоздиком черту сделал! — заторопился Арчибальд. — Надобно, значит, дальше этой черточ¬ки колесико не перекручивать! Слишком сильный огонь — керосину' не запасешься. Он замерзнет и ра¬зозлится!

— А если огонь слишком слабый? — спросил Мат¬вей.

Арчибальд посмотрел на него с глубокой укориз-ной. Перебивать домовых не полагалось.

— Если огонь слабый — дык он замерзнет!

— …и тоже разозлится? — напирал Багров. Арчибальд неохотно кивнул.

— Суровый он! Недаром его все тайные драконы боятся! — буркнут! он.

— Какие-какие драконы? — напряглась Ирка, сразу выцепив слухом самую суть.

Домовой зажал рот рукой.

— Никакие! — промычал он сквозь руку. — Не

скажу!

— А ну говори! Я не отстану! Антигон! Пожалуйста! Сделай что-нибудь!