двадцать восемь! Я энергичен! Я умею делать деньги! И я еще не раз подброшу вас попутно на своем «кадиллаке». Джульетта, ты обратила внимание, как чистоплюи и краснобаи голосуют на дорогах частникам?.. Я еще приглашу вас в гости, и вы будете за дверью у нас снимать свою грязную кирзу. А я буду угощать вас коньяком, потому что чистоплюи и краснобаи, если и имеют… так на паршивый портвейн. (Джульетте.) А зимой я принесу тебе тюльпаны, а не передовицу из газеты «О пользе самоограничения». (Ко всем.) Признаюсь, у меня есть недостатки… Я не знаю иностранных языков и не читаю мемуаров. Но позвольте нам идти своим путем… (Берет бокал, наполняет его шампанским.) Поднимаю тост за чистоплюйство!

Ярость подняла Тимоха с места и повела на Жору. Но он остановился, подавил гнев, глубоко заикнулся, а затем случилось чудо — немой заговорил.

Т и м о х. К-к-к… К-к-к… кто же тебя выдумал… такого?!. Кто же пустил тебя в жизнь нашу?! На срам всем нам вырос ты, Федос Сыч с сычихой своей! Мы за землю нашу умирали, чтобы на ней цветы-маки росли. Как же ты взошел на ней, погань ядовитая?! Лишний ты нам! Поперек дороги ты нам — сойди! По-хорошему сойди, а то плохо тебе будет. С такими война наша не кончилась. Помни это, Федос, и ты, Евгения!..

С е м е н о в н а. Ой, людцы, ой, деточки! Бабочки, ой! У Тимоши голос прорезался!!! Тихо!.. Тихо!..

Т и м о х (сурово и твердо). Именем рабочей чести и совести, именем закона и справедливости, требуем сейчас же, сию минуту, в присутствии потерпевших и свидетелей вернуть всем квартирантам их тысячи согласно распискам!

Д ж у л ь е т т а (делает фиги). А вот! А вот! А вот не хотели?!

Ж о р а (кричит). Евгения, ша!!! (Совсем спокойно.) А может, давайте так… У меня такое предложение. Вначале пропишем Максима на правах мужа моей жены, потом Зойку, как мою жену, после этого мы с ними разженимся, а тогда уже обо всем сразу и договоримся.

З о й к а. Как это разженимся?..

Ж о р а. Как поженились, так разженимся…

С е м е н о в н а. Трясцы в бок, Жоржик, не выйдет!

Ж о р а. Раз плюнуть!

С е м е н о в н а (на Зойку). Как же ты ее бросишь теперь с ребеночком, собачьи твои глаза?..

Ж о р а. Каким еще ребеночком?

С е м е н о в н а. Шестым месяцем у нас Зойка ходит, Жорочка!

Г е н н а д и й. При таких обстоятельствах, наш милый Сыч, даже суд не имеет права разводить…

Ж о р а. Я заявлю, что брак и развод были фиктивными.

Г е н н а д и й. После такой свадьбы этому никто не поверит.

С е м е н о в н а. Так что, Жора, не надо болеть на карманную чахотку, возвращай денежки, и поквитаем должок.

Т и м о х. А то Зойка тебе вообще развода не даст.

С е м е н о в н а. Правильно.

М а к с и м. И будешь ты платить моей жене алименты на ребеночка аж до восемнадцати лет.

З о й к а. До двадцати трех. Мы же договорились своих детей в институте учить.

С е н я. А это уже не более и не менее десяти тысяч рубликов, даже в том случае, если твой заработок и не возрастет свыше ста пятидесяти в месяц.

З о й к а. Не десять, а двадцать тысяч! Я двойню родить намерена. У нас в роду у всех так.

К у з ь м и ч. Если дело дойдет до суда, издержки будут не меньше.

С е н я. Потеряешь чистыми восемнадцать тысяч рублей.

Г е н н а д и й. Правда, при казенных харчах.

С е м е н о в н а. Словом, куды ни кинь, так клин.

Ж о р а. А что, если так: Максим дает развод Джульетте. Зойка дает развод мне, я возвращаю все деньги согласно распискам, а вы молча выметаетесь отсюда к чертовой матери?!

Г е н н а д и й. Нет, Жора, у нас другие планы, и они несколько расходятся с твоими. Видишь ли, в чем дело: и ты, и Реня из загса будете молча ждать, пока Зойка не родит. После этого ты подаешь на развод, а Зойка получает исполнительный лист на алименты и выходит замуж, скажем, за меня. Максим тоже разводится с Джульеттой, чтобы жениться, скажем, на Любке. Прописавшись на твоей жилплощади на правах мужа и жены, я развожусь с Зойкой, а Максим с Любкой. А чтобы все стало на надлежащее место, Максим в конце концов женится на своей Зойке, а я уступлю Любку, Верку или Надьку другу Сене — так тому и быть! А переженившись, мы все по закону, на правах мужей и жен, прописываемся на твоей жилплощади, которая после этого становится нашей.

Т и м о х. Словом, Жоржик, куда ни крути, а остается тебе с Жулькой после этого одна комнатка… с хомутами.

С е м е н о в н а. Правильно.

К у з ь м и ч. По санитарной норме.

Т и м о х. И общая кухня на пять семей. А если надумаешь в окно выброситься, в записке напиши, что мы тебе этого не советовали.

У Жоры беспомощно опускаются руки. Он смотрит на всех обезумевшими глазами, затем начинает метаться по сцене как затравленный.

Д ж у л ь е т т а (истерично, в ужасе). Что вы с ним сделали?! Что вы с ним сделали?!

Обнаружив фуфайку и рваный треух, Жора напяливает их на себя.

Ж о р а. Граждане судьи и народные заседатели! Граждане прокуроры и адвокаты! Уважаемые члены профсоюза работников коммунального хозяйства! Видит бог — я наш, я свой, я обычный и простой, поскольку украденный от памятника гладиолус не вправе жениться на Джульетте, будь он трижды директором гастронома по продаже мохеровой нитки и японских зонтиков. А кому не нравится мой моральный облик, пусть тот летает в ступе. Что же касается моего личного автомобиля, то он будет заводиться с полоборота. Одно мгновение, фыр-рр — и мы в сумасшедшем доме. Я не один беру! Джульетта не одна приносит! Сядем мы, сядут и другие. Но я вам не инкассатор, чтобы намазывать по десять тысяч на один бутерброд. И пусть краснобаи и чистоплюи знают, что с точки зрения синхрофазотрона ни одна ворона не сядет на капот моего «кадиллака», в противном случае проездной билет в троллейбусе будет недействителен без фиктивного свидетельства о браке. Так что, прошу посторониться, кажется, светофор дает мне желтый! (Сигналит.) Бип-бип-бип! (Берет в руки тарелку, садится на пол и начинает движения, похожие на пантомиму «шофер за рулем». Поет.)

Застелю твои сани коврами

И мохером тебя обкручу…

Пролечу, прозвеню с бубенцами

И тебя на ходу подхвачу…

С е м е н о в н а (растерянно, испуганно). Генечка, телефонить надо!..

Г е н н а д и й. Куда телефонить? Не видишь, резьба у человека сорвалась?!

С е м е н о в н а. Ну, хоть в ноль один, хоть в ноль два! Он же может…

Д ж у л ь е т т а (срывается к телефону; обрадованно). Ноль один?!. Ноль два?.. (Показывает всем фиги.) А накось выкусь! Ноль три звонить будем! (Набирает номер, в трубку.) «Скорая»?.. Помешательство у нас… Нет, тихое… Сидит он… За рулем, говорю,