Постепенно помимо тенниса и шахмат Макаров и Скарлетт нашли и другие точки соприкосновения: женщины, совместные выпивки…

Однажды Джон предложил Макарову выписать себе вещи по каталогу, чего сотрудники нашего посольства тогда не могли себе позволить. Потом от англичанина последовали разные мелкие презенты, он начал ссужать Макарова незначительными суммами… Ну понятно, коготок увяз — всей птичке пропасть…

Что-то не заладилась работа у молодого дипломата, то ли оттого, что жена уехала в Союз лечиться, то ли требования посла повысились. Словом, стал он регулярно заглядывать в рюмку. Ну а собутыльник — тут как тут. Во время одной попойки Скарлетт предложил дипломату сотрудничество со своей разведкой. Макаров, по его словам, спьяну согласился. Да еще и сумму вознаграждения сам себе назначил — двадцать пять тысяч долларов за будущие шпионские услуги. Но Скарлетт согласился, хотя и понимал, что имеет дело с посредственностью, для которой даже двадцать пять тысяч долларов — огромные деньги…

На что ж надеялся Макаров? Рассчитывал, что наказание будет соразмерно полученной им незначительной сумме? Трудно сказать. Но еще труднее прогнозировать отношение к нему властей предержащих… На Руси гуманность по отношению к провинившимся всякий раз с приходом к власти новых людей претерпевала неожиданные метаморфозы. Случалось, разоблаченных предателей приговаривали к расстрелу за преступления, которые по своему характеру и последствиям вовсе не требовали лишения жизни.

В недавнем прошлом мы наблюдали другую крайность: Президент России успел помиловать нескольких «кротов» из наших спецслужб, в поте лица своего работавших на американцев и продавших противнику столько! В итоге они отбыли только часть назначенного им военным трибуналом наказания и, представьте, воспользовались предоставленной им возможностью уехать за океан!

А Макаров за свои «труды» получил от ЦРУ двадцать пять тысяч долларов и продолжает работать в системе Министерства иностранных дел России?!

Воистину: неисповедимы пути Господни! Или образ мышления Президента России?!

Перед отъездом Макарова в Союз Скарлетт прикрепил к нему американца-репетитора по шифровке, который обучил его самостоятельно выходить на связь. Но, видно, ускоренный «курс молодого бойца невидимого фронта» впрок новобранцу не пошел. Уже в Союзе Макаров принял шифрограмму из ЦРУ, а вот на связь выйти не сумел…

В общем, следующие восемь лет его никто не беспокоил. Поэтому в 1986 году по прибытии в Барселону на должность первого секретаря консульского отдела Макаров совсем уже поверил в то, что англичане и американцы о нем забыли… И вдруг в баре к нему подсаживается человек и передает привет от последнего оператора. И новое задание от ЦРУ: Макаров должен по списку, составленному американцами, вычислять, кто из сотрудников нашей дипломатической миссии в Испании — «чистый» дипломат, а кто работает «под корягой». На последних от агента требовалось составлять подробные досье…

Через год у Макарова сдали нервы и он досрочно по болезни убыл в Союз. Перед отъездом американцы вручили ему дополнительное снаряжение и еще несколько тысяч долларов на мелкие расходы…

По прошествии трех месяцев они в радиограмме выразили беспокойство состоянием его здоровья и порекомендовали обратиться за консультацией и медицинской помощью к известному в Москве психоневрологу. Возможно, чтобы напомнить, что агенты судьбу не выбирают, за них это делают их операторы из ЦРУ…

После этого Макаров и явился на Лубянку. Принят был с распростертыми объятиями.

В общем, у нас, как всегда: ты либо параша, либо икона.

Семья предателей

Летом 1980 года в дежурных частях отделов милиции Москвы и области появилась фотография — в розыск были объявлены Виктор и Ольга Шеймовы, а также их пятилетняя дочь Леночка. Поговаривали, что глава семьи — ответственный работник КГБ. По факту исчезновения Шеймовых следственным отделом КГБ СССР было возбуждено уголовное дело.

28 декабря того же года работники 5-го отделения милиции (Ждановско-Краснопресненская линия) отдела по охране метрополитена ГУВД Мосгорисполкома на станции «Ждановская» задержали, а потом убили заместителя начальника секретариата КГБ СССР майора Афанасьева. 14 января 1981 года Прокуратурой СССР и работниками 2-го Главного управления КГБ СССР была осуществлена операция по задержанию и аресту подозреваемых, которые вскоре во всем признались.

Вслед за этим контрразведчики выдвинули версию о причастности обвиняемых к исчезновению семьи Шеймовых.

Тем временем милиционеры давали показания о многочисленных преступлениях, которые они совершили, с трудом припоминая детали содеянного. На одном из допросов заговорили и об убийстве какой-то семьи. Так, в рамках уголовного дела (убийство на «Ждановской») стала проверяться версия об убийстве Шеймовых. Установить истину можно было, только обнаружив трупы. В распоряжение московской прокуратуры для поиска возможного места их захоронения в лесном массиве был выделен полк солдат, буривших скважины глубиной до полутора метров на расстоянии 2–3 метров одна от другой.

Несмотря на предпринятые усилия, версия об убийстве Шеймовых так и не нашла подтверждения…

В 1969 году Виктор Шеймов закончил Высшее техническое училище имени Баумана и был распределен в закрытый НИИ Министерства обороны, где занимался разработкой систем наводки ракет с космических спутников. Там к нему присмотрелись сотрудники КГБ и решили, что по всем параметрам он подходит для работы на более высоком уровне.

В 1971 году он был принят в суперсекретное Восьмое главное управление КГБ, обеспечивающее функционирование и безопасность всей шифровальной связи Советского Союза, а также отвечающее за правительственные коммуникации внутри СССР и за рубежом.

Виктор Шеймов специализировался на защите шифровальной связи, в его обязанности входило обслуживание советских посольств и резидентур за границей: там, как известно, местные спецслужбы выбивались из сил, чтобы насовать «жучков» в советские представительства и, если повезет, проникнуть в сердце посольства — шифровальное помещение.

Работа в Восьмом главке трудная, но весьма высокооплачиваемая, престижная, не связанная с грязными вербовками, проведением обысков или просиживанием в засадах. Разумеется, туда тянулись талантливые научно-технические работники, которых фильтровали, проверяя до четырнадцатого колена и собирая отзывы от друзей и недругов.

По прошествии периода адаптации сотрудники попадали в атмосферу важной для Родины работы, их щедро поощряли орденами за успехи, создавали условия для защиты кандидатских и докторских диссертаций, многие становились даже лауреатами Государственных премий.

Жизнь шифровальщиков тяжела не только из-за кропотливого изнурительного труда — давит секретность, особенно за границей, где они находятся под особым присмотром службы безопасности и следуют четким правилам поведения. Ведь чужие шифры — клад для любой разведки. Если перед спецслужбой стоит дилемма, кого вербовать: министра или шифровальщика, она предпочтет последнего. Министры приходят и уходят, а секреты криптографии остаются. Кроме того, шифровальщик может обеспечить доступ ко многим секретным коммуникациям и предоставить возможность преспокойно знакомиться со всеми перехваченными сообщениями.