class="p1">– Да ничего особенного. Просто мне показалось, что я так ни разу не поблагодарил тебя как следует. Ты так долго и усердно работала всё это время, это всего лишь мой небольшой подарок за все твои старания.

– Боже мой, вице-президент…

Ми Со была так тронута, что и не заметила, как её щеки покрыл лёгкий румянец. Ён Джуну не раз доводилось видеть Ми Со в офисе или в кабинете у себя дома, но сегодня в этом слабом и приглушенном освещении её лицо выглядело как-то по-особенному иначе.

Щёки Ён Джуна, сидевшего напротив Ми Со, внезапно запылали.

«Что это со мной?» – забеспокоился он.

Растерявшись, мужчина в спешке залпом выпил стакан с холодной водой и слегка откашлялся. К счастью, его пылающее лицо быстро вернулось в нормальное состояние.

– Прошла целая вечность с тех пор, как мы вдвоем спокойно ужинали, не отвлекаясь на работу, не правда ли?

– Это точно.

– Напомни, когда это было в последний раз?

– В апреле этого года.

– Ах да, верно. На твой день рождения.

– Да.

Некоторое время Ми Со продолжала сидеть, съежившись от страха. Украдкой проследив за настроением Ён Джуна, она всё-таки решила признаться:

– Вице-президент… Знаете, мне нужно вам кое-что сказать. Простите, что признаюсь в этом только сейчас. Помните торт, который вы подарили мне в тот день, когда мы возвращались домой?

Лакомство был лично изготовлено шеф-поваром самой известной кондитерской Сеула по исключительной просьбе Ён Джуна. На торт также нанесли специальное пожелание в типичном стиле вице-президента: «Секретарь Ким, доброго здравия и долгих лет!»

– Торт? И что с ним?

– Я достала его из коробки, чтобы сфотографировать на память, и уронила его на пол…

У Ён Джуна слегка дёрнулась бровь, улыбка исчезла с его лица.

«Раз увольняешься, значит, набралась смелости? Решила теперь при каждом удобном случае оскорблять и унижать меня?» – пронеслось у него в голове.

– Да ничего страшного. Всё в порядке, не волнуйся. Все уже в прошлом.

– Простите.

– Да ничего. Забудь об этом.

Закончив разговор, оба неловко уставились в окно.

За столиком Ми Со и Ён Джуна слышались лишь постукивания ножей и вилок о тарелки. Под этот монотонный звук за окном продолжала постепенно сгущаться тьма, а время работы парка аттракционов тем временем подошло к концу.

По всей его территории раздалось оповещение по громкоговорителю, что час закрытия уже настал, а вслед за этим тихонько начала играть мелодия популярной олдскульной песни. Чтобы разрядить угрюмую атмосферу за столом, Ми Со в спешке решила сменить тему разговора:

– А вы знаете, до пяти лет я жила в этом районе. До того, как его полностью перестроили.

Ён Джун кивнул так уверенно, словно видел это собственными глазами.

– Ага, в те времена на нынешней территории парка были частные дома.

– Верно. Я мало что помню, но переулок прямо перед нашим домом отпечатался в моей памяти навсегда. Прямо перед въездом на нашу улочку стоял огромный телеграфный столб, а под ним было странное пятно, напоминающее очертание какого-то монстра. Когда наступала ночь, тень от столба вытягивалась во всю длину и становилась очень пугающей. А ещё в доме, который был в самом конце переулка…

Ми Со внезапно замолкла, казалось, что ей вспомнилось что-то, о чём ей даже не хотелось думать. Содрогнувшись и отрицательно покачав головой, она продолжила: – И с чего это я вдруг заговорила про дом в конце переулка?

– У меня с чего спрашиваешь? Мне-то откуда знать. Так что там с этим домом?

– Я… Да я не помню.

– Дурочка, что ли?

После грубо брошенных на лету слов Ён Джуна у Ми Со на лбу моментально вздулась жилка. С милой улыбкой девушка ответила:

– Бог мо-ой! А наш великий и неподражаемый вице-президент, безусловно, всегда фиксирует каждое воспоминание и всегда может четко воспроизвести, словно жидкокристаллический дисплей?

– Ещё бы! Как же трудно было пить из детской бутылочки. После еды я так уставал, что прям сразу клонило в сон.

Ён Джун редко выдавал что-то подобное, но его слова звучали настолько лукаво и хитроумно, что ничуть не походили на шутки.

– Ах, вот оно что? Ой-ой-ой, каким вы, оказывается, были.

Ми Со хитро посмотрела на босса искоса и сказала эти слова с таким задором, что тот не смог сдержать едва заметную улыбку.

– Так когда говоришь вы переехали?

Я плохо помню, но, кажется, среди всех жителей, которых тогда переселяли из-за перестройки района, наша семья была одной из самых последних.

– Серьёзно? Почему?

– Знаю только, что дело было не только в деньгах. Наша мама тогда сильно болела, отец почти всегда отсутствовал ночью, так как ухаживал за ней в больнице. А мы со старшими сёстрами играли до позднего вечера, а потом засыпали одни. Скорее всего, мы переехали сразу после похорон матери.

– Мои соболезнования.

– Ничего. Я была маленькая и даже не помню её лица. – Ми Со пожала плечами и лучезарно улыбнулась, а Ён Джун вместо того, чтобы разрядить обстановку и подкинуть свою очередную коронную шуточку, в ответ лишь просто кивнул головой. – А вам в то время было около девяти? Почему-то никак не могу представить вас столь наивным и неопытным.

– Можешь даже не пытаться. Я никогда не был наивным и неопытным.

– Что? Правда?

– Я и тогда был таким же умным и талантливым человеком с весьма выдающимися способностями во всем.

– Хах, да-да. Никто в этом и не сомневается.

– Я серьёзно. Но…

– Но?

– Детство для меня было не лучшим временем. Особенно четвёртый класс в школе.

– Почему?

Ми Со внимательно посмотрела на него округлившимися от любопытства глазами, а Ён Джун пригубил немного воды пересохшими губами и пожал плечами:

– Не знаю, по разным причинам. Например… я перепрыгнул через два класса школьной программы и оказался в одном классе со старшим братом. Взрослые думали, что для меня будет лучше учиться вместе с ним, и нарочно отдали меня в его класс, но мне от этого стало только хуже. Я очень часто дрался и ссорился с его друзьями, меня дразнили и били из-за того, что я был младше. Говорили мне не зазнаваться, что, несмотря на свой возраст, я учусь вместе с ними. Я не собирался быть лузером, вот и приходилось, стиснув зубы, ежедневно давать им отпор.

– Но, думаю, вам помогло, что рядом был ваш старший брат.

– Ничего подобного. Напротив, он избивал меня вместе с ними. Чёртов идиот!

А ведь глядя на Ён Джуна, который и дня не мог прожить без своих колких шуточек, не было сомнений, что и в детстве он был озорным