Огонь вспыхнул, и мы возликовали,

Мы пришли ко Гробу Господа нашего,

Господа нашего Иисуса Христа.

Господь явился и кровью своей искупил наши грехи.

И еще:

Сегодня мы ликуем,

А евреи печалятся!

Ах, евреи, евреи!

Ваш праздник — праздник обезьян,

А наш — праздник Христа!

Нет другой веры, кроме Христовой![10]

Пение перемежалось речитативом, атмосфера накалялась, эти люди напомнили мне бедуинов Петры, которые хлопают в ладоши, подзадоривая себя во время танца. На одном из самых «густо населенных» участков возник серьезный конфликт: какого-то человека ошибочно или не ошибочно — не могу сказать — приняли за иудея. Быстро появилась полиция, и его вывели.

Людям не раз объясняли, что Благодатный огонь — это всего лишь символ, но ничто не может поколебать их веры в то, что в этот день он сходит прямо с небес на Гроб Господень. Когда зародился этот обряд — невозможно точно определить. Монах Бернард упоминал о нем во время своего пребывания в Иерусалиме в 870 г. н. э. В ранний период христианства папы запрещали его, и, разумеется, сейчас в нем принимают участие только представители восточной церкви. Это всецело восточный и, вероятно, в основе своей языческий обычай. Декан Стэнли, например, полагал, что арабы и греки, которые, расталкивая друг друга, стремятся обойти Гроб Господень определенное число раз, не зная того, воспроизводят смутно памятный обряд погребальных игр вокруг гроба царя.

Возбуждение достигло своего пика, над толпой начали развеваться знамена. Полиция с трудом прокладывала дорогу патриархам и священнослужителям.

По сторонам Кувуклия есть два круглых отверстия. Камень вокруг них почернел от Благодатного огня, опаляющего его много лет, и у этих отверстий стоят люди с пучками свечей, защищенных жестяными «колпаками». Как только «сойдет» огонь, они должны поспешить с зажженными свечами наружу, где их уже ждут другие, чтобы, приняв эстафету, прыгнуть в автомобили и развезти священное пламя по всем храмам страны. В старые времена в Яффе стоял наготове пароход, готовый отвезти Благодатный огонь в Россию.

Греческому и армянскому патриархам с помощью полиции наконец удается пробиться к входу в Кувуклий. На ступенях, перед орущей, жестикулирующей толпой, с греческого патриарха торжественно снимают ризу и другие украшения. Запястья ему связывают льняными ленточками. Перед галдящей толпой он выглядит слабым и беззащитным. Я обращаю внимание на десять морских офицеров, служащих ему охраной. Они напоминают регбистов-форвардов. Итак, греческий патриарх поворачивается к толпе спиной и входит в Кувуклий. Армянский ждет в приделе Ангела.

Три-четыре минуты не происходит ничего. Кажется, воздух вибрирует от напряженного ожидания. И вдруг из одного из отверстий вырывается пламя. Один факел немедленно зажигает греческий патриарх, другой — армянский. В следующий момент толпу охватывает безумие: люди топают, визжат, вопят. Над головами пылают факелы. Пытаются выйти с огнем. Зажигают свечу от свечи, радостно смеются. Некоторые подносят пламя к самому лицу. Женщины проводят горящими свечами под подбородком и у груди. Те, что ожидали на галереях, тянут к себе наверх связки зажженных свечей. А когда греческий патриарх со свечами в обеих руках выходит из Кувуклия, начинается настоящее столпотворение. Река толпы готова подхватить его и унести как щепку в половодье, но офицеры терпеливо прокладывают ему дорогу к греческому алтарю.

Толпа беснуется, колокола звонят, армяне на галерее бьют в деревянные гонги брусками металла. В храме царит хаос. Снова зажигают все светильники вокруг Гроба Господня. Итак, сотни обезумевших христиан поверили, что Господь послал им огонь с небес.

Я провел там еще час после схождения Благодатного огня, наблюдая бесновавшуюся толпу. Удивительно: огонь их не обжигал и даже не опалял волос, когда они подносили свечи к лицам, чуть ли не лизали пламя. Я подумал: как странно, что обряд, приводящий людей в такое неистовство, совершается не в роще Адониса, а рядом с Гробом Господним.

На крыше храма Гроба Господня я наблюдаю церемонию Абиссинской церкви — поиски тела воскресшего Христа.

Друг из Иерусалима предложил показать самую странную из всех церемоний Страстной недели. Она совершается черными абиссинскими монахами на крыше храма Гроба Господня.

Когда взошла луна, греческий монах впустил нас в храм через боковую дверь. Было темно, хоть глаз выколи. Нам приходилось то и дело чиркать спичками, поднимаясь по вытертым ступенькам на крышу часовни Святой Елены, где чернокожие монахи молятся Христу под звездами. Когда-то абиссинцы владели некоторыми святынями в храме, но не смогли отстоять их в борьбе с более сильными церквями. Понемногу их лишили священного наследия предков. Но, проявив присущее христианам упорство, которое собственно и позволило им сохранить свою веру с IV века, абиссинцы не ушли совсем, а обосновались на крыше.

У них нет места в храме, чтобы провести настоящую пышную церемонию, но каждый год на Страстной неделе они ставят палатку на крыше и совершают весьма забавный обряд под названием «Поиски тела Христова». На него-то меня и привели посмотреть.

Ярко светили звезды. Белые купола вокруг придавали крыше вид африканской деревни. Палатка из парчи, похожая на шатер, с одной стороны была открыта, чтобы мы, находясь снаружи, могли видеть происходившее внутри. Там, в теплом свете свечей, сидели довольно дикого вида люди, абиссинцы, в роскошных одеждах и позолоченных, с острыми зубцами, коронах. Это были «крестоносцы».

Чернокожий монах подвел нас к плетеным стульям, поставленным в ряд. Отсюда нам были хорошо видны степенные, величественные абиссинцы в богатых ризах. Они напоминали волхвов.

Спустя примерно полчаса послышались нестройные африканские песнопения, и в шатер торжественно ввели абуну, то есть патриарха.

На полу перед ним уселись двое монахов и принялись часто-часто бить в большие, инкрустированные серебром барабаны. Остальные трясли систрами — инструментами, напоминающими погремушки, которые издают звуки, похожие на позвякивание монет в кармане.

Систр — это металлическая рамка с горизонтально расположенными в ней стержнями, а также тарелочками и колокольчиками. Когда рамку встряхивают, все это издает звон. На систрах «играли» в Древнем Египте в храмах Исиды, чтобы привлекать внимание молящихся, а заодно и отгонять злых духов. Я и не знал, что существуют еще религиозные общины, использующие систр в богослужениях. Инструменты в руках чернокожих монахов были той самой формы, что и древние систры, которые находят в египетских гробницах.

Слушая барабанный бой, дребезжание систров, пронзительные песнопения монахов, трудно поверить, что присутствуешь при христианском обряде на крыше храма Гроба Господня.