— Дорогая, мне потребовалось полжизни, чтобы понять, что ты — королева моего сердца. Но черт меня побери, если я стану делиться хоть одной твоей ножкой с этим псом.

— И это все, что тебя волнует? — улыбнулась Фейс.

— Ты насчет ножки? О нет, есть еще кое-что, чему я жажду уделить особое внимание. — И он расхохотался.

Фейс смотрела на него с сомнением, страхом и надеждой.

— Арни, это значит?..

— Это значит, — сказал он, — что нам нужно поговорить. Но мы не станем беседовать в твоей спальне. Если мы сейчас же не покинем ее, то мне кажется, что поговорить нам уже не удастся.

Сердце Фейс упало. Поговорить?! Неужели это все, чего ему хочется? После такого поцелуя…

Она так и не довела свои мысли до конца, потому что Арни внезапно обнял ее, увлек в светлую, обшитую дубовыми панелями гостиную и усадил рядом с собой на диван.

— Так о чем ты? — спросил он, пересаживая Фейс себе на колени.

— Не знаю. — Она ощутила крепость его бедер и напряглась. — То есть… Словом, я думала, ты не хочешь…

— Чего не хочу, милая?

— Меня, — тихо ответила она.

Застонав, Арни закрыл глаза, положил руку ей на колено и спокойно сказал:

— Да, сначала так и было. Мне ни разу не пришло в голову, что у меня постоянно была чертовски веская причина не выпускать тебя из виду. — Он помолчал, подбирая слова. — Мне казалось, ты все еще совершаешь глупейшие поступки, а я ведь всегда спасал тебя от тебя самой. Но потом стал понимать, что мои чувства изменились, и невольно охватило сомнение: а правильно ли я поступил, позволив тебе уйти к более молодому?

Он умолк, а Фейс нервно облизнула губы.

— Арни, неужели ты хочешь убедить меня, что я и тогда, в юности, была тебе небезразлична? — Она ждала, не в силах поверить мелькнувшей догадке.

— Да, это так. — Арни коснулся пальцем кончика ее носа. — Ты ведь прекрасно знаешь, что я всегда был неравнодушен к тебе, Фейс. Ни один мужчина в здравом уме не стал бы терпеть твои выходки так долго, как я.

Он был к ней неравнодушен. И все? Фейс опустила глаза, чувствуя, что не в состоянии больше заводить старый разговор, в который раз уверять его, что она уже не ребенок, чьи выходки он так долго терпел.

— Наверное, это так, — устало произнесла она. — Роберт вот не стал терпеть…

Нахмурившись, Арни прижал ее голову к своему плечу.

— Но мы ведь уже договорились, что Роберту было на тебя наплевать. Жаль, что я не встретился с ним и не потолковал как мужчина с мужчиной. А у тебя не бывало желания придать его носу какую-то иную форму, нежели та, что вылепили родители.

— Нет, ни разу.

— Отлично. И нечего пытаться сделать то же с моим носом. Я этого не потерплю.

Фейс поерзала на его коленях. Говорил ли он то, чего ей так хотелось услышать? Или она опять обманывала себя, мечтая наяву, как неисправимая оптимистка, захваченная ощущением его дразнящей близости?

— Арни, — она посмотрела ему в глаза, — в чем ты пытаешься меня убедить?

Положив руку ей на плечо, он привлек ее поближе к себе.

— Я мог бы обращаться с тобой нежнее, но я боялся, что в этом случае тебе будет еще труднее преодолеть свое… — Он замолчал, нахмурившись.

— …Увлечение, — докончила Фейс мрачно. Неужели ей предложили Луну и звезды только для того, чтобы тут же отобрать?

— Да, — ответил Арни, не пытаясь смягчить правду. — Но сейчас я верю, я надеюсь!.. Может быть, это нечто большее.

Фейс увидела в его глазах сомнение, тоску, страсть.

— О да, это нечто большее. Куда уж больше… — прошептала она.

Арни нежно отвел пряди волос с ее лица.

— Фейс, ты меня когда-нибудь простишь?

— Мне нечего прощать, — ответила она, чувствуя в душе облегчение. — Не мог же ты сделать вид, что любишь меня, раз не любил.

Арни лукаво усмехнулся и погладил пальцами ее подбородок.

— Нет, не мог. Но я должен был бы понять, что происходит. Давным-давно я готов был жениться на тебе из милости, из чувства привязанности. Но, может быть, где-то в глубине души я чувствовал, что ты предназначена для меня. Во всяком случае, не испытывал желания жениться на ком-то еще.

Фейс затаила дыхание. Ей хотелось кричать, плакать от радости, пока все соседи в радиусе нескольких километров не забарабанят в дверь. Но оставались невысказанными еще три слова, которые она была вправе услышать.

Фейс ждала, и он их наконец произнес:

— Я люблю тебя.

С тихим сдавленным криком Фейс обвила руками его шею. Арни стал целовать ее с такой страстью и желанием, что она не могла вздохнуть, трепеща в его объятиях.

— Я не знал, милая, — вдруг заговорил он, — что любовь может быть такой же сладкой, как и победа на деловом фронте. Я думал, это заблуждение сошедших с ума от бурлящих гормонов подростков, пока не увидел этого толстяка-бармена, пускавшего слюни в твое декольте.

— Ах, вот как! — Она сделала вид, что хочет вырваться из объятий. — Ты хочешь сказать, что понял все, лишь увидев, как другой мужчина пялится на меня?

— Нет, — покачал головой Арни, — я все понял в тот момент, когда ты чуть не упала, натолкнувшись на Лауди. Я поймал тебя — твои глаза были полны отчаяния от одиночества. Тогда я понял, что чувствую к тебе нечто большее, чем просто желание насладиться твоим телом. Хотя и до него я еще доберусь. — Он похлопал ее по бедру. — Мне почему-то всегда хотелось оказаться рядом с тобой, когда я тебе нужен. Разделять твою жизнь — хорошее, плохое и… стать когда-нибудь отцом твоих детей…

Фейс заулыбалась, и ей казалось, что улыбка уже никогда не сойдет с ее губ.

— И ты, акула бизнеса, готов связать себя с такой непутевой особой, как я?

Засмеявшись, Арни провел пальцем по ее носу.

— Да, хотя временами ты выводишь меня из себя, приводишь в ярость, когда я пытаюсь в чем-то убедить тебя. Но ведь за то я и люблю, что ты такая. И всегда буду любить.

— А я тебя, — ответила. Фейс. — Мы отлично будем дополнять друг друга. Вот увидишь.

— Этого-то я и боюсь. — Арни легонько дернул ее за прядку волос. — А теперь скажи мне: что ты намереваешься выкинуть на нашей свадьбе?

— Выкинуть? — искренне удивилась Фейс.

— Да, да. — Арни ухмыльнулся. — Думаю, мне надо будет поставить вокруг церкви вооруженную охрану. Я не допущу, чтобы тебя снова утащили прямо у меня из-под носа. На сей раз я собираюсь оставить добычу себе. — И он расплылся в улыбке, пробудившей в Фейс желание немедленно отдаться ему.

— Не беспокойся, — выдохнула она, — на сей раз убегать не стану.

— Да у тебя и не будет такой возможности.