Холодный пот лился ручьём: сколько лет прошло, как он умер, а ужас остался… Скорей бы утро!

– Ты опять пьёшь!

– Да.

– Ты загубил мне жизнь! Отец угробил детство, а ты, придурок, – всю жизнь! И зачем я за тебя замуж выходила?!

– Отстань, мне надо идти.

Дверь захлопнулась. Она села на пол и заплакала.

– Доча, ты пьяная?

– Ну, мам, мы немного выпили, праздник же!

– Ты хочешь закончить, как твой брат, в тюрьме? Или как папа – нажраться и умереть в канаве?!

– Мам, тебе лечиться надо.

Дверь захлопнулась. Она закрыла глаза и прислонилась к стене.

– Товарищ директор, вы пьяны, вас жена дома ждёт, что же вы делаете?

– Я сказал: иди сюда! Повышение зарплаты нужно тебе или мне?!

– Да убери ты свои руки, урод!

– Да пошла ты к чёрту!

Дверь захлопнулась. Она побежала прочь.

– Вот и погода такая же, – она шла, почти бежала. Ветер пытался рвать одежду и выл, как стая волков. На рекламных щитах, словно порванные паруса, болтались растрёпанные баннеры.

Реклама. Это то, что нужно тебе, но ты не понимаешь зачем.

По радио передали штормовое предупреждение. Но она шла. Ветер в лицо: казалось, что вся природа, люди, столбы и деревья шли против, хотя и навстречу.

– Почему так?! – она кричала в лицо поднявшейся буре, но слова тонули в безумном грохоте: вот слетела крыша с одинокого ларька! Вот пошатнулся и упал столб, а вот…

Ух-х-х!!! – что-то большое и тёмное вдруг потушило свет, и сразу стало тихо…

– Что писать в заключении?

– Напиши, как было: смерть наступила в результате падения рекламной бочки с названием «Любимое вино моей женщины» с крыши винного магазина.

– Ты гляди, как не повезло-то.

Два санитара закрыли двери морга и пошли пить кофе.

– О, дочка, проходи! Стаканчик налить?

– Привет, отец… Ты и здесь пьёшь… Хотя… Да пошло оно всё, наливай!… Устала я…

– Что-то долго тебя не было: ездила куда?

– Да, задержалась… там… Надеюсь, тут полегче будет…

Она взяла стакан и махнула без закуски.

Человек в чёрной шляпе поднёс ещё две бутылки: «Сдалась, родная… столько страданий… И на последнем шаге – всё-таки моя!»

– Да-а, с пропуском прямо беда в последнее время у людей… Так что, Хромой, Иван, понятно, о чём я? – он взмахнул шляпой, и облако исчезло, оставляя вонючий запах серы.

– Понятно…

– Кто ещё не понял: пропуск – это отсутствие зла, ненависти. Вы и сами понимаете: всего того, сделанного вами, что теперь может тянуть вниз. Добро же тянет вверх, к Свету, – раздался громовой голос и заставил посмотреть всех вверх.

Некто в шляпе заёрзал:

– Так, давайте прыгайте, мужики! Тогда всем станет ясно – кто куда. Я, конечно, буду ждать внизу. Там, где очень тепло. Даже могу сказать – жарко. Ну, а если не встретимся, то уж не обижайтесь, я сделал всё что мог, – он криво улыбнулся собственной шутке и мгновенно исчез.

Сколько времени прошло, неизвестно: то ли секунда, то ли вечность. Некто в дорогом костюме смотрел вверх: маленькие облака тихо проплывали над головой; внизу же, под ногами, мигая ярко-красными огнями, потрескивали угли.

Каждый день я дважды прохожу мимо заводского общежития. Ну как – заводского: давно уже выкупленного и проданного тем же жильцам, но по совершенно другой цене – приватизационной. Но не в этом дело, короче. Дело в том, что из окна на третьем этаже (общий коридор, видимо) постоянно торчит лысая башка и курит. Дождь ли, жара ли, снег, утро, вечер…

Не знаю, может, я так попал в курительное расписание лысой башки, что постоянно её вижу? Или она постоянно торчит в этом проёме? Самое интересное, что голова эта всегда находится в одном положении: не крутится в разные стороны, не кивает, не оглядывается, а тупо смотрит сверху вниз на проходящих по тротуару людей.

Летом, примерно через год после начала постоянного наблюдения друг за другом, это порядком начало бесить меня, и я стал обходить угол обзора башки. За домом была альтернативная асфальтированная дорожка в тени деревьев, через листву которых я продолжал наблюдать за головой с той лишь разницей, что она меня не видела. Башка продолжала курить. Я же постоянно размышлял над этим: «Зимой я ходил мимо этого дома в восемь утра – башка курила; весной в семь утра – такая ж песня. Вечером, полшестого, – она опять дымит и наблюдает… Где смысл?»

Разглядеть её было трудно. Перед бывшей общагой красовался заросший лебедой пустырь с элементами строительного мусора и окурков, вылетающих из окон того же общежития; он-то и не давал подойти ближе и толком разглядеть голову. Непосредственно с дорожки я видел, что она лысая, старается не двигаться и дымит. Сколько ей лет? Слишком далеко, лица не видно. Но точно мужик, ибо в нашем городе женщинам лысина не идёт. А раз не идёт, то никто и не подстригался. И никто не лысел, иначе все бы уже знали: новости здесь распространяются, мягко говоря, быстро. Интернет, по сравнению со здешними сказителями свежих событий, просто черепаха с поломанными ногами. Вот, в принципе, что я знал о лысой башке.

Как вы поняли, я не один жил в этом городе, и голова смотрела не только на меня. Людей, идущих на работу или ещё хрен знает куда, было более чем достаточно. Так вот, в один прекрасный день мне пришла мысль, что башка таким образом крадёт нашу энергию и жизнь. Сами посудите, зачем торчать годами в проёме коридорного окна и дымить? Так же можно и на работу опоздать, да что там на работу! Помереть от голода, к чёртовой матери, можно! А может, когда я прохожу и теряюсь из вида, она сразу бежит жрать жареную картошку на сале? А может, башка уже наелась нашей энергии и продукты питания ей не нужны? Интересно, она ходит в туалет? Интересно, для чего она живёт, зачем?… Эти и ещё более сложные вопросы стали возникать в моей голове всё чаще и чаще.

Один раз я так задумался о ней, что пропустил две маршрутки и опоздал на работу. Я стал рассеянным и нервным. Частые скандалы и моя невнимательность привели к тому, что в один прекрасный момент меня выкинули с работы. Через некоторое время жена тоже не выдержала и подала на развод; разменяв большую квартиру на две маленьких, мы разбежались в разные стороны. Мне досталась небольшая комната в бывшей заводской общаге, на третьем этаже. От бракоразводных дел мне, как это ни странно, перепало немного денег, что позволяло скромно прожить следующие полгода, а возможно, и более, не беспокоясь о финансовой составляющей.

Я начал курить – так, от нечего делать. А чтобы комната не провоняла сигаретным дымом, стал выходить к коридорному окну; через некоторое время я заметил, что пялюсь на людей уже полдня… И, что характерно, мне не хотелось есть! Люди. В них было что-то такое, от чего я не мог оторваться! Я курил и смотрел – они давали мне энергию! В один прекрасный (а может, и не очень) день я увидел человека с портфелем, не спеша идущего по тротуару, к остановке. «Бум!» – что-то грохнуло у меня в голове. На секунду я даже потерял сознание. Мощная волна прокатилась по всему телу и чуть не свалила меня с ног. В этот раз я простоял у окна весь день. Вечером человек с портфелем возвращался. «Бум!» – я медленно сел на пол и отключился.