В докладной записке, подготовленной для Берии его сотрудниками, когда он начал работу над антирадаром, сообщалось о зверствах американцев. Армия США бомбила все, что двигалось или было когда-либо построено. Они бомбили крупные и малые города, поселки, деревни, плотины, видимо, считая, что электричество, вырабатываемое гидроэлектростанциями, помогает северным корейцам производить оружие. Система орошения была жизненно необходима для питания мирного населения Северной Кореи, без плотин американцы обрекали корейцев Севера на голодную смерть. Миллионы мирных людей на Севере Кореи погибли в результате американских бомбардировок. Как похоже на американцев, разбомбивших без всякой военной необходимости Дрезден, Милан, сбросивших атомные бомбы на японские города, не имевшие военного значения. «Ну что за сволочи, — Берия поймал себя на мысли, что все больше и больше ненавидит американских хамелеонов-двурушников. — Талдычат о демократии и убивают ни в чем не повинных мирных жителей».

Кроме всего прочего, в газете было напечатано постановление ЦК КПСС о женском празднике — «О Международном женском дне 8 Марта». Гораздо меньше говорилось о «шпионах», «убийцах», «скрытых врагах советского народа»… «Видимо, Хозяин решил спустить вопрос о врачах-убийцах на тормозах, — подумал Берия. — Не зря же он предложил мне возглавить объединенное министерство внутренних дел и госбезопасности», — решил Лаврентий Павлович.

Берия знал, что «Правда» и некоторые другие центральные газеты выходили дважды, вечером и утром. Вечерний выпуск поступал в киоски только в Москве, утренний на следующий день разносился подписчикам и в Москве, и по всей стране. Типографские матрицы с вечера самолетами доставлялись в крупные города и столицы республик и печатались уже в местных типографиях. Тиражи «Правды» и «Известий» доходили до 10–12 миллионов. У себя в кабинете Берия, читая «Правду», всегда особое внимание обращал на идущие в театрах спектакли. Он очень любил театр — не зря он в 1948 году после смерти выдающегося советского актера МХАТа Василия Качалова пробил через Политбюро решение назвать Малую Никитскую улицу улицей Качалова. Лаврентий наконец отложил газеты: «И все-таки до чего же скучно пишут журналисты» — и прилег вздремнуть. Времени до взлета оставалось совсем мало. Наконец самолет был готов к вылету. В 6 часов утра Берия вылетел в Москву. Нужно было успеть к вечернему внеочередному заседанию Бюро Президиума ЦК КПСС, которое Сталин неожиданно назначил на 1 марта, на воскресенье, что было нонсенсом.

При взлете было видно, что огромные снежные просторы искрились в ярком свете восходящего солнца. В Москву самолет летел на высоте около 3000 метров, чуть выше кучевых облаков. Сверху нависали перистые облака. Лучи солнца пробивались сквозь них и отражались от слоя низких облаков, создавая причудливые оттенки света, а также искры рассыпавшихся бликов, которые переливались, меняя цвет, как в детском калейдоскопе. Лежащие почти на земле кучевые облака формировали фантастические туманные горы и долины.

1 марта, 19 часов 12 минут. Москва, посольство США

Военный атташе посольства США в СССР и одновременно резидент ЦРУ в Москве Мартин Манхофф сидел в своем кабинете в посольстве США, которое находилось в доме 13 на Моховой улице, напротив Кремля, в здании с колоннами, и сообщал по телефону на особом птичьем языке задачу агенту, который звонил из телефонной будки. Так же, как и раньше, чтобы заглушить прослушку, играла радиола, и низкий голос Шаляпина напевал: «Жил-был король когда-то, при нем блоха жила. Блоха, блоха. Милей родного брата она ему была. Ха-ха-ха-ха-ха, блоха. Ха-ха-ха-ха-ха, блоха. Ха-ха-ха-ха-ха, блоха». Чуть ранее, получив и расшифровав запрос, резидент ЦРУ подошел к выключателю и два раза выключил свет. Те самым он сообщал наблюдавшему (откуда-то — Мартин не знал откуда) за окнами посольства американскому радисту, что операция «Рапсодия» началась и успешно развивается.

«Ускорить операцию? Да уже почти все сделано», — злобно подумал Мартин. Его бесила эта манера начальства всех подгонять. Он считал себя человеком, который знает, что делает, и не нуждается в напоминании о своих обязанностях. Еще 26 февраля он сделал так, что к врачу, академику Лукомскому явились двое и пригрозили, что его семья подвергнется насилию, если он будет мешать работать врачам. Тот ничего не понял, но те двое быстро удалились.

1 марта, 12 часов 55 минут (местное время). Канзас-Сити

А мы с вами снова перенесемся к Трумэну, который вспомнил тот день в Белом доме в 1949 году, когда он с сотрудниками решал, как спровоцировать СССР на войну в Корее. Выслушав доклад директора ЦРУ, Трумэн подвел итог: «Согласен. Время для провокации подходящее. СССР бойкотирует заседания СБ. Следует торопиться, пока СССР не участвует в работе СБ. Очень подходящий момент. Будем действовать на основе многоходовой комбинации. Нам необходимо проверить в деле “Сейбры” (F-86). У Советов есть МиГ-15. И те и другие поступили на вооружение в 1949 году. Конечная цель — проверить, смогут ли В-29, сопровождаемые “Сейбрами”, прорвать воздушную оборону СССР, защиту воздушного пространства, обеспечиваемую МиГ-15. Если смогут, то потом сбросим на СССР атомные бомбы, — Трумэн почувствовал себя вершителем судеб планеты. — План такой! Необходимо заманить Кима на Юг, и тогда Сталин вступит в войну или по крайней мере отнесется к ней нейтрально, а если нет, то двинем на Север 120 тысяч. И какие-то 200 танков Кима ничего не решают. Сталин не даст оружие Мао бесплатно. Мао обидится. Ли Сын Ман должен будет спровоцировать Северную Корею. Казанова должен будет подначивать Кима, чтобы втянуть СССР в войну и обосновать ядерный удар по СССР. А Ким? Он обязательно контратакует. Он азартен и хочет свершений и славы. Объединение Кореи — неплохая цель для его амбиций. Мы уже связались с Казановой и дали задание обеспечить вовлечение Северной Кореи в войну — поставлена задача спровоцировать Северную Корею, чтобы они ввязались в войну. Идея была в том, чтобы остановить СССР. Одновременно убьем двух зайцев — Китаю некогда будет заниматься Тайванем и СССР остановим».

Хилленкёттер подчеркнул, что план строится на том, что северные корейцы не смогут прорвать оборону, а если смогут, то не пойдут вглубь Южной Кореи, учитывая, что у той есть соглашение «О взаимной помощи и обороне» с Америкой. Трумэн знал, что Сталин завязан в конфликте с Югославией. Он думал, что южные корейцы остановят Кима, удастся быстро провести голосование, пока СССР не участвует в работе Совбеза, и под это дело ударить, но не было понятно, смогут ли истребители СССР остановить армаду бомбардировщиков В-29, сопровождаемых реактивными истребителями «Сейбрами». Однако Трумэн не предполагал, что военные действия примут столь катастрофический оборот.

«Сталин не занимается и не будет заниматься конкретными делами государства, — сообщил директор ЦРУ. — Он сейчас пишет книгу по языкознанию, и формально все решает Казанова. Ким ответит на провокацию, введет войска, его остановят и начнут наступление на Север. СССР должен ввязаться. Пожертвуем Кореей, заманим Кима на Юг. Пока СССР бойкотирует СБ, необходимо быстро принять постановление, разрешающее ввод войск ООН, и затем представить СССР империей зла. Ким с его 120 тысячами бойцов не сможет далеко и долго наступать. Горы и коммуникации не дадут. Для наступления требуется не менее полумиллиона солдат».