он нашел кусочек прошлого своей семьи. Правда, не знал, что с ними теперь делать, не сдавать же в самом деле начальству! Да и всколыхнувшиеся воспоминания о маме… Хотелось хоть на вечер почувствовать себя обычным человеком, который может просто посидеть с друзьями, выпить вина, поговорить и пошутить обо всем на свете.

— Но, мне нельзя, я ребенка кормлю… — тут же продолжила она, а потом махнула рукой и сделала несколько глотков. Опять из кружки Таболы. Он даже возмутиться не успел.

Такого панибратства от кухонной девчонки никто не ожидал. Ей даже сидеть за одним столом с магом позволено не было, учитывая как негласные, так и официальные правила поведения друг с другом разных сословий. Но, общее дело иногда обладает таким свойством — сплачивать людей и нелюдей, не обращая внимания на класс, расу и способности. Поэтому сейчас никто кроме Таболы и внимания не обратил на самовольный захват кружки с вином.

— Друзья, уж позвольте мне вас так называть, — произнес, наконец, маг. — Хочу обсудить с вами кое-что и попросить вашего содействия.

Перевертыши и Рина воззрились на него совсем уж недоуменно. Они итак были обязаны содействовать сыскному магу, ну или хотя бы не препятствовать. Но дель Наварра их удивил.

— Все вы знаете для чего я сюда приехал и что, а также кого, должен найти. Сейчас у меня еще крайне мало данных, поэтому мне, скорее всего, придется задержаться в вашем городе. Тларг, я хотел бы оплатить следующий месяц проживания здесь с завтраками и ужинами, не думаю, что всегда смогу успевать на обед. Лудим, с тебя знакомство с «королями дна», как и было обещано, и представь, пожалуйста, градоначальнику, как вернется, а то с замом разговаривать бесполезно, подозреваю. Рина…

— Я-то чем могу помочь, господин? — вскинула она на него свои темные глаза.

— Верни мне кружку и принеси себе отдельную. Не могу же я пить из кувшина.

Все рассмеялись. Уж слишком торжественную мину скорчил маг, обращаясь к девушке. Она поднялась и ушла в трактир за посудой. А когда вернулась застала мужчин обсуждающими план «наказания» Фритто Мальтикучино. Понятно, что ни о чем серьезном никто из них сейчас говорить просто не хотел. Сказалось напряжение последних суток и недопереваренная информация о преступлениях Йолмы.

Девушка поставила на стол чистую кружку, еще один кувшин с вином, тарелку с козьим сыром и зеленью. Ее пригласили присоединиться к обсуждению. Знамо дело, никто так не богат на злокозненности, как женщины.

— Сначала расскажите, что ему вообще грозит по закону, — попросила Ри.

Объяснения взял на себя Лудим.

— Фактически мы можем предъявить ему только укрывательство женщины, которая похитила ребенка. Он сам ничего же не сделал. Только дал денег за кухонные секреты. А такого пункта, как «кухонный шпионаж», как ты сама это назвала, нет ни в одном имперском законе.

— Учитывая его нежную дружбу с заместителем градоправителя и бароном Чендаре, ничего ему не будет. Отмажется, — подвел черту Тларг.

— Кстати, а с чего у него с ними такая, как ты выразился, нежная дружба? Он же простой трактирщик. Ну, не простой, но все же. Для высоких водить дружбу с каким-то обслуживающим людом, пусть он его и кормит, как-то… неестественно. Простите, но я скорее исключение, — улыбнулся Табола. — А тут и имя поменял, и трактир открыл, и успехом тот невероятным пользуется. Хотя кормят там так себе. А рецепты он у половины города подворовывает, подозреваю.

Мужчины пожали плечами и поняли, что ранее о небывалом взлете заурядного кухаря даже не задумывались.

— Найдем, чем ему так обязаны эти господа, найдем и где его прижать, — согласно кивнула Рина.

— Или найдем чем прижать господ, — не скрывая хищных огоньков в глазах поддержал маг.

Очень уж он не любил барона. Было мужчине что припомнить спесивому борову.

— С чего, кстати, такая нелюбовь к Чендаре? — спросил Лудим у мага. — Вряд ли же это только профессиональное. Мало ли таких карьеристов в Сыске. Да, почитай, каждый третий-четвертый. Или это какая-то тайна?

— Какая уж тайна… Просто была неприятная история, вспоминая про которую, мне до сих пор руки помыть хочется, а лучше в мыльню сходить. После нее Чендаре удалили из столицы. Даже не думал, что он вообще хоть какую-то должность где-то получит. Но, видимо, денег у его семьи хватило. Раз уж он здесь и о его столичных подвигах не известно.

И Табола начал рассказывть.

История эта произошла около двадцати лет назад, когда самому Таболе было около семнадцати. Он тогда прилежно изучал магию и начинал свою карьеру мальчиком на побегушках в Приречном Сыскном отделе столицы. Сюда его устроил учитель, чтобы юноша не был оторван от действительности, общался с самыми разными людьми и постигал высокую науку сыскного дела. А это, чаще всего, умение находить подход к разным персонам, широкий кругозор и аналитический ум, который как и мышцы отлично поддается тренировкам.

Баронет Августо Чендаре, еще не барон, к тому времени уже дослужился до старшего сыскаря и возглавлял небольшой отдел в пять человек. Отдел занимался кражами, пропажами, в том числе и людей, и разбирательствами с наследством, если есть подозрения в криминальности смерти завещателя. Как правило, делами без магического следа, но связанными с высокими домами. Для непосвященных Табола пояснил, что Сыск какого-то города или района, если это касается крупных городов, состоит из двух практически автономных частей: обычного и магического. Даже несмотря на то, что обе части подчиняются одному главе, у них разный состав кадров, разное оборудование и, что главное, разный бюджет. Вот бюджету-то и завидовал черной завистью Чендаре, не имеющий и отблеска искры. Зато его титул и соответствующие ему образование, обращение и общение позволяли заниматься делами среди власть и деньгидержащих. Такие сыскари как он были необходимы, как минимум, в столице. Ведь не каждый аристократ и дворянин допустит в свой дом человека низшего ранга, опасаясь, в первую очередь, сохранностью тайны своего грязного белья. Некоторые вещи выносить на публику не хочется никому, а тем более высоким семействам. Чендаре нашел свою нишу, где достаточно активно продвигался, получая немалый откат как за сохранение тайны, так и за трактование улик в пользу «откатившего».

Дело о пропаже графской дочки сначала казалось довольно простым. Сбежала девчонка с полюбовником,