Лёнька грустно улыбается.

– Тёмка бы тоже порадовался. Он бы выше всех от счастья прыгал, – говорит он.

– Лёня! – нас прерывает звонкий голос Сати.

Лёнька округляет глаза и бледнеет. Да, в этот раз прятаться негде, она его уже видела. Он хватается за мое предплечье руками.

– Сеня, что делать? Что делать? – тихо причитает он.

– Скажи ей правду. Я подожду, – приободряю я.

– Она меня убьет за правду! – почти скулит Лёнька.

– Не убьет. А если попробует, я прибегу и помогу.

– Ой-й, – его голос дрожит, как и он сам.

Но стоит Сати приблизиться, как Лёнька опускает руки и становится самим собой – уверенным и с теплой улыбкой.

– Сати, привет, – только сейчас он эту улыбку чересчур тянет.

Вижу, как у него вспотел лоб.

– Мы можем поговорить? – она недовольно смотрит на меня. – Наедине!

Лёнька бросает на меня умоляющий взгляд, но я отхожу в сторонку. Некоторые проблемы люди могут решить только самостоятельно.

Однако Сати начинает говорить так громко, что я все равно слышу их диалог.

– Почему ты меня избегаешь? – она эмоционально жестикулирует. – Тебе что, не понравился наш поцелуй?!

Глаза Лёньки бегают туда-сюда. Еще ни перед кем он не выглядел так смущение.

– Это все из-за усов, да?! – вскрик Сати болезненно вздрагивает.

Она начинает плакать, закрывая лицо руками. Лёня растерянно смотрит на нее, медлит, а потом подходит и начинает поглаживать по спине, успокаивая и почти обнимая. Сати, словно только этого и ждала, подается к нему в объятия. Лёнька стойко выдерживает наплыв девичьих чувств.

– Сати, – начинает Лёнька севшим от волнения голосом. – Нет… Нет, твои усики меня совсем не смущают.

– А что тогда тебя смущает? То, что я не русская?

– Нет, конечно! – пугается Лёнька. – Ты прекрасна такой, какая есть!

Она перестает плакать, поджимает губы и смотрит на него исподлобья, ожидая продолжения.

– Ты так неожиданно меня поцеловала, я… я не был готов. Это было очень неожиданно, – разволновавшись, Лёнька начинает повторяться. – Я не знал, как тебе ответить. Я совершенно ничего не понимаю в отношениях.

– Тогда давай учиться вместе! – Сати хватает его за руки.

Лёнька вздрагивает так, что это и заметно, и наверняка ощутимо. Сати медленно отпускает его ладони.

– Я… – он косится на меня, и в его взгляде что-то проясняется. Он обращается к Сати: – Спасибо за твои чувства ко мне. Ты… ты поступила очень смело, когда первая поцеловала меня. И не один раз, а целых два!

Сати заметно расцветает. Ее слезы уже высохли.

– Кажется… я еще не готов к отношениям, Сати. Я ничего в них не смыслю, и мне страшно ранить тебя. Я не знал, как сказать тебе об этом, и старался не попадаться на глаза. Думал, что если встречусь и скажу это в лицо, ты сильно обидишься.

– Конечно, обижусь! Кому бы не было обидно такое услышать? – возмущается Сати, а потом грустно вздыхает. – Да я все понимаю… Просто я некрасивая.

– Ты красивая. Ты замечательная! – Лёнька произносит эти признания с заботливым трепетом. – Я не могу ответить тебе тем же. Но однажды ты обязательно встретишь того, кто сможет. И никакие усики его не остановят.

Сати негромко посмеивается.

– Уф-ф, мог бы не напоминать лишний раз про усы, – она обиженно тычет его кулаком в грудь и фыркает. – Спасибо, что признался. Я с ума сходила, думала, что у меня изо рта пахло или что целоваться не умею…

– Нет, изо рта у тебя не пахло, а про поцелуй ничего не могу сказать. Это был мой первый поцелуй. И второй.

– Упс, – Сати хихикает, прикрывая довольную улыбку ладонью. – Sorry!

– Ничего.

Они неловко обнимаются, и Сати наконец уходит.

– Да-а, про вас можно сцену писать, – говорю Лёньке.

– А запиши, – соглашается он. – Я думал, у меня сердце остановится. Весь вспотел. Вот, потрогай.

Он касается моих рук своими потными ладонями.

– Никогда бы не думал, что ты и будешь волноваться.

– Я тоже не думал, но, кажется, этим летом я даже схуднул от волнения.

После кафе мы возвращаемся домой. Попали в самое пекло, и теперь с меня ручьем течет пот. Захожу в комнату, чтобы взять чистую одежду и полотенце.

– Сень, Тёмки нет, – сообщает Лёня.

– И что? Он уже давно где-то гуляет без нас, – безразлично отвечаю я.

– Да нет, ты не понял. Он вещи забрал.

17

Кровать застелена, на ней не валяются скомканные носки. Тёмка иногда сует их под матрас, когда лень встать и отнести в стирку. В комоде нет его одежды, из ванной исчезла зубная щетка. Обуви тоже никакой нет. Хватаю телефон и набираю номер друга.

– Набранный вами абонент недоступен.

– Лёнь, не могу дозвониться. Ты?

– Я тоже.

Вырываюсь на улицу, где дедуля с бабулей занимаются делами по хозяйству.

– Ба, деда, вы Тёмку когда в последний раз видели?

– Утром сегодня, – вспоминает дед.

– В обед он еще заходил, сказал, от Руслана привет, – дополняет бабушка.

Переглядываемся с Лёнькой.

– Случилось что-то? – начинает волноваться бабуля.

– Дозвониться до него не можем, наверное, телефон сел, – взглядом показываю Лёньке двигаться к калитке. – Мы к Руслану сходим, может, он там.

– Давайте, мальчики.

Когда выходим на улицу, подкрадывается дурное предчувствие.

– Он так раньше не делал, – говорю я.

– В том и беда. Он себя странно ведет этим летом, – подмечает Лёнька. – Вы ведь раньше не ругались никогда, разве что в шутку.

– Лёнь, он тебе говорил, что у него родители разводятся?

– Нет, – лицо друга становится серьезным. – Может, он реально к Руслану ушел?

– Он сам вызывался присмотреть за Ладой, все может быть.

Бегом добираемся до дома Руслана и проходим на участок. Стараемся не шуметь, чтобы не разбудить его маму, если та спит.

– Руслан, Тёмку когда видел? – подлавливаем его, когда он выходит с сестрой на руках.

– Э-э, – он ненадолго зависает. – Да че-т сегодня утром приходил, поговорили с ним. Так-то он и раньше приходил, помогал с Ладкой. Я думал, он