граф Бронте заставил перечитать отчеты других министров, но пока ничего серьезного не находил.

История с Ребеккой, которая вновь пробралась к нему в спальню, просто вывела его из себя. Он даже не представлял, на сколько может быть беспринципной и циничной такая молодая девушка. И ведь она до последнего верила, что кто-то заступится за нее.

Дилан успокоил Тимоти, что все будет хорошо, ему надо будет только появиться на балу, постараться занять внимание Агнес, которая будет искать свою дочь. Тимоти знал, что для того, чтобы поймать самого графа Бронте была устроена «ловушка» с мостом и папкой. Поэтому его тоже не будет на балу, что может насторожить графиню. Всего замысла советник ему не раскрывал, только попросил помочь им, быть рядом с женщиной и не допустить с ее стороны ничего преступного.

Днем герцогу удалось немного поспать, ночь выдалась напряженной и почти бессонной. Потом он еще какое-то время работал с документами и начал собираться на бал, когда на него прибыли почти все гости. На этот раз Генрих поделился тематикой предстоящего праздника и попросил племянника надеть белый камзол, который будет символизировать снежного стража.

Когда герцог появился в зале, к нему подошел Дилан и сообщил, что граф Бронте уже в подземелье, а графиня разыскивает его по всему залу. И советник кивнул в сторону, где находилась женщина. Он увидел ее напряженное лицо, графиня постоянно озиралась, кусала губы, нервничала. Советник оставил Тимоти и отошел в сторону, слился с толпой. Герцог подошел к графине.

— Доброй ночи, мадам, рад видеть Вас. Вы сегодня выглядите прекрасно.

Это было не правдой, но ему следовало отвлечь женщину. Она улыбнулась ему.

— Простите, Ваша светлость, Вы не видели мою дочь?

Она вцепилась своим взглядом в его лицо и он постарался не выдать себя.

— О, мы недавно расстались с ней. Она попросила дать ей время привести себя в порядок. Нам пришлось слишком многое обсудить. Думаю, что скоро она вернется к нам.

Он увидел, что графиня немного расслабилась.

— Простите меня, Ваша светлость, просто она сегодня не ночевала дома, вот я и переживаю. Это с ней впервые.

Она снова ловила любое движение лица герцога.

— Да, она провела всю ночь и утро во дворце. Не волнуйтесь, с ней все хорошо.

— Извините, мне надо освежиться. Прошу, проводите меня к столам с напитками.

Он подставил графине руку, повел к столам. Здесь она отпустила его руку, а герцог отошел в сторону, где две женщины что-то бурно обсуждали. Он не хотел слушать их, но сказанные слова «сюрприз» и «музыкантша» заставили подойти поближе.

— Как жать, что не будет той чудесной девушки на этом балу. Я так хотела послушать, как она поет.

— Да-да, я тоже очень хотела послушать. А что же случилось с ней?

— Разве ты не знаешь? Ее же убили! Совсем недавно убили прямо на улице. Об этом писали все газеты столицы.

— Разве? Это она? Там говорили о какой-то графине Адамс.

— Это она. У меня племянник работает в столичной страже. Он мне и рассказал по большому секрету, просил никому не говорить.

— Как жаль, что не услышу больше, как она поет.

Герцог почувствовал словно умер он, холод сковал его, страх накатил такой волной, что поспешил отойти к колонне, упереться в нее рукой, чтобы не упасть. Его девушка убита, он так и не смог обеспечить ей защиту. Он повернулся к колонне спиной, уперся, так как ноги отказывались держать. В это время к нему подошел Дилан, схватил его под руку, чтобы не дать упасть.

— Тимоти, что случилось? Ранен, отравили?

— Лучше бы меня убили, — простонал он.

Дилан отвел его на балкон, где холодный ветер привел Тимоти в чувство.

— Она умерла! Ее больше нет!

— Кто умерла? — не понял советник.

— Девушка. Та, которая пела на балу у королевы. Ее убили.

— Успокойся. Сейчас ты должен успокоиться. Об этом мы поговорим позже. А сейчас приди в себя и вернись в зал. Запомни, ты должен быть рядом с графиней и не дать ей совершить новое преступление.

Слова советника с трудом доходили до герцога.

— Дилан, я не смогу, мне плохо, — сознался герцог.

— А будет еще хуже, если ты не возьмешь себя в руки. Если ты этого не сделаешь, точно кто-нибудь погибнет. Тогда никто ничего не сможет исправить. Ты все узнаешь потом, когда все это закончится.

— Я не смогу, — прохрипел герцог. Ему хотелось выть от душевной боли, громить все подряд, но сильные руки советника удерживали его на месте.

— Посмотри на меня. Посмотри, я сказал, — потребовал советник, встряхнул его на плечи. Когда герцог посмотрел в его глаза, твердым голосом продолжил. — Ты сейчас пойдешь в зал и ни на шаг не отойдешь от графини. Если она задумает совершить преступление, не дашь это сделать. Ты все понял?

Герцог через силу кивнул головой.

— Вот и хорошо, мой мальчик.

Советник хлопнул его по плечу и пошел в зал, а герцог остался на балконе. Ему нужно было собраться с мыслями, взять себя в руки. Он бы отказался от приказа советника, но вдруг его внутренний зверь рыкнул и сказал: «Тимоти, ты должен это сделать, чтобы спасти ту, которая тебе очень дорога».

— Но она умерла!

«Она умрет, если ты не выполнишь приказ», — был ответ.

— Расскажи мне, я требую!

Но в ответ было молчание. Слова о том, что «она умрет» вдруг вселили в него надежду, что эти газетчики могли ошибиться. Он протер ладонями лицо, вернулся в зал. Народ продолжал веселиться. Зал, украшенный новогодней тематикой, слепил глаза многочисленными искрами Даже Марта была сегодня такой счастливой и загадочной, что хотелось порадоваться за нее. Генрих ни на секунду не отпускал руку жены и с огромной любовью смотрел на нее. Он осмотрел танцующих и снова увидел графиню, которая старалась найти своих дочь и мужа. Тимоти сжал зубы и подошел к женщине.

— Нашли Ребекку?

— Нет, не вижу ни ее, ни мужа.

— Не беспокойтесь, графа Бронте отозвали по делам. Он сейчас доложит о ремонте моста и вернется. А Ребекка только что была здесь, она попросила не оставлять Вас и пригласить на танец. Вы же не против?

— Хорошо.

Женщина протянула ему руку в ожидании, когда закончится эта композиция, чтобы выйти с началом следующей.

Но когда закончилась музыка, король махнул рукой, призывая к тишине.

— Дорогие гости! Заканчивается год, который был разным — тяжелым, но счастливым. Мы прожили его. Будем надеяться, что следующий год принесет нам только счастье. А чтобы оно случилось, я снова пригласил