расти, владельцы Dogecoin получали бы материальное вознаграждение, чего никогда не случилось бы с участниками корпоративных сетей. Словом, Dogecoin наиболее близок к клиническому эксперименту, наглядно демонстрирующему мощь токенов в отсутствие серьезных помех.

Чтобы внести ясность, скажу, что я лично не фанат Dogecoin, по крайней мере в его нынешнем виде. Если уж на то пошло, я не фанат большинства мемкойнов. Многие из них существуют исключительно ради финансовых спекуляций, и в худшем случае они используются как мошеннические финансовые схемы, которые обогащают тех, кто их пропагандирует и продвигает. (Но главная прелесть инноваций, не требующих разрешений, безусловно, в том, что, если вы со мной не согласны, вам, чтобы поступить по-своему, не нужно ни моего благословения, ни чьего-либо еще.)

Итак, несмотря на легкомысленность, сообщество сети Dogecoin живет вот уже более десяти лет. Другие мемкойны в силе примерно столько же времени. На протяжении тридцати лет пользователи способствовали росту интернет-сетей, почти ничего не получая взамен. А корпоративные сети о них и вовсе забыли. Но Dogecoin и другие токены фактически включают пользователей в соответствующие сети, впервые делая их собственниками и предоставляя реальный контроль и право на долю в финансовом успехе. Очевидно, что владение сетью дает мощный продолжительный эффект.

А теперь представьте себе такой эффект в сети, которая предлагает действительно полезные услуги. Сеть Uniswap сочетает полезный продукт – децентрализованную биржу токенов – с преданным сообществом, которое пользуется плодами ее успеха[232]. С момента дебюта сети в конце 2018 года через биржу прошли активы на сумму более 1 трлн долл.[233]. В 2020 году Uniswap раздала бесплатные токены – 15 % общего количества – в качестве вознаграждения всем, кто когда-либо пользовался сетью. В результате этого так называемого эйрдропа (англ. airdrop – бесплатная раздача токенов пользователям криптовалютных платформ) примерно четверть миллиона людей получили токены на тысячи долларов (каждый) плюс права на управление сетью[234]. Кроме того, сеть выделила еще 45 % токенов на грантовые программы для сообщества; в итоге она раздала пользователям в общей сложности 60 % своих токенов.

Превращение пользователей в собственников в таких огромных масштабах – беспрецедентное явление в истории технологических стартапов. Сообщество Uniswap получило в свое распоряжение львиную долю финансовых плодов от деятельности сети и управленческой власти в ней. Когда дело доходит до того, чтобы поделиться чем-то ценным с участниками сети, за исключением узкого круга штатных сотрудников, подавляющее большинство корпоративных сетей совсем не так щедры. В Facebook♦, TikTok, Twitter и большинстве других крупных корпоративных сетей не предусмотрено акций для пользователей, которые много лет создавали эти сети, помогали им расти и всячески их поддерживали.

Выше я рассказывал в основном о недостатках, обусловленных моделью корпоративной сети. Но, безусловно, корпорации сделали и очень много хорошего. Как отмечалось в главе 8, дефляционные бизнес-модели таких компаний, как Amazon, Airbnb и Google, позволили снизить цены на услуги для потребителей при сохранении или даже улучшении качества продукта. И пользователи голосовали ногами, отдавая свои деньги, внимание и персональные данные компаниям, предложения которых оказывались лучше всего, что им предлагалось до этого.

Однако от интернета можно ожидать большего. Экономия затрат – это, конечно, хорошо, но разве не было бы еще лучше, если бы компании позволяли пользователям, а не только акционерам иметь долю в их финансовом успехе? Рыночная капитализация пятерки крупных технологических компаний в сумме исчисляется триллионами долларов. И пользователи, особенно на раннем этапе, вносят в этот успех огромный вклад. Это они продают товары на Amazon, публикуют видео в YouTube, делятся контентом в Twitter и т. д. Они идут на серьезный риск, делая ставки на сеть на раннем этапе, так же как ее основатели и инвесторы. И все же в большинстве корпоративных сетей к пользователям относятся в лучшем случае как к гражданам второго сорта, а то и вовсе как к продукту, необходимому для обслуживания реальных потребителей, например рекламодателей.

Но теперь у нас появились проблески надежды. Некоторым компаниям удалось при первичном публичном размещении акций выделить для пользователей часть акционерного капитала[235]. В частности, Airbnb, Lyft и Uber зарезервировали часть своих IPO для некоторых категорий домовладельцев и водителей и поощряли их покупать акции, предлагая щедрые единовременные денежные бонусы. Такие программы – это шаг в верном направлении. Но на их долю приходится лишь ничтожная доля совокупной собственности этих компаний – процент не превышает однозначной цифры.

А вот блокчейн-сети гораздо щедрее. В самых популярных из них сообщество получает более 50 % общего количества токенов, которые раздаются разными способами, в том числе посредством эйрдропов, программ вознаграждений для разработчиков и стимулов для ранних пользователей[236]. Право собственности в них не концентрируется в руках небольшой группы инсайдеров, а широко распределяется между пользователями в зависимости от их вклада в сеть.

Так должны работать все сети. Если бы корпоративные сети придумали, как передать своим сообществам значительную долю права собственности, как уже делают многие блокчейн-сети, это было бы благом для нашего мира и гораздо лучшим результатом для пользователей. Но корпоративные сети до сих пор этого не сделали и, похоже, не собираются. Более того, даже если корпорации и найдут способ это сделать, они наверняка проигнорируют другие важные аспекты, например принятие на себя действительно твердых обязательств перед пользователями, а также гарантию низких комиссий и вечное обеспечение открытых, компонуемых программных интерфейсов (API).

Право собственности сообщества накрепко вмуровано в базовый дизайн блокчейн-сети. Это обязательный компонент ее ДНК. Различные мутации мемкойна – скажем, Dogecoin – могут казаться шуткой, но они показывают нам, как пользователи используют разные токены: и дурацкие, и вполне серьезные – для поиска сообщества, которое позволит им заполнить пустоту, оставленную корпоративными сетями. Интернет изначально задумывался как децентрализованная сеть, принадлежащая ее участникам и контролируемая ими. И токены сегодня возрождают это замечательное видение.

Глава 10. Токеномика

Цены важны не потому, что деньги считаются чем-то чрезвычайно значимым, а потому, что это быстрый и эффективный механизм передачи информации через огромное общество, в котором нужно скоординировать разрозненные знания.

Томас Соуэлл, американский экономист[237]

Систему стимулов в блокчейн-сетях иногда называют токеномикой. Как вы, конечно, догадались, это соединение слов «токен» и «экономика».

Это явление может показаться вам совершенно новым, но ново оно лишь постольку, поскольку применяет старые концепции в новом контексте интернета. Концептуально в нем нет ничего особо новаторского. Токеномика – это, по сути, экономика (практикующие специалисты часто называют ее дизайном протокола, но я, чтобы избежать путаницы с ранними протокольными сетями в стиле интернета, этого не делаю).

Идея виртуальной экономики со встроенными, или нативными, валютами принадлежит не блокчейн-сетям. В сфере игр ее используют уже не первый десяток лет. В 1970–1980-х обычные игры с монетами начали заменять игровые автоматы с приемниками для собственных жетонов (токенов). По мере распространения этих автоматов их популярность росла, появлялось все больше разных игр, цены на жетоны часто поднимались[238]. Но старые жетоны по-прежнему можно было использовать, и, если вы купили раньше побольше жетонов и попридержали их, ваши эффективные затраты на игру были меньше, чем у других игроков.

Сегодня в сфере видеоигр используется более сложная версия все той же идеи. Eve Online, существующая с начала 2000-х, вероятно, больше всего известна своей виртуальной экономикой. Миллионы игроков Eve торгуют и сражаются в вымышленной галактике под названием «Новый Эдем»[239]. Ее разработчик, студия CCP Games, ежемесячно публикует информативный отчет об экономических условиях внутри игры: например, на какие вымышленные руды – «вельдшпат», «скордит» или «пироксер» – на текущий момент на рынке зашкаливают цены. И студия относится к этой экономике, основанной на валюте под названием InterStellar Kredits (межзвездные кредиты), весьма серьезно. В 2007 году она даже попала в заголовки газет, наняв для управления своей игровой денежно-кредитной политикой уважаемого и вполне реального доктора наук[240].

Успех Eve вдохновил целое поколение последователей, от простеньких игрушек для мобильных устройств вроде Clash of Clans, до хардкорных игр, таких как League of Legends. Во всех этих играх имеются внутренняя валюта и способы, которыми игроки